Кевин Роуз - Правосудие Йезма

Гандер отпрянул от стены и попробовал заставить себя собраться с мыслями. Когда-то давно он слышал о чем-то подобном и теперь судорожно пытался вспомнить тот рассказ, почти стершийся из памяти. Из-за поворота послышался новый звук — теперь мяукал маленький испуганный котенок.

Мимо ног гандера проскочила крупная крыса и метнулась за угол, очевидно привлеченная шумом. Выглянув из-за угла, Бенто проследил за ней. Крыса подбежала к луже на полу и в нерешительности остановилась. В то же мгновение стебель растения изогнулся так, что бутон цветка оказался прямо над животным, лепестки раскрылись и втянули в себя трепещущую крысу. Послышалось чавканье, вскоре лепестки вновь раскрылись, и из цветка на пол вытекла зеленая слизь.

Бенто подавил подкатившую к горлу тошноту. Теперь он понял, с чем столкнулся. Когда-то давно, много лет назад, когда молодой гандер Бенто, сбежавший из своего селения, чтобы присоединиться к отряду Псов Войны, отправился на первую в своей жизни войну (сколько их было после этого!), Имри, старый командир отряда наемников, рассказывал во время вечернего привала о том, как ему пришлось побывать в подземельях стигийского города Сухмета, где жили растения, питавшиеся живой плотью. Им скармливали провинившихся рабов, а остальных заставляли смотреть на страдания жертв и слушать их вопли. Наемнику удалось убежать из стигийского плена и через Дарфар добраться до Аргоса. Но все пережитое глубоко врезалось в его память. Он вернулся с седой головой и без трех пальцев на левой руке, и с тех пор получил прозвище Белый Имри. Поход, ставший первым для молодого Бенто, оказался последним для Белого Имри: немедийский арбалетчик вогнал тяжелый болт ему в прорезь шлема. С тех пор Бенто не раз вспоминал рассказы командира, гадая, сколько в них было правды, а сколько — выдумки. И теперь вдруг одна из самых невероятных историй ожила перед его глазами.

Гандер попробовал пальцем острие меча, вышел из-за угла и направился к красному цветку. Растение засмеялось звонким мелодичным смехом молодой девушки. Призвав на помощь пресветлого Митру, Бенто нанес удар, в который вложил всю ненависть к этому исчадию стигийских подземелий. Отрубленный стебель вместе с цветком упал на пол, по нему прошла крупная дрожь, и Бенто услышал вопль, который был хуже любых проклятий и страшнее души чернокнижника. Казалось, само Зло изливает душу в этом звуке.

Гандер принялся кромсать мечом зловещий цветок, пока лохмотья его не усеяли весь пол. Теперь чудовище было мертво, но его лепестки продолжали тлеть зловещим красным цветом.

Вызванное ненавистью безумие внезапно покинуло гандера, оставив лишь тяжесть и чувство обреченности. Постояв немного, он нанизал на острие меча один из светящихся лепестков и двинулся дальше.

Теперь Бенто мог разглядеть коридоры, по которым шел. Их стены были сложены из древних, потемневших от времени обтесанных камней и наверху смыкались, образуя некое подобие свода, которого гандер время от времени касался макушкой. Кое-где их покрывала влага. Пол был глиняный, плотно утрамбованный. Иногда от галереи отходили боковые проходы, терявшиеся во мраке.

Гандер отметил про себя, что подземный лабиринт, без сомнения, создавался по чьему-то плану, и сразу же понял, куда попал. Он оказался в старой канализационной системе Аренджуна, созданной еще мастерами королевства Земри. С тех пор горожане давно уже забыли о ее существовании, но подземные лабиринты, оказывается, прекрасно сохранились. Это открытие вселило в Бенто надежду: в старые времена эти галереи использовались для слива нечистот, а значит, где-то был выход, через который можно выбраться наружу. Судя по всему, он находился в главном канале, куда стекала вода из других, более мелких, а значит, выход мог быть недалеко. Он продолжал шагать дальше и вскоре с удовлетворением отметил, что галерея пошла под уклон, а затем он уловил дуновение холодного воздуха, проникшего под землю с поверхности, и ускорил шаг.

Галерея закончилась неожиданно: гандер вдруг увидел, что стоит на склоне холма. Внизу виднелось давно пересохшее озеро, куда, по всей видимости, много лет назад вытекали нечистоты. За ним расстилалась сухая равнина, а в черном небе сияли крупные звезды. Растянувшись на склоне, Бенто с наслаждением вдыхал холодный ночной воздух, такой пьянящий после затхлой атмосферы подземелья. В нем чувствовался запах трав, сухой каменистой земли, тепло камней, нагретых за день солнцем, — всего того, на что он никогда не обращал внимания.

Бенто с отвращением сбросил с меча кусок зловещего цветка и взобрался на холм. Невдалеке виднелись дома окраины Аренджуна. Гандер вытер клинок пучком сухой травы, вложил меч в ножны и зашагал к городу. Нынешней ночью ему предстояло еще выяснить, что стало с киммерийцем — сумел ли он выбраться из подстроенной ловушки.

Энли красочно расписывал поимку пробравшегося в его дом злодея всем знакомым, при этом более чем щедро воздавая дань смелости Фарруха, который в одиночку победил негодяя, отправившего на Серые Равнины трех лучших охранников. Действуя через своего родственника, он добился аудиенции у короля и уговорил его лично осудить негодяя, подчеркнув, что тем самым монарх выкажет свое благосклонное отношение к купеческому сословию, а это, в свою очередь, убедит весь мир, что вести дела в Аренджуне становится безопасно. Поразмыслив, Митридатес согласился с купцом. Столь благосклонно отнесся он и ко второй его просьбе — принять достопочтенного Фарруха. Затем правитель и вовсе осчастливил Энли, сказав, что суд будет происходить в его доме — там, куда так стремился наглый вор.

— Думаю, суд над этим мерзавцем не займет много времени, — сказал Митридатес, — а сразу же после этого я поговорю с твоим гостем.

Вскоре о решении короля знал уже весь город. Аренджунские купцы пребывали в восторге. За неполных два месяца действия королевского указа уже поймали нескольких самых дерзких и знаменитых грабителей, в том числе и гандера Бенто, одно имя которого внушало купцам леденящий ужас. Суд над гандером должен был состояться через три дня, перед самым праздником середины лета. И судить его намеревался сам король, чтобы всем остальным мерзавцам в Аренджуне было над чем подумать.

На постоялых дворах шепотом передавались рассказы о тех издевательствах, которым подвергались жертвы Бенто. Говорили, что гандер снюхался с черными магами и скармливает убитых исчадиям Зла. И хотя никто не мог сказать, что видел это собственными глазами, страшные преступления Бенто считались само собой разумеющимися, а то, что не осталось свидетелей — вполне закономерным, ведь никто еще не возвращался с Серых Равнин.