Лин Картер - Башня Медузы

— Да, да, Пангой, я все понимаю. Но сейчас слишком поздно приводить разумные доводы. Если я не вмешаюсь и не заставлю Кирина украсть камень для меня, его украдет тревелонец или Зарлак, и тогда они смогут воспользоваться им для отражения атаки моих легионов. Именно они, хотя и не сознавая того, вынудили меня перейти к активным действиям. Так или иначе, дело сделано. Время словесных споров кончилось. А сейчас оставь меня!

Пангой вздохнул. И вот так каждый раз. Еще не было случая, чтобы они пришли к единому мнению. Поклонившись, он мягкой поступью вышел из зеленого зала, оставив Королеву Ведьм сидящей в небрежной позе на троне наедине со своими мыслями.

Стальные стражи вели Кирина и Темуджина по извилистым улицам сверкающего города. Повсюду они замечали признаки высокоразвитой технологии. Приглушенно гудели фабрики-автоматы, без устали выдавая из своих цехов лучевое оружие, боевые самолеты и космические корабли. Мимо, неизвестно куда и откуда, проходили колонны металлических воинов. В небе над городом, словно стальные насекомые, кружили, взмывали вверх и обрывались вниз флаеры. Фантастических размеров башни ослепительно сверкали.

Попадались и люди, но очень немного. Похоже было, что гигантские роботы по численности давно превзошли прежнее население планеты. Те из людей, кого им удалось увидеть за время, пока конвой вел их по улицам, выглядели бледными и изнуренными, в глазах аборигенов читался страх, поникшие плечи часто вздрагивали. Все говорило о том, что делами в городе заправляли металлические воины.

Через некоторое время пленников привели на площадку, где их ожидал флаер — летательный аппарат в виде овальной платформы из блестящего металла длиной футов десять с бортиком по периметру кабины. Один из роботов встал у кресла пилота перед невысоким пьедесталом из слабо светящегося кристалла, внутри которого поблескивали разноцветные огоньки. Над поверхностью пьедестала робот проделал несколько своеобразных движений, не ускользнувших от внимательного взгляда Кирина, старательно делавшего вид, что вопросы обращения с аппаратом его совершенно не волнуют. Ему вдруг пришло в голову, что если потом им придется удирать из этой металлической столицы, то умение управлять таким вот жучком может оказаться весьма кстати. Пока что он не нашел ничего сложного.

Овальная платформа легко оторвалась от земли и устремилась в небо. Невидимое излучение, испускаемое нижней поверхностью, подняло флаер и плавно, понесло вперед. Кирин не упускал ни одного движения стальных пальцев, бегавших по пульту управления. Он обучался искусству вождения воздушным кораблем.

Вот они пронеслись между двумя башнями из стали и стекла, каждая высотой в милю. Затем какое-то время парили над путаницей дорог и переброшенных над ними ажурных мостиков. Корабль держал направление к сердцу древнего города. В конце концов Кирин решил, что это, должно быть, один из городов империи, брошенный несколько веков назад, но каким-то чудом сохранивший за тысячу лет после падения Карины свою систему управления. Но кто правил на планете все столетия со времени крушения империи — люди или воины-роботы? Судя по бледным, изможденным и испуганным лицам тех немногих людей, что встретились им на пути, в начальниках здесь ходили железные гиганты.

Они подлетали к центру города. Впереди появились очертания огромной крепости. Судя по местоположению и размерам, это было средоточие власти. Корабль мчался прямо вперед, и по мере того, как они подлетали к крепости, зоркие глаза Кирина все отчетливее различали колонны металлических воинов, со всех сторон марширующих к центральной цитадели. Бледные лучи короткими вспышками отрывались от крыши, купола и мощных стен — надежная защита от случайного гостя или внезапного вторжения. Кирин сдвинул брови. Все-таки лучше бы они сразились за свободу. Похоже, крепость совершенно неприступна. Так просто им отсюда не удрать…

Но тут же он утешился, вспомнив, что как-никак, а он Кирин с Теллуса, самый талантливый из всех воров, каких знает Звездная Гроздь. За многолетнюю практику ему довелось побывать в местах и не с такой охраной. Он часто хвастал, что с набором воровских миниатюрных инструментов, с которым он никогда не расставался, с доскональным знанием всех видов дверей и запоров для него не существовало крепости, в которую он не смог бы проникнуть.

Хотя, с другой стороны, ему едва ли не впервые придется ломать голову над тем, как половчее выбраться наружу, а не забраться внутрь крепости…

Флаер скользнул над дворцом и мягко опустился на выступ в стене крепости. Вокруг Кирина и доктора сомкнулся стальной отряд, и их повели в мрачный бастион за массивными воротами.

Стальные створы за ними закрылись, и в лязге металла обоим почудилась мрачноватая нотка безысходности.

Камера, куда металлические воины водворили Кирина и доктора Темуджина, была обставлена скорее роскошно, чем с обычным удобством. Глаз всюду натыкался на стены, обшитые панелями из бесценного винного дерева, растущего только на планетах-садах. Пол был выложен в шахматном порядке квадратами зеленого и желтого мрамора, мерцающие ковры ручной работы почти сплошь устилали его. Обшитые шелком диваны располагали к отдыху, а на низких подставках из редких пород деревьев стояли вазы с букетами ярких цветов. С бронзового треножника спиралями поднимался бледно-зеленый дымок, наполняя воздух тонким ароматом. Кирин принюхался и удовлетворенно хмыкнул. Это было изысканное сочетание жженой корицы с маслом белого нарда с Долмента.

— Ничего себе, тюряга! — ухмыльнулся он. Темуджин угрюмо огляделся.

— Знаешь, парень, — совсем не весело пропыхтел он, — здесь может быть полно удобств, но это все-таки — увы! — тюрьма. — Он устало опустился на один из мягких диванов и спрятал в ладонях свое полное красное лицо. — Я не упоминал об этом раньше, но дело в том, что у себя на Тревелоне я не в особом почете у старших братьев Ордена, — нехотя заговорил он. — Собственно, ради искупления грехов мне и доверили эту важную миссию; и если бы я выполнил ее удачно, то получил бы прощение. Увы, все обернулось хуже не придумаешь, задание я провалил, все кончено! О, горе мне, горе!..

Но Кирин только рассмеялся и похлопал толстяка по поникшему плечу:

— Выше голову, док! Наши дела не так уж плохи, а со временем, быть может, переменятся к лучшему. Кто бы здесь ни правил, он запросто мог запихнуть нас в холодное, мрачное подземелье. Из их любезного обращения я заключаю, что он — или они — пекутся о нашем здоровье, иначе зачем эти нежности? Так что, старина, мы еще повоюем!