Дэвид Вебер - Венец рабов

- Скажите Деборе, что если она не будет "доступна" через… - губы капитана растянулись в улыбке, ничем не отличающейся от оскала, -… одну минуту ровно, то вам всем не поздоровится.

Третий помощник как-его-там уставился на него.

- Но, э-э, капитан…

Оверстейген уставился на часы.

- Пятьдесят пять секунд. Это, кстати, заодно то время, что осталось у твоей карьеры. Дай сюда Дебору, болван!

Графиня Фрейзер появилась меньше чем за десять секунд до конца назначенного Оверстейгеном срока. И довольной она не выглядела.

- Что такое, капитан Оверстейген? Я была бы вам признательна, если бы вы соблюдали подобающие формальности.

- Завянь, Дебора. Ты одна из множества моих кузин - Бог, должно быть, проявил здесь рассеянность - и ты ровно настолько же некомпетентна, насколько обычно проявляет себя ваша ветвь нашей семьи. Во имя Господа, ты думаешь что творишь? Наши отношения с Эревоном и так плохи, без того, чтобы ты совершенно добровольно добавила ко всему этому публичное оскорбление.

Она гневно отшатнулась.

- Ты не можешь!..

- Так с тобой говорить? Черта с два не могу. И отвечай на мой вопрос!

Губы графини сжались. А затем у неё на лице внезапно появилось нечто вроде лукавого выражения.

- А, понимаю. Ты встречался с ней только один раз, насколько я припоминаю, так что скорее всего плохо её помнишь.

- О чем ты говоришь?

Это точно было лукавое выражение.

- Ха! Тебя обвели вокруг пальца, Майкл. Эревонцы держат нас за дураков. Точнее пытаются держать, но я их разоблачила. Эта так называемая "похищенная принцесса" - никакая не принцесса. Я встречалась с принцессою Руфью, и видела передачу, в которой она болтала о своём путешествии. Они, вероятно, использовали нанороботов для изменения её внешности, но голос её выдал. Девчонка, которую схватили эти психи, это вторая из парочки - Зилвицкая.

Оверстейген помотал головой. Не в жесте несогласия, а просто чтобы прийти в себя. Мыслительные процессы посла были непостижимы.

- Не вижу, какое это имеет отношение к делу… считая даже что это правда, с чем я не буду спорить. В любом случае, какая разница? Вне зависимости от того, какая из девушек подверглась нападению Темплтона и его психов, нам никак не следовало оскорблять из-за этого эревонцев.

Теперь Фрейзер умудрилась изобразить одновременно лукавство и изнеможение.

- Ради всего святого, Майкл. Своё заявление я делала не для того, чтобы уязвить твоих любимых эревонцев. Я его сделала просто для того, чтобы вытащить нас - точнее говоря тебя - из безвыходной ситуации. Если бы в руках у Темплтона была принцесса Руфь, нам бы пришлось её вытаскивать во что бы то ни стало. А так…

Она пожала плечами.

- Будем надеяться, разумеется, что Зилвицкая не пострадает. Но нельзя сказать, чтобы это имело какое-то реальное значение для Звездного Королевства, верно? И что бы ни случилось - благодаря моему заявлению - вина за это падёт на эревонцев, а не на нас.

Оверстейген секунд пять разглядывал её. Его гнев под конец ушёл, и сменило его нечто вроде усталости.

- Я оставлю в стороне то незначительное соображение, что мы говорим о жизни девушки-подростка. Я понимаю, что ты не опускаешься до подобных мелочей. Просто воспользуюсь возможностью, раз уж, кажется, не сделал этого раньше, на одном из собраний семейства - в смысле не сделал этого настолько прямо - чтобы сказать тебе, Дебора, насколько же ты безмозгла. Совершенно безмозгла. Не просто глупа. Без-мозг-ла. Чтобы было понятнее: с мозгами как у морковки.

- Ты не можешь!..

- Идиотка! Прежде всего, вся населённая галактика совершенно точно будет считать нас ответственными за наши действия - или бездействие - в этом эпизоде. Но на самом деле это не важно, Дебора. Во всяком случае, определённо не будет важно для тебя. Поскольку если Антон Зилвицкий решит, что ты виновата в смерти его дочери, могу тебя заверить, что его меньше всего впечатлит твой официальный отказ от ответственности. Он довольно печально знаменит, ты не знала? Практически полным, насколько я понимаю, отсутствием почтения перед вышестоящими.

Он потянулся к панели управления.

- Разговор закончен, поскольку он, очевидно, с самого начала был бессмысленным. Напоминаю вам, госпожа посол, что как старший офицер флота в системе я обязан "согласовывать" с вами свои действия, но ни в каком смысле не нахожусь под вашим командованием. Так что, Дебора, считай, что мы "согласовали" позиции - ты кретинка, и я тебе это сказал - и я займусь делами королевства.

Он нажал на кнопку и экран потемнел. Затем, поразмыслив секунд примерно пять, Оверстейген вызвал связиста.

- Лейтенант Чени, будьте так добры, соедините меня с Берри Зилвицкой. Вы сможете найти её через центральный коммутатор станции. Перенаправьте, пожалуйста, канал связи сюда.

Не прошло и минуты, как на экране появилась Руфь Винтон.

- Да, капитан?

Оверстейген прочистил горло.

- А, миз Зилвицкая. Очень рад снова вас видеть. Я только хотел дать вам знать, что передумал. Можете свободно применять ваши, э-э, специальные навыки в той задаче, которую мы обсуждали, и обращаться ко мне когда сочтёте это необходимым. Доброго вечера.

Руфь сумела - едва-едва - сдержать ликующий вопль. Энергичный хлопок дверью спальни Берри по-видимому должен был компенсировать это вынужденное самоограничение. Очевидно, сдержанно подумала Берри, принцесса полностью совладала со всеми демонами, которых могло разбудить её решение поддержать действия Каша.

- Идём! - воскликнула Руфь. - Оверстейген передумал! Мы в деле!

К счастью Берри как раз закончила переодеваться в повседневную одежду. Так что Руфь никак не повредила прочную, практичную ткань, когда потащила свою компаньонку через весь номер к двери, ведущей в коридор.

- Ладно, ладно! - запротестовала Берри. - Я иду, - она бросила взгляд на дверь спальни Дю Гавела. - А что насчет профессора?

- Пусть спит, - принцесса вытащила её в коридор. Как только Берри закрыла за собой дверь, Руфь её отпустила и рысью припустила по коридору.

- Что случилось? - спросила Берри.

- Черт его знает. Впрочем, судя по выражению лица капитана, кто-то его здорово разозлил, - принцесса повернулась к Берри с радостной улыбкой. - Не думаю, чтобы мне особо хотелось видеть Оверстейгена обозлившемся на меня, это уж точно. Он, знаешь ли, осколок прошлого. Ходят слухи, что в нём воплотился дух его прадеда - по материнской линии - Орвилля Судербуша. Тот дрался на четырнадцати дуэлях или около того. Все кроме трёх закончились смертью. На нём самом - ни царапинки.

Она завернула за угол и влетела в лифт.