Диана Джонс - Заговор мерлина

«Так вот как оно все получилось!» – подумал я.

– Понятия не имею. Возможно, для меня все это еще в будущем, – сказал я быстрее мысли. Я не просто хотел его запутать. Я надеялся помешать ему наложить на меня это свое ватное заклятие. Он подумает, что ему незачем это делать, если Романов все равно меня скоро убьет. – А где же тогда Иафет?

– Разумеется, на Островах Блаженных, делает то, что должен, – сказал Джоэл. – Убирайтесь отсюда, вы все. Вам тут не понравится.

Он повернулся, чтобы уйти, но Романов остановил его, резко спросив:

– Что он должен сделать на Островах Блаженных, Джоэл?

Джоэл тяжело и устало взглянул на него через плечо.

– Тебе все равно это не предотвратить, исчадие ада. Я чувствую, как ты пытаешься нарушить созданное мной, но я делаю это единственным истинным способом, и тебе его не коснуться. Даже если тебе это и удастся, уже слишком поздно. Ты обречен, диавольское отродье, и ты, и все тебе подобные.

– Но почему именно на Островах Блаженных? – осведомился Романов.

Джоэл ответил уклончивой, ехидной ухмылкой.

– Равновесие, – ответил он. – Теперь мы склоним равновесие всей магии в нашу пользу. Это наше великое искупление. Еще до наступления ночи магия Островов Блаженных и многих иных миров окажется в руках праведных. Так что ступайте своей дорогой по пути к вечному проклятию, все вы.

И устало побрел прочь, как будто ему было просто не до нас. Он рухнул в кресло, стоявшее в отдалении, ссутулился и, нахмурившись, уставился в траву под ногами.

Мы беспомощно взглянули на Романова. Он тоже нахмурился. Над зигзагом его носа и губ нависла глубокая складка.

– Явно какая-то разновидность религиозной мании, – сказал он. – Проклятье! Я даже не могу понять, что за заклятие он использует!

– Это явно какой-то из трюков мастеров молитв, – сказал я.

Романов рывком развернулся ко мне, так, словно на него вдруг снизошло великое озарение.

– Верно! – воскликнул он. – Ну и?..

Но я больше ничего сказать не мог. Дело было безнадежное.

Ник стоял рядом с плавно колышущейся массой белой паутины и выглядел совершенно беспомощным, а я все думала и думала. Я точно знала, что это какая-то разновидность связующего заклятия, но оно не совпадало ни с одним заклятием из файлов хромой женщины. Но когда Ник упомянул мастеров молитв, я принялась просматривать файл «подмаренник или липушник» в другом порядке. Мои наставники почти не упоминали о магии мастеров молитв, но по логике она должна была быть в основном словесной, ведь молитвы – это слова. И я вернулась к словесным заклятиям и принялась заново просматривать – то есть продумывать – их. Большая часть из них были достаточно простыми и кратковременными, если не налагать сильного гейса, а это был не гейс. В основном словесные связующие заклятия становились долговременными только в том случае, если сочетать их с действиями, например сплести сеточку или кошачью колыбельку. Иначе придется создавать узы с помощью одних только слов и, если тебе надо, чтобы заклятие действовало долго, придется повторять его непрерывно.

– Вот! – сказала я. – Он все время повторяет его про себя! Неудивительно, что он выглядит таким усталым.

Я обернулась к Романову. Он сердито щелкал пальцами и явно рылся в собственной памяти точно так же, как я сама.

– Это словесное заклятие, – сказала я.

– И довольно сложное! – раздраженно подтвердил Романов. – Я никак не найду, с какой стороны к нему подступиться.

– Думаю, у вас это и не получится, – сказала я, – пока вы не сумеете нарушить его сосредоточенность. Оно не начнет распадаться, пока вы не сумеете заставить его допустить промах в узоре.

– И как же это сделать? – осведомился Ник.

Он подступил ко мне слишком близко. Я почувствовала, как тепло его тела вроде как толкает меня, и отодвинулась. Но он снова придвинулся ко мне и продолжил:

– Джоэл приходил, разговаривал с нами и, насколько я могу судить, ни на миг не ослабил контроля за заклинанием. Похоже, он это делает на автопилоте.

Тоби ткнул Грундо в бок, и Грундо ухмыльнулся своей зловредной ухмылочкой.

– А может, натравим на него Иззей? – предложил он.

Иззи, которые переминались с ноги на ногу и вздыхали с видом оскорбленной невинности, тотчас же впали в негодование.

– Что мы вам, собаки, что ли? – осведомилась Изадора.

– Не обращай внимания, дорогая! – громко и пронзительно отозвалась Ильзабиль. – Этот медвежутик просто хочет, чтобы нас тоже опутали белой паутиной. Он сам так сказал.

– Потише, пожалуйста! – сказал Тоби, с опаской поглядывая на Джоэла, ссутулившегося в своем кресле.

– И не говорите глупостей, – добавил Грундо. – Если вы наведете на него свои чары, вам совершенно ничего не будет угрожать.

Они театрально вздохнули.

– Наши чары больше не действуют! – трагическим тоном объявила Ильзабиль.

– Действуют, действуют! – возразила я. – Они просто не действуют ни на кого из нас.

– С тем толстым учителем вы вон чего сделали! – добавил Тоби.

– Видите ли, мы-то знаем, что к чему, – пояснил Грундо. – А он – нет. К тому же он все равно на две трети поглощен своим заклятием.

Мерлин смотрел на нас с отчаянной надеждой. Я взглянула на Романова – тот задумчиво созерцал Иззей.

– А вы что думаете? – спросила я у него.

– Попробовать стоит. Если они смогут проделать хоть малейшую брешь в заклятии, я, вероятно, сумею довершить остальное. В любом случае, надо его как-то отвлечь, иначе мы ничего не добьемся. Я дам вам мощную защиту, – сказал он Иззям.

Иззи взглянули на него, точно придворные на иностранного посла, осмелившегося предложить взятку: надменно, с большим достоинством и крохотной примесью точно рассчитанного колебания.

– Дорогой мой, но мы не можем этого сделать!

Ник наклонился к ним через голову мерлина.

– Ушам своим не верю! – сказал он. – Вам предлагают возможность вести себя как угодно плохо, а вы отказываетесь? Где же ваша гордость, а? Ну, покажите, на что вы способны!

Близняшки уставились на него удивленно распахнутыми глазами.

– Ты хочешь сказать, что мы должны с ним заигрывать? – осведомилась Ильзабиль.

– Мы должны ему хамить? – спросила Изадора. – Но, дорогой мой, мы же культурные люди!

– Ну, не можете, так не можете, – пожал плечами Ник. – Что ж! Того толстого школьного учителя вы остановили прямо посреди заклинания, но с этим управиться в сто раз сложнее. Извините, нам не следовало вас об этом просить. Конечно, для вас это слишком тяжело.

Иззи вытянулись во весь рост и переглянулись.

– Покажем ему? – спросила Ильзабиль.

– Разве что в виде особого одолжения, – откликнулась Изадора. – Из милости.

– Ну ладно, – сказал Ник и, не тратя времени зря, подхватил ближайшую из близняшек и пересадил ее через пластиковую стенку.

Романов, широко ухмыляясь, подхватил вторую и поставил ее рядом с сестрой.

– Нет, все-таки, пожалуй, вам это не по зубам! – сказал Ник.

Обе Иззи гордо выпятили подбородки. Однако они еще не сдались. Они обернулись, прижавшись к стене животом и ладонями, и исподлобья уставились на нас.

– Нам нужна взятка! – заявила Изадора.

– Без этого мы действовать не можем! – сказала Ильзабиль.

И две пары глаз расчетливо уставились на Романова.

– Ну, знаете ли!.. – начал было Ник, но Романов перебил его:

– А что вы хотите?

– Когда нам исполнится пятнадцать, одну из нас выгонят из дома, – сказала Ильзабиль.

– Не могли бы вы сделать так, чтобы Хеппи умерла? – спросила Изадора. – Тогда получится, что нас в семействе Димбер будет только три и мы обе сможем остаться!

Честно говоря, у меня перехватило дыхание. У мерлина отвисла челюсть. Мы переглянулись и покачали головами – слов у нас не было. Впрочем, у мальчишек слова нашлись – они хриплым шепотом пробормотали что-то насчет бессердечных крысючек и чего-то похуже, при этом нервно оглянувшись на сгорбленную фигуру Джоэла, боясь, что он догадается, что происходит.

Романов даже не попытался уклониться от ответа. Он просто сказал резким, ровным тоном:

– У вас, похоже, очень ограниченный взгляд на жизнь. Неужели вам действительно хочется провести всю жизнь в одном и том же старом доме, год за годом отправляя одни и те же старые обряды? Я бы так не смог. Мне когда-то сулили такую жизнь, и я не выдержал. Я сбежал.

Остренькие личики Иззей поднялись к Романову, изумленные и ошеломленные.

– Вы хотите сказать, что нам необязательно оставаться? – спросила Ильзабиль.

– Но мы же потомственные ведьмы! – грустно сказала Изадора. – Мы не можем обе уйти.

– А почему, собственно? – спросил Романов. – У вас что, нету двоюродных или троюродных сестер?

Ильзабиль обернулась к Изадоре.

– У потомственных колдунов все время рождаются дочки! – сказала она.