Юрий Никитин - Трое в Песках

Мрак бросился к лестнице, но опять Олег опередил: понесся гигантскими прыжками, перепрыгивая через три ступени. Вокруг него блистали синеватые искорки, а впереди выстреливались крохотные стрелы белого огня. Мрак и Таргитай бежали следом плечом к плечу, отбросив к стене разъяренную Лиску.

Олег двигался, как раскаленная добела глыба металла: сыпал искрами, исходил жаром. Враги исчезали без следа, а кто успевал увернуться — падали обугленными факелами. В него пускали стрелы, метали дротики, швыряли ножи и булавы — оружие исчезало с сухими хлопками, рассыпая гаснущие искры.

Мрак матерился: разошедшийся волхв сметает все, самому бы не попасть под руку, зашибет — не поморщится, вон глаза налились кровью, как у лося в весенний гон, никогда бы не подумал! Дудошник не лучше: озверел, вместо Меча теперь блистает сверкающая стена стали, пчела не пролетит, чтобы не обрубили задницу с ядом. Идет как по бойне, кровь плещет на стены ведрами, ноги скользят по мокрому. Мрак уже заморился переступать через трупы, еще не успел даже замахнуться, не то что шарахнуть — такое впервой!

Лиска не отрывала взгляда от грозного как бог Олега. Он словно бы раздался в плечах, глаза сверкают, как две звезды — зеленые, смертоносные. Стража, набегавшая сверху, либо рассыпалась в песок, либо вспыхивала ярким пламенем, тут же растворяясь в воздухе, не оставляя даже привычного запаха горелого мяса.

Ворвались на верхнюю площадку, смели с разбега еще троих. Возле главной двери загораживали вход два ярко-красных гиганта с такими же красными мечами. Закованные в красные доспехи цвета свежепролитой крови, они были в красной одежде, с красными лицами. Запыхавшийся Таргитай взглянул на них, отшатнулся: даже глаза были кроваво-красными, а зрачки горят оранжевым!

— После…дний…бой, — прохрипел Мрак, задыхаясь.

— Последний, — крикнул Олег. Он бросился на одного гиганта, Мрак на другого.

— Ага, последний, — вспикнул Таргитай. — Бабушке своей скажите!

Он кинулся к двери, стараясь проскочить между сражающимися. Мрак с руганью рубился с красным гигантом, встретив равного, если не сильнее. Олег, истратив на своего три огненных стрелы-копья и едва увернувшись от сверкающего меча, забыл про магию и начал орудовать Жезлом как дубиной. Когда Меч и Жезл сшибались в воздухе, раздавался сухой треск, на миг вспыхивало сияние, разлетались красные и белые искры.

Таргитай пригнулся, отпихнулся в чей-то бок, грянулся плечом в дубовую дверь. Створки подались неожиданно легко, Таргитай растянулся на мозаичном полу. Над головой просвистело, сзади послышался вскрик. Красный рыцарь, что уже замахнулся на Мрака красным мечом, выгнулся, словно пытался лопатками зажать торчащую там рукоять исполинского ножа.

Таргитай подхватился вовремя, Меч взметнулся, знакомо выворачивая кисть. Блеснули искры, со звоном разлетелись доспехи и перерубленные мечи с пальцами на рукоятях. Вторым ударом Меч рассек сразу двоих, но Таргитай не ощутил радости.

В рабочей комнате Гольша была перевернутая мебель, пол усеивали клочья бумаги, пергамента, смятые свитки папируса, обломки глиняных табличек. Сам Гольш сидел в своем кресле, безжалостно прикрученный толстой веревкой: за руки, за ноги, даже за горло — к спинке. Седые волосы слиплись от крови, торчали петушиным гребнем. Лицо старика было землистым, дышал с трудом, через бровь текла кровь, заливая глаз.

Перед Гольшем стояли трое: Мардух и два мага в желтых халатах. Мардух неторопливо повернулся к неврам, так неспешно и уверенно повернулась бы сама башня, а маги в желтом поспешно отошли в стороны, словно освобождая место для схватки.

Полыхнул багровый свет, воздух колыхнулся. Слепяще белый свет как лезвие длинного меча вырвался из груди Олега. Одежда Мардуха вспыхнула, тут же погасла, оставив обгорелое пятно на груди и сильный запах гари.

— Можно сказать, поздоровались, — произнес Мардух напряженно. Его глаза не отрывались от бледного лица молодого волхва, остальных не замечал. — Это все, чему научился?

— Чтобы тебя оставить здесь, хватит, — ответил Олег тем же напряженным голосом. Капли пота выступили на лбу, он медленно сжимал и разжимал кулаки.

— Да? Тогда почему ползли сюда так долго?

Олег молчал, а Мрак, которого с остальными Мардух вроде бы не замечал, вмешался:

— Можно подумать, ты нас ждал.

— Заждался, — ответил Мардух.

По его лицу Мрак внезапно понял, что могучий маг говорил правду. Сердце сжала холодная лапа, рядом судорожно вздохнул Таргитай, за спиной горестно вспикнула Лиска.

Мардух окинул их хозяйским взглядом, так смотрит мясник на коров для забоя, сказал спокойным насмешливым голосом:

— Сколько народу истратил, чтобы поторопить!.. А намучился, убирая с вашего пути, усыпляя, отвлекая, заставляя смотреть в другую сторону? Вы ж топали, как стадо подкованных свиней! Выбрались бы сами из окруженной башни, как же…

Он с видимым удовольствием оглядел их потрясенные лица. На красногубом лице появилась торжествующая ухмылка. Голос стал медленным, Мардух смаковал каждое слово, наслаждался, видя почтительно внимающих магов, понурого плененного Гольша и раздавленных его словами чужаков в звериных шкурах:

— Мне нужен был Жезл! Потому и послал вас, пусть Гольш думает, что послал он. И за Камнем погнал я.

Олег скосил глаза на Гольша. Старый маг опустил голову.

— Этот злодей все рассчитал… Он готовился долго…

Мардух кивнул.

— Долго? Всю жизнь. Магия — свойство сильнейших умов. Сейчас мы видим, у кого сильнейший ум? Да, сейчас мы видим.

Олег стоял раздавленный, плечи опустились. Таргитай распахнул глаза во всю ширь, а Мрак сказал хриплым злым голосом:

— Разве можно рассчитать… так много?

— Я рассчитал. Думаешь, случайно я послал Вишандру и Дикого Остапа уже после того, как вы добыли Жезл?.. Либо они, либо вы сами, но вот он — Жезл! И Пракамень! И даже — Первояйцо!

Олег поднял кулаки. За окнами потемнело, загрохотал гром. В комнате под самым потолком сгустились тучи, в угольно черных клубах коротко и хищно вспыхивали белые молнии.

Мардух оскалил зубы. Острые молнии били в него из рук волхва, из низких туч, даже из стен, но гасли бесследно. Оба мага в желтом прижались к стене, на белых лицах вспыхнули красным глаза — даже белки были багровые как горящие угли!

Гольш проговорил торопливо, спеша и глотая слова:

— Щит из ветра Мощи…

Ближайший к нему маг коротко ударил старика в висок. Голова Гольша запрокинулась, хрустнули шейные косточки. Изо рта побежала струйка крови. Олег выкрикнул заклятие, над головой вспыхнул и сгорел воздух. Всех обдало волной жара.