Бекка Фитцпатрик - Финал

– Ты чувствуешь, – проговорила я, боясь поверить в то, что это происходит на самом деле. Я ужасно боялась, что это все какой-то обман и что вот-вот это чудо исчезнет и окажется розыгрышем.

Но это не был розыгрыш. Это был подарок Бассо.

Патч, падший ангел, отныне мог чувствовать. Он мог чувствовать мои поцелуи, каждое прикосновение. Мое тепло, мою нежность…

Он издал звук, который был одновременно похож на смех и на стон. В глазах его светилось изумление.

– Я чувствую тебя.

Он осторожно трогал мою кожу, лицо, руки. Потом поцеловал – страстно. И даже задрожал от наслаждения.

Патч сгреб меня в охапку, а я завопила от радости.

– Давай уйдем отсюда, – проговорил он, глаза его горели желанием. Я обвила его шею руками и положила голову ему на плечо. Его тело был таким надежным. И он теперь тоже мог чувствовать меня. И от этой мысли меня охватило пламя возбуждения и желания.

Все было так, как должно было быть. Вместе. Навсегда.

Мы уходили от прошлого, а солнце светило нам в спину, пригревая и освещая путь впереди.

И я знала, что все будет хорошо.

– Ладно, ладно, ты выиграла, – вздохнула я, поднимаясь со своего кресла и глядя на то, как Ви входит в церковь, изящно приподняв подол своего свадебного платья. Свет, льющийся из витражных окон, казалось, отражался в шелковой ткани, играя различными оттенками. – Да, я знаю, я настаивала на традиционном белом, но я ошибалась. Ви, ты просто великолепна.

Она покружилась на месте, демонстрируя солдатские ботинки, которых я не видела со времен старшей школы.

– Кое-что старое, – сказала Ви.

Я закусила губу.

– Боюсь, я расплачусь.

– Ты должна поймать букет, ты помнишь? И тогда ты сможешь отдать его мне, чтобы я могла его засушить и хранить вечно, а ты будешь издеваться надо мной всю оставшуюся жизнь, ладно?

– Я нефилим. Эти цветы окажутся у меня в руках раньше, чем все твои остальные подруги успеют вообще понять, что ты уже бросила букет.

Ви счастливо вздохнула.

– Детка, я так рада, что ты приехала.

– Было бы очень трудно удержать меня за три тысячи миль от того места, где моя лучшая подруга выходит замуж, – улыбнулась я значительно. – А где же вы проведете медовый месяц?

– Гэвин не говорит. Это его большой секрет. Он все планировал сам. Я сказала ему, что у меня одно-единственное пожелание: чтобы это был отель, в котором пончики подавались бы прямо в номер. Мы там пробудем десять дней. А когда вернемся, оба начнем искать работу.

– А ты никогда не думала о том, чтобы вернуться?

– В Колдуотер? Эх, нет. В Англии мне хорошо. И британцам так нравится мой акцент. Гэвин говорит, что поначалу встречался со мной только для того, чтобы послушать, как я говорю. На его удачу как раз это я умею делать лучше всего. – В уголке глаз у нее блеснули слезы. – Дома слишком много воспоминаний. Я не смогу ходить по этим улицам и не думать о Скотте, я буду искать его в толпе. Как ты думаешь – есть ли загробная жизнь? Как ты думаешь – он счастлив там?

Горло у меня сжалось, я не могла говорить. Не было дня, чтобы я не вспоминала о Скотте и не благодарила его за его жертву.

– Черт возьми, он должен был быть здесь. И черт возьми, я хотела бы, чтобы он был здесь! – воскликнула Ви, опустив голову и глядя на свои только что покрытые лаком ноготки.

– И я. – Я пожала ей руку.

– Твоя мама сказала, что Марси умерла несколько месяцев назад.

– Она и так прожила дольше, чем можно было ожидать.

– Она не изменилась перед смертью?

– Моя мама была на похоронах. Было всего пять человек, включая мать Марси.

Ви пожала плечами, без всякого сочувствия.

– Что ж, такая карма.

Высокие сводчатые двери в противоположном конце помещения открылись, и мама просунула в них голову. Она прилетела неделю назад, чтобы помочь маме Ви со свадьбой, и я думала, что в глубине души она искренне наслаждалась происходящим. Она наконец приняла тот факт, что мы с Патчем – с его присутствием в моей жизни она с годами смирилась – просто обменялись клятвами под открытым небом и скрепили их кровью и не устраивали никаких больших торжеств. Но сейчас был ее час. Кто бы мог подумать, что Ви окажется куда более горячим приверженцем традиций, чем я?

Мама взглянула на нас.

– Все, девочки, вытирайте глазки – уже пора.

Я засуетилась вокруг Ви, поправляя ей прическу, убирая несколько выбившихся локонов и вставляя ароматные стефанотисы в ее диадему. Когда я закончила, Ви порывисто обняла меня и начала качать из стороны в сторону. И тут мы обе услышали, как на ее платье разошелся шов.

– Вот ведь БЛИН, – сказала Ви, изворачиваясь, чтобы проверить шов. – Я специально взяла платье на размер меньше, планировала сбросить фунтов десять к свадьбе. Я бы не назвала себя толстой, но мне вполне можно было бы избавиться от пары лишних нефилимских килограммов. Проблема в том, что в моем буфете никогда не бывает дефицита печенек «Твикс».

Я ничего не могла поделать – смех так и душил меня.

– Что ж, я все понимаю. Я пойду сейчас впереди, и все увидят мое нижнее белье, а тебе совершенно все равно! – сказала Ви, но на самом деле она тоже смеялась. Достав из сумочки пластырь, она наклеила его поверх разошедшегося шва.

Мы хохотали так, что наши лица покраснели, мы задыхались от смеха.

Дверь открылась во второй раз.

– По местам! Быстро! – скомандовала моя мама, подталкивая меня к выходу.

Из часовни лилась органная мелодия. Я пошла туда, где стояли подружки невесты, все в одинаковых узких платьях из желтой тафты, и взяла свой букет из рук Майка, брата Ви.

Ви заняла свое место рядом со мной и глубоко вздохнула.

– Готова? – спросила я.

Она подмигнула.

– Не могу дождаться.

Помощники потянули массивные двери в разные стороны.

Рука в руке, мы с Ви шагнули под своды часовни.

После венчания мы фотографировались на улице.

Яркое полуденное солнце лило свет на зеленые живописные пастбища вдалеке. Ви сияла, она выглядела такой привлекательной и счастливой, какой я не видела ее никогда прежде. Гэвин не выпускал ее руки, то и дело касался ее щеки, шептал ей что-то на ухо. Ви не говорила мне, что он человек, но я и так это понимала. Поскольку Ви не давала клятву верности, она будет стареть вместе с ним. Впрочем, я не очень хорошо представляла себе, что будет происходить с ней или со мной дальше, как мы будем стареть – мы, нефилимы, которые не давали клятвы верности, ведь раньше такого ни с кем не случалось. Но как бы то ни было, она была бессмертна. Когда-нибудь Гэвин умрет и никогда не узнает, что его жена никогда не последует за ним в мир иной. Я не пыталась удержать Ви от этого шага, я восхищалась ее мужеством и упорством на пути к счастью, пусть и недолгому. До сегодняшнего дня я не была знакома с Гэвином, но его обожание было настолько искренним, очевидным и настоящим, так чего же мне было еще желать для нее?

Прием тоже проходил на улице, под большим белым шатром.

Щурясь от вспышек фотокамер, я пробралась к бару и попросила газированной воды. Пары танцевали под оркестр, но я едва замечала их, все мое внимание было отдано Патчу.

Он пришел на церемонию бракосочетания, одетый в смокинг, на лице сияла его лучшая фирменная улыбка. Смокинг обтягивал его мускулистую фигуру, а от улыбки у меня в венах закипала кровь и учащалось сердцебиение. Он увидел меня, и его глаза тут же зажглись удовольствием и желанием. У меня по коже побежали мурашки, я была без него целый день и теперь я хотела его. Невыносимо.

Патч двинулся ко мне, поднеся к губам бокал с вином. Его волосы закудрявились от влажности и жары.

– Гостиница находится ниже по дороге, вот там, за деревьями. Такая симпатичная деревенская гостиница, если ты чувствуешь игривый настрой, – сказал он, правильно уловив, в каком направлении движутся мои мысли.

– Ты сказал «игривый»?

Патч обхватил руками мои бедра и прижал меня к себе.

– Ага. Нужна демонстрация?

Он поцеловал меня. Потом еще, на этот раз позволив своему языку совершить несколько маневров у меня во рту.

– Я люблю тебя.

– Слова, которые мне никогда не надоедает слушать.

Он убрал волосы с моего лица.

– Я никогда не думал, что моя жизнь будет настолько полной. Я никогда не думал, что у меня будет все, чего я хочу. Ты для меня все, Ангел.

От его слов у меня стало тепло на сердце. Я любила его так, что невозможно было выразить это словами. Он был частью меня. А я была частью его. Мы были связаны с ним навсегда. Я наклонилась и поцеловала его.

– Пожалуй, я могла бы принять твое приглашение? Говоришь, симпатичная деревенская гостиница?

«Кадиллак» припаркован у входа, а мой мотоцикл – сзади, – произнес Патч у меня в мыслях. – Удалимся традиционно или сбежим?»

«Лично для меня традиций на один день достаточно. Так что я выбираю побег».