Лин Картер - Тонгор. Царство теней

Иногда боги бывают справедливыми. Смерть в безумии, которой пираты грозили Городу Огня, настигла их самих. Но даже ослепленное ненавистью к врагам сердце Чарна Товиса не выдержало - слишком бесчеловечным и жестоким было оружие, оказавшееся в его руках. В какой-то момент, вместо того чтобы вновь перевести рычаг управления, молодой офицер нагнулся и, схватив с палубы тяжелый обломок весла, несколько раз изо всех сил ударил по лампе, превратив ее в груду осколков и искореженных латунных деталей.

Эта дьявольская машина должна была, по воле богов, остаться похороненной в руинах проклятой Нианги. Ей было суждено вечно оставаться вне досягаемости людей под толщей выжженного песка Серой пустыни.

Наперекор божественной воле действовал Белшатла, откопав дьявольское оружие…

Но теперь никто и никогда не сможет использовать эту машину в сражении, обратить ее страшные лучи против человека.

Чарн Товис снова сжал в руках клинок, чтобы присоединиться к битве, шедшей на палубе. Вдруг, подняв голову и посмотрев на небо, он воскликнул:

- Тонгор!

Валькар на миг оторвался от кровавой работы и огляделся… Густой туман больше не наполнял его легкие. Теперь в них ворвался свежий, соленый морской ветер. На востоке, на самом краю горизонта показалась красная полоса восхода.

Сожженная коротким замыканием машина с медным штырем была мертва, и ветер быстро разгонял завесу тумана над кораблями пиратов.

Лицо Тонгора расплылось в удовлетворенной улыбке. Наконец-то пелена тумана перестала скрывать флот Таракуса. Теперь зоркие стражи Патанги заметят подобравшегося почти к самым воротам города противника и поднимут тревогу.

Сумеют ли матросы Барима очистить палубы «Красного Волка», или им всем, включая самого Тонгора, суждено погибнуть в этом сражении, - уже было не столь важно. Главное, что Патанга спасена.

А затем утреннее небо озарилось вспышкой неестественного бело-голубого пламени. Даже не поднимая глаз, Тонгор понял, что это, и радостно улыбнулся, получив подтверждение того, что воины Патанги не только заметили опасность, но уже вступили в бой.

Ближе к рассвету старший офицер Чанган Джал приказал пилоту взять курс на ангар Воздушной Крепости. Дежурство подходило к концу, и офицер уже думал о бутылке вина, теплой постели и сладком, крепком сне.

Но вновь какое-то неясное подозрение кольнуло его,: когда он посмотрел в сторону приближающегося к городу туманного вала.

Повинуясь безотчетному импульсу, он изменил приказ и потребовал, чтобы пшют опустился пониже над этим непонятным густым туманом.

Но что же произошло с непроницаемой пеленой тумана? Словно под порывами ураганного ветра, сизые клубы прямо на глазах разлетались и исчезали. А под ними… перед удивленными глазами офицера и его пилота развернулась леденящая душу картина - почти у самых стен города, в бухте Патанги двигались под парусами сотни кораблей.

Чанган Джал действовал машинально, быстрее, чем рассуждал. Еще не до конца понимая, что произошло, он уже схватился за рычаги наведения и направил острый, как игла, электрод грозного орудия на пурпурные паруса внизу.

Времени на обмен сигналами со стражей на башнях уже не оставалось. Заметив пикирующий воллер, огромный флот у входа в гавань и услышав звуки боя, стражники сами поднимут тревогу. Предоставив магическое оружие пилоту, старший офицер приготовился использовать другое, еще более грозное оружие.

Под днищем лодки были закреплены еще два детища гения Иотондуса - ракеты, приводимые в движение сжатым воздухом и взрывающиеся при попадании в цель.

Никогда раньше это оружие еще не использовалось в настоящем бою. Созданные недавно, ракеты должны были применяться только в минуту смертельной для города опасности. И вот такой момент настал, и первая ракета понеслась к цели - одному из кораблей пиратской армады.

Прежде чем произошел первый взрыв, на башнях и шпилях города затрубили серебряные горны, поднимая тревогу. Лучники, отряд за отрядом, занимали свои места на стенах. Боевые расчеты готовили и заряжали крепостные катапульты и тяжелые арбалеты. Готовясь к; отражению десанта, несколько отрядов приготовились к вылазке за ворота. Нарушилось привычное равномерное кружение патрульных летающих лодок - спешно выстраиваясь в боевой строй, корабли Воздушной гвардии спешили к заливу, чтобы присоединиться к воллеру Чангана Джала.

Словно быстрые и стремительные черные ястребы, обрушивались воллеры на корабли пиратов. Не успело еще солнце подняться над горизонтом, а в бухте Патанги уже рассвело, как днем - один за другим вспыхивали пораженные с воздуха пиратские корабли…

В пылу боя Тонгор даже не задумывался о собственной безопасности. Но при первом же заходе летающих лодок на таракусский флот и первых взрывах северянин забеспокоился: ясно, что пилоты не разберут сверху, кто есть кто, и будут уничтожать все корабли без разбора.

Крикнув сражающимся рядом, чтобы, они удерживали носовую палубу и путь к отступлению, Тонгор метнулся к мачтам, в самую гущу сражения.

Пепел и дым от горящих кораблей щипали глаза, и Тонгор с трудом разыскал Барима. Добравшись до него, валькар схватил рыжебородого воина за руку и крикнул ему прямо в ухо, чтобы перекрыть шум боя:

- Уходим!

Барим кивнул. Поднеся к губам висевший у него на поясе серебряный рог, он протрубил сигнал, по которому все оставшиеся до сих пор в живых матросы «Ятагана» стали пробираться на носовую палубу, чтобы вернуться на свою галеру.

Тонгор, Карм Карвус и Барим Рыжая Борода последними покинули палубу «Красного Волка». В тот же миг весла и багры уперлись в борт пиратского флагмана, нос «Ятагана» выскользнул из пробоины в борту, и черная галера отошла от огромного, некогда грозного, но теперь уже обреченного корабля.

«Красному Волку», как оказалось, было не суждено спокойно затонуть, набрав в трюм хлынувшей в пробоину воды. Едва «Ятаган» отошел от его борта, как в палубу пиратского флагмана вонзился огненный шар, пущенный с одной из воздушных лодок. Разом вспыхнули кормовая надстройка и мачты. Две враждебные друг другу стихии - вода и огонь - объединились, чтобы быстрее уничтожить «Красного Волка».

Теперь и самому «Ятагану» угрожала не меньшая опасность оказаться жертвой меткого выстрела одного из пилотов. По приказу Барима Блай вытащил откуда-то из трюма большую простыню, которой заменили черный пиратский флаг на мачте галеры в знак капитуляции. Повинуясь ставшему к штурвалу Бариму, «Ятаган» быстро вышел из огненного хаоса, в который превратился обреченный флот пиратов.