Олаф Локнит - Камень желаний

Выбрав подходящую поляну, Конан растолковал другу значение самых важных рун, после чего разнесчастному Пузырю пришлось попотеть. Два авантюриста проверяли действие рун в самых разнообразных сочетаниях, иногда добиваясь прямо-таки поразительных результатов. Выяснилось, как можно указать демону, что именно следует грызть, как заставить Обжору лететь в нужном направлении, как приказать ему отступить и умиротворенно зависнуть в воздухе без единого движения.

Один из опытов едва не закончился плачевно — Ши наудачу выбрал несколько рунических символов, последовательность которых, разумеется не запомнил (оно и к лучшему, честно говоря…), и Пузырь неожиданно вырвал клыками… часть воздуха! Образовалась дыра в ткани реальности — за светящимися краями отверстия замерцали редкие звезды, потянуло холодным ветром, поскольку дыра с шумом втягивала в себя воздух и только когда возле ведущего в Ничто проема внезапно появилось несколько знакомых округлых теней — надо думать, родственники Обжоры тоже возжелали проникнуть в обитаемый мир, где можно было найти столько прекрасной еды! — прореха затянулась. Вероятно, Вселенная сама заботилась о том, чтобы тварный мир и Универсум Пустоты соприкасались как можно реже и на очень краткое время.

Вволюшку погоняв Обжору, Ши уселся рядом с бесстрастным Конаном. Забормотал непонятно:

— Банда сволочей… Последние штаны пропили… У-у, свинские собаки… — и немедленно после паузы: — Кажется, получилось. Как смотришь на то, чтобы нынешним вечером нанести визит в государственную сокровищницу его светлости протектора Заморы?

Конан задумался и осторожно сказал:

— Понимаешь, нападением на сокровищницу мы только вызовем ярость властей и месьора Рекифеса. А Рекифес и без того на нас рассержен…

Киммериец знал о чем говорил. Всего несколько дней назад варвар едва не лишился руки, которую по приговору управы должны были отрубить на Воловьей площади. Тогда Конана спасло только вмешательство графини Клелии Кассианы, непонятно по какой причине симпатизировавшей шайке, обосновавшейся в «Уютной Норе». Мстительный Рекифес запомнил этот случай и Конан сотоварищи надолго запечатлелись в памяти его дознавательной милости. Теперь попадаться на глаза Рекифесу вовсе не следовало — простым заключением в тюрьму Алронг не отделаешься.

— Чепуха! — беззаботно отозвался Ши. — Возьмем мы немного, только чтобы хватило на новый театр для Атики и ее друзей, да на постройку дома этому сереброделу, забыл как имя… Ну, и себе чуточку, разумеется… Остальное спишется на Обжору — мол, озверевший демон ворвался в сокровищницу и бесстыдно схавал несколько сундуков с налоговыми сборами. Как проверишь? Как докажешь? И потом: кроме Герата никто не знает, что Пузырь может подчиняться людям. Герат не выдаст, у него в этом деле собственный интерес.

— Все равно, покушаться на кладовые протектора безрассудно, — настаивал Конан. — Выбери что-нибудь другое. Пожалуйста.

— Когда ты так жалобно говоришь «пожалуйста, не надо» и смотришь своими проникновенными синими глазками, ты можешь растрогать даже крокодила, — фыркнул Ши. — Но у меня каменное сердце и растрогать его нельзя! Нечего жалеть немедийских кровососов! Свободу Заморе! Подумай сам — разве славная немедийская монархия обеднеет от потери нескольких кошелей с золотом? Решено! Обрекаем казначейство на поругание!

Пузырь, будто соглашаясь со смуглым жуликом, одобрительно застрекотал.

Целый день Ши и Конан ходили с невероятно загадочным видом, отчего внимательная Лорна решила, что вскоре грядет некое грандиозное событие. Однако хозяйка и помыслить не могла, что ее развеселые постояльцы задумали покуситься на одну из самых охраняемых сокровищниц Шадизара. Более недоступными являлись лишь кладовые Чамгана — квартала, занятого в городе Кезанкийскими гномами.

Глаза у Ши были загадочные: не видно ни зрачка, ни белка, две темных щели. Перед важным делом он всегда преображался, или, говоря языком Атики, на Ши Шелама снисходило вдохновение.

Ближе к закату заговорщики устроились за «золотым столом», как Лорна с Райгархом именовали самый дальний столик в таверне, укрытый от посторонних взглядов стойкой и тремя огромными бочками. Именно в этом уголке шайка Аластора и Джая планировала самые замысловатые авантюры, о которых по городу ходили тихие и громкие легенды. Здесь же делили добычу, отчего стол с легкой руки хозяйки и был навечно поименован «золотым».

— Развели, понимаешь, таинственность, — ворчала Лорна, поглядывая на оживленно перешептывающихся неразлучных дружков, заказавших к ее удивлению не пиво или вино, а обычнейший медовый квас. — Райгарх, не знаешь, что они задумали?

— Хотят продать твою таверну шемитами, — хохотнул асир, но, зная что с чувством юмора у Лорны было туго, сразу добавил: — Представления не имею. Заметил только, что Малыш не выпускает из рук давешний медальон с зелененьким камешком…

— Сожгут они «Нору», голову даю на отсечение, — вздохнула хозяйка. — Сколько раз повторяла: чтоб никакой поганой магии в доме!

Райгарх только отмахнулся. Ши Шеламу можно было приказывать, уговаривать его по хорошему и не очень, награждать подзатыльниками или пинками, но этот прохвост всегда поступал по своему.

В конце концов, за последние дни огнеопасный амулет пакостных свойств не проявлял. А если проявит — быть его владельцам изрядно битыми.

— …Дворец протектора охраняется немедийской гвардией, — говорил Ши, попутно чиркая свинцовым карандашом по пергаментному листу. Конан слушал почти не перебивая, одновременно бросая взгляды на нарисованный план резиденции наместника и прилегающего к ней сада. — На ночь в парк выпускают хищников, которые оберегут подходы к дворцу лучше любых арбалетчиков…

— Хищников? — переспросил киммериец. — В смысле, сторожевых собак?

— В смысле — настоящих диких зверюг, которые днем сидят в клетках, вот здесь — ответил Ши, указав на квадратик, обозначенный криво написанным словом «звириниц». — А именно дарфарскими тиграми. Слушаются они только смотрителя, а личностей посторонних имеют привычку рвать на мелкие и крупные части. Таким образом, со стороны парка к дому не подберешься. Конечно, мне было бы очень интересно взглянуть на сражение Пузыря с тиграми, но лишний шум нам без надобности…

— Может, заставить Обжору проесть под садом подземный ход? — высказался Конан, однако Ши выразительно покрутил пальцем у виска и сказал:

— Парк тянется на четверть лиги! Даже, такой проглот, как наш Пузырь, за одну ночь не управится. Вот взгляни, справа ко дворцу примыкают конюшни и казарма стражи, слева — хозяйственные пристройки. Сокровищница — я уверен! — находится в подвалах поместья…