Юрий Никитин - Трое и боги

Едва Таргитай и Олег убрали руки, Мрак с жутким воплем швырнул в провал уже золотое Ярмо. Подул на пальцы:

– Надеюсь, остынет, пока долетит!

Олег прислушался к чему-то, лицо было такое, словно его посетило видение. Сказал тихо и очень удивленно:

– Нет, обожгутся… Если бы вы знали кто!

Чернобог скрипел зубами, обеими руками зажимал рану.

Мрак подозрительно поглядывал то на бессмертного бога, то на свою секиру.

– Тарх… Как бы прибить, чтоб и на семя не осталось?

Таргитай печально покачал головой:

– Убить нельзя… Можно только победить.

– Да, я вижу теперь… Это так, на всякий случай.

Хватаясь за стену, Чернобог кое-как поднялся. Лицо его было страшным. Однако он опустил голову, избегая взглядов двух красивых женщин, и, сильно хромая, скрылся во внутренних покоях. Кровавый след за ним вспыхнул, оставив черную оплавленную дорожку.

Мрак вздохнул, прислонился к стене. Олег со слезами на глазах положил ладони на грудь оборотня. Сердце там стучало часто и слабо, как бьется мелкая пташка в силках. Сам Мрак был смертельно бледным, на лбу выступила болезненная испарина. Страшный яд мира мертвых с кинжала жреца проник в могучее тело!

Лиска смотрела с сочувствием, пыталась как-то подставить свое хрупкое плечико. Глядя на нее, и Кора решилась отклеиться от волхва, сказала негромко:

– Ты ранен?

Мрак с усилием поднял голову. Вокруг далекого хрустального гроба сгустился воздух, взвилась пыль. Сухо треснуло. На пол посыпались блестящие куски. Тело молодой девушки, вырванной из рук жрецов Чернобога, медленно растаяло.

Голос Мрака прервался от боли:

– Где… она?

– Кто? – не понял Олег.

– Та… женщина.

– Вернулась.

– Ку…да?

Олег смотрел непонимающе.

– Мрак, у тебя жар. Об этом ли надо думать?

Мрак прошептал:

– Тогда раздави гадину.

Волхв обратил страшный взор на Фагима. Того затрясло. В нечеловечески зеленых глазах лесного волхва, сокрушившего Мардуха, не было даже простой злости. В них была лютая и скорая смерть.

– Тварь, – сказал Олег с отвращением, – как ты мог… Поднять руку на весь белый свет?.. Да что белый свет – ты хоть знаешь, на что обрек Мрака?! Умри!

Фагим до боли в глазах зажмурился. Олег взмахнул рукой, вокруг кулака полыхнули злые молнии. Женщины отстранились, но на своего мужчину смотрели с восторгом. Вдруг сильные пальцы перехватили запястье.

– Погоди!

В глазах певца было сильнейшее отвращение к новому убийству.

– Что с тобой, Таргитай? – спросил Олег строго. – Он хотел разрушить мир!

Горло Мрака было перехвачено злой болью.

– Тарх, где же твоя Правда?

Таргитай потерянно смотрел широко распахнутыми глазами.

– Мне кажется… теперь мне ну очень кажется, что есть нечто даже выше Правды…

– Выше? – не понял Мрак. – Что?

– Милосердие.

Мрак переждал прилив острой боли.

– Ну, раз на раз не приходится. Агимас не пример, его просто много по голове били… Ладно, я наубивал на две жизни вперед.

Фагим, еще не веря, вскочил как заяц. Глаза заискивающе бегали по таким не победным лицам лесных людей. Попятился, не сводя вытаращенных глаз.

– Иди, – сказал Таргитай мягко, – и не твори зла.

Мрак покачал головой, а Олег проговорил медленно:

– Я пощадил тебя дважды. В третий – сам Род не спасет.

Фагим исчез, Таргитай взмолился:

– Ну скажите! Мы то, что хотел Род?

Олег, всегда готовый объяснить все, молчал. Мир спасен, но все так же нелеп. В нем богами могут становиться такие, как Таргитай? Миром движет не знание, не ум? А жаждущий мести Агимас сумел прочесть следы души? Но не мог он, взыскивающий истину?

Было горько, словно вывозили в грязи. Ладно, он уже бывал в болотах и всегда вылезал на берег. Все равно вера – для слабых умом. Звери и простой народ идут на веревке чувств, а он зачем-то ж наделен разумом? Разве не для более достойной дороги? Теперь уже понятно, почему люди живут так, будто бессмертны! Они будут бессмертны… и не только.

Молчал и Мрак. В темных глазах оборотня Олег видел лицо ослепительно красивой женщины, ее губы, подрагивающие ресницы. А за ней изготовилась к броску тень смерти. Еще одна нелепость: несокрушимому Мраку суждено сгинуть из-за женщины? Даже если сейчас удастся одолеть яд?

Мрак кивнул на Яйцо:

– Что с ним?

– На каменную секиру нашлась железная… Магию побивает волшба… но что побьет жажду жить мирно?

У Мрака губы стали белыми от боли. Он потемнел, и все в зале слегка потемнело. Через силу улыбнулся:

– Последний лучик! Успели…

Олег покосился на Таргитая, в горле был комок.

– Нам пора на землю… А ты, Тарх, останешься.

Чистые синие глаза Таргитая наполнились слезами, губы задрожали.

– Я? Почему? Разве я уже не тот дударь, которого вы жалели и защищали?

Мрак обнял молодого бога за плечи.

– Но теперь еще и Сокрушитель Ящера, Делитель Земли, новый бог по имени Сварог… Этих мы не знаем.

– Но… Мрак!

Олег наклонился к другому уху, шепнул:

– Ну и что, если все люди – гусеницы? Все еще или пока что… Но раз уж тебе повезло… ума не приложу как… раз уж вылез из мохнатой шкуры, расправь крылья!

Мрак слегка тряхнул за плечи:

– Взрослей, Таргитай. Какое зверье ссадил… считай, что уже ссадил на землю! В землепашцы, это ж надо!.. Это теперь твои люди. Тебе не позавидуешь, должен заботиться не просто о каком-то малом племени. Или одном народе. Весь мир, где пашут, под твоей защитой! Ну а как без крови – пусть Олег, наш миротворец, голову ломает. Хотя, гм, ему придется сегодня решать задачки потруднее…

Олег через силу растянул рот в улыбке. Все-таки, спасая мир, сам потерпел сокрушительное поражение. И пока что даже не понял – почему. Так что пусть Мрак и Тарх празднуют, это их мир. Им жить-поживать да добра наживать. А его поиск нового, лучшего – нет, не поиск, творение лучшего! – только начинается.

Тьма веков впереди и горы трудных дел в жестоком диком мире!

Пока что жестоком и диком.