Александр Кудрявцев - Железные Волки. Время секир

– Кто из вас Ратмир, сын Браги? – продолжил воин.

– Это я, – ответил юноша, быстро обменявшись удивленным взглядом с Пересмешником.

– Сдайте все оружие и идите за мной, – сказал командир. – Конунг Медведь хочет поговорить с вами.

Мясник посторонился и вежливо указал рукой путь.

– Если помочиться на отрубленную голову врага, оставить на солнце, а потом потоптаться сандалиями, с него слезет вся кожа, – тихо сказал ему Рю и добавил, глядя, как меняется в лице Трюм: – Такими знаниями нужно дорожить.

– Ты останешься здесь, – сказал Ратмир, снимая пояс с мечом, кинжалом и ножом.

Рю решительно замотал головой и быстро избавился от своих клинков.

– Нет, учитель, – сложил он руки в стопочку перед грудью и шепнул: – Там твоим оружием буду я.

– Мой слуга проводит меня, – повернулся Ратмир к человеку Медведя. Тот сдвинул брови.

– Неужто храбрецы из охраны славного конунга боятся простого раба? – уточнил Эйнар.

Воин, склонив голову, посмотрел на него. Пальцы в серебряных кольцах сомкнулись на рукояти меча. Но, помедлив, воин улыбнулся и сказал:

– Разденьтесь до рубах. Вдруг вы прячете ножи под одеждой.

Под хохот охраны все трое быстро сбросили шерстяные вещи. Холодный морской ветер быстро пробрался под тонкую льняную ткань. Ратмир стиснул быстро посиневшие губы, чтобы не застучать зубами.

– Идите за мной, – ухмыльнулся командующий стражей, когда их снова обыскали, – за свои вещи не беспокойтесь. Возможно, они вам больше не понадобятся.

Огромный зал с закопченными потолочными балками встретил их гулом множества голосов. Воины из личной охраны Медведя сидели на лавках вдоль стен за дневной трапезой. Явившаяся троица старательно отводила глаза от сочных кусков жареного мяса, пышных белых лепешек и горшков с простоквашей, от которых ломились столы.

– Тихо, – негромко сказал чей-то голос, и зал как по волшебству наполнился тишиной.

Бородатые лица с интересом повернулись к новым гостям. Богато одетые дренги[8] в красных и синих одеждах, на которых сверкало золото, с любопытством разглядывали людей в видавшем виды льне. Кто-то фыркнул, сдерживая смех, но шутки и хохот безопаснее было пока держать при себе – смеяться команды не было.

– Подойдите, – сказал все тот же тихий голос.

У стены в середине зала стояло почетное высокое сиденье, по бокам которого возвышались два огромных вырезанных из дерева медведя с оскаленными пастями. Между ними восседал человек небольшого роста, чье лицо так густо поросло бурым волосом, что издалека казалось звериной мордой.

Человек лениво потянулся коротким туловищем, затянутым в красную шелковую рубаху, и с громким хрустом сломал в руках обглоданную кость. Капли жира падали с густой бороды на бесценный шелк, но его хозяин, казалось, вовсе не замечал этого. Он смачно втянул в себя мозг, отбросил обломки в сторону и посмотрел на вошедших.

В этом взгляде чувствовалась такая мощь, свирепость и уверенность в себе, что стоявший рядом ронин зашевелил губами, читая заговор, как делал всегда, когда чувствовал присутствие демонов.

Из глаз коротышки смотрел великан.

– Сначала, Эйнар Однорукий, – сказал Медведь, вытерев пальцы о синие шелковые штаны, – я думал сделать с тобой то же, что сделал сейчас с бараном вроде тебя. Никто не смеет брать мое добро даже по ошибке.

Вожак выдержал паузу и перевел взгляд на Ратмира. Толстые пальцы задумчиво покручивали конец жесткого уса.

– Но я не принимаю поспешных решений. Суета – мать неудач, – продолжил Медведь, рыгнул и откинулся на высокую спинку. – Я узнал, кто ты и кто твой спутник по имени Ратмир, посмевший привести сюда своего узкоглазого раба. Это знание заинтересовало меня. Вас учил воевать сам Вагн Старый. – Медведь снова помолчал и продолжил: – Железо в руках сильных ценится на вес золота.

Он кивнул своим людям, и стоявшая у почетного сиденья шеренга разомкнулась, пропуская вперед дренга, тащившего за собой худенькую девушку с выбившимися из-под платка темными прядями.

Эйнар переступил с ноги на ногу.

– Это твоя жена? – равнодушно спросил Медведь.

– Она ни в чем не виновата, – хрипло выдавил из себя Однорукий.

– Люди Белого бога говорят, муж и жена – одна плоть, – сказал Медведь. Он лениво шевельнул пальцами, и воин толкнул девушку к конунгу. Тяжелая ладонь влепила ей такую затрещину, что та не удержалась и упала у ног самозваного конунга.

– Прекрати. Наказывай меня… – Щеки Эйнара наливались тяжелой кровью.

– Я тебя и наказываю. С ее помощью. Твое лицо мне еще пригодится, – ответил Улл.

– Сделаю все…

– Конечно, сделаешь, – равнодушно оборвал его Медведь и скомандовал: – Уберите.

Девушку, от удара лишившуюся сознания, уволокли куда-то в глубь зала.

– Оставьте нас, – процедил конунг, даже не взглянув на присутствующих, и в мгновение ока зал опустел. Остались лишь Улл, четверо дюжих телохранителей, возвышающихся рядом с деревянными фигурами медведей их безмолвными двойниками, и трое пленников, в своих простых рубахах похожих на стайку понурых привидений.

Улл поднял глаза на Эйнара. Тот снова чуть не пошатнулся от тяжести его взгляда.

– Ты должен кое-кого убить.

– Кого?

Медведь пошевелил пальцами, стряхивая длинный темный волос.

– Мне нужна голова ярла по имени Тень.

Эйнар застыл, стараясь что-то ответить, открыл рот, но так и не подобрал нужных слов.

– Но ведь он…

– Он враг и должен быть убит, – сказал Медведь.

– Тень настолько сведущ в колдовстве, что говорят, он вовсе не человек…

– Я слышал это, – сказал Улл. – Значит, тебе придется хорошенько подумать, как лишить жизни того, кто, возможно, и так ее лишен.

– Конунг, я…

– Обмен прост: голова жены за смерть Тени.

– Но к тому же ярл и его люди знают меня, – возразил Однорукий и добавил, махнув культей: – Я не тот человек, которому удастся выдать себя за другого. Если так жаждешь крови, отпусти ее и убей меня. Будет справедливо.

– Голова за голову, – сказал Медведь.

Ратмир увидел, как напряглись мышцы товарища.

– Я убью для тебя Тень, – сказал он. Эйнар удивленно повернул голову. – Здесь я недавно, и вряд ли кто-то из его воинов узнает меня. Ярл Тень забрал двор и добро, которые мои по праву, – продолжил Ратмир. – Ему не придется перевязывать свои раны после нашей встречи. Я принесу тебе голову этого пса.

Медведь с прищуром вгляделся в лицо юноши. Тот не отвел взгляда. Улл поскреб косматый подбородок.

– Хорошо, – сказал Улл, – но я должен знать, на что ты способен, Сигурдсон. Ты с другом и слугой можете отдохнуть с пути в яме для пленников во дворе. Вечером вернутся с задания мои двенадцать берсерков. По этому случаю я накрываю здесь столы, за один из которых сядешь ты. Если выживешь после встречи с моими воинами, я разрешу тебе попытать удачи с Тенью. Хотя, сдается мне, ты просто хочешь улизнуть под благовидным предлогом.