Сс Базов - Когда кончаются игры (СИ)

— Да какого черта ты стрелки переводишь!? Какие к черту волосы, когда ты при них в собаку превратился! Кай вынужден был сдаться, чтобы они тебя не поймали!

— Вот от таких выражений тебя за ведьму и приняли. А Кай сдался потому, что знал — мы придем.

— И как мы придем, если у них наши ориентировки? — уже спокойнее возражает Дроид. Хаски улыбается, переводит, наконец, на них взгляд своих фантастически-голубых глаз и, наклонившись ближе, уже дружелюбнее замечает:

— А вот тут положитесь на меня, потому что у меня созрел план.

— Я не помню, чтобы тебя назначали главным в отсутствии Кая, — не сдается Гидра, когда Дроид уже готов слушать, предпочитая, чтобы кто-то отвечал за него и сказал, как лучше поступить.

— О Господи, — громко, уже снова не глядя на девушку, наигранно начинает Хаски. — Есть тут кто-нибудь?! У меня ведьма без костра пропадает!

Так как они разговаривают не в безлюдном лесу, а городском переулке, Гидра вскакивает, чтобы закрыть ему рот, шипя от возмущения, как кошка.

— Не люблю запах этот, когда их жгут. Сначала мясца хочется, так пахнет. А потом… Знаешь, будто сам себе окорок готовишь, а он гореть начинает и сделать с ним ничего не можно. Такой аппетит сразу, — жалуется закованный в доспехи охранник. Второй молчит, рассматривая лес перед небольшим входом в замок. Этой дверью обычно пользуются торговки, прачки, да проститутки.

— Может, сегодня заплатят хоть неплохо. Можно будет вечерком мясом угоститься…

— Собака, — произносит второй, взяв на изготовку копье.

— Да ладно, ври. Собака. Их приказ был два дня назад всех вырезать. По серебряному за собаку. Видал, какая гора за замком? Если не сильно протухли, то, может…

И тогда он вырывается из кустов — здоровенный черно-белый длинношерстный пес. Сбивает с ног молчаливого, пока тот не успевает зацепить его копьем, не тратя на второго времени, проскальзывает в замок. Тот, опомнившись, помогает подняться товарищу и предлагает:

— Давай скажем, что ничего не видели. Ну мало ли тут выходов.

— Отрекаешься ли от дел своих черных? — нудит священник, перелистывая странички Библии, которые наизусть знает. — Отдаешь ли душу свою Богу посмертно или к хозяину своему отправишься?

Заключенный напротив него молчит, и так как на голове его капюшон — священник начинает подозревать, что ему подсунули не того, протягивает скрюченные пальцы, чтобы проверить, но герцог, Акросс, стоящий над ним, его руку откидывает, поясняет:

— Он не отречется. С самого ареста молчит, Дьяволу молится. Прерываться не может.

Священнику приходится поверить, отступить, чтобы выпустить заключенного.

— Хаски, хочешь сказать, ты под этой рясой голый? Мерзость какая…

— Пф. Хочешь сказать, ты под этой рясой баба!?

— Ори громче, больной. Теперь по коридору и налево. И будем надеяться, что его уже выводят. Кай тощий, конечно, но между прутьями вряд ли пролезет.

Акросс узнает их сразу, как только они перекрывают путь к выходу в зале, служившем столовой. Хотя их всего двое, а не трое, и на обоих капюшоны. По команде Акросса же их процессия останавливается.

Сам он впереди, чуть позади приговоренный со связанными за спиной руками и так же в рясе с накинутым на голову капюшоном, за ними двое охранников и последним — Гранит.

— Не сказать, чтобы я был удивлен… — начинает Акросс, улыбнувшись, но его перебивает девушка, первой скинув капюшон, зовет:

— Кай! Я здесь! Дай разрешение!

Акросс все-таки надеялся, что главный удар примут на себя парни, хотя знал, что придет именно она. Охрана нервничает, ждет его распоряжений, Гранит только наблюдает, его задача не дать сбежать арестованному.

— Правда думали, что раз у вас численное превосходство, то все получится? — уже без улыбки спрашивает Акросс. — Вы настолько меня недооцениваете?

— Кай! — снова зовет Гидра. Второй стоит, не шелохнется. Он подозревает, что их обманули, иначе зачем этот капюшон и почему молчит их капитан, хотя одно его слово может вернуть им преимущество. Акросс отступает на шаг назад, оказавшись вровень с осужденным, и снимает капюшон, глядя на противников, не на него. Ему незачем смотреть — он и так знает, что они увидят. У их капитана завязан рот, он не может отдать приказ.

— Я ж говорил говно твой план! — скидывает капюшон Хаски, ослабляет узел на шее, готовится упасть на четвереньки, но застывает в этой нелепой позе неандертальца из школьного учебника. Акросс на пальцах показывает ему число «семь», произносит его не вслух, одними губами.

— Седьмой тебе нужен был, чтобы проникнуть сюда. Все. Волшебство кончилось.

Хаски сглатывает, поднимает глаза, пока на его скулах играют желваки. Он даже сказать ничего не может. Девушка опоминается первой, из всколыхнувшихся складок достает меч, но в следующую секунду падает с арбалетным болтом в груди. Акросс вздрагивает. Гранит, перезаряжая оружие без усилий, бросает спокойно:

— Ее сожгли бы с ним вместе. Ее уже нарекли ведьмой. Или еще хуже, пытали бы и сожгли.

Акросс кивает, но понимает, что забыл про второго противника. Гранит снова выпускает стрелу, уже совсем рядом с ними, но мимо. Для Хаски сейчас важно не убить, а добраться до оружия, и он, перехватив меч одного из стражников, бьет того локтем в шею, сбив на пол, лезвие впихивает в щель в забрале второго, и только после этого получает незаряженным арбалетом в подбородок.

Хаски отшвыривает на один из дубовых столов, Акросс соображает наконец, что тут битва и в ней пора принять участие, а потом, снова запоздало, что и он, и Гранит теперь за спиной Кая и ничто не закрывает ему выхода. Понимает именно потому, что Кай срывается с места, не тратя времени на то, чтобы узнать, в порядке ли Хаски. Тот, так и не выпустив меча, пробегает по столу, на который упал, подскакивает, целясь в Акросса своим прыжком, но натыкается снова на Гранита, на этот раз сцепившись мечами. Отбрасывает Хаски на тот же стол, который на этот раз выдерживает уже не так стойко и покачивается.

Пока Акросс продолжает отвлекаться, Кай уже выбегает из обеденного зала. Поступок довольно глупый, если учитывать, что замок полон охраны, у выходов караулят люди, к тому же со скованными руками он не может убежать далеко. И все же Акросс злится, подозревая, что у них снова какой-то план, направляется к выходу и не замечает, скорее чувствует, как что-то пронеслось у его затылка. Гранит успевает защитить его, перехватив меч Хаски, и встав между ними.

Не встретив еще стражи или монахов, в одном из темных коридоров Кай натыкается на Дроида. Тот не в рясе, как остальные, в своем камзоле и с арбалетом, бросается помогать, развязывает рот, поспешно оправдываясь: