Елена Чернышева - Волчье племя

— Я — Ронан… А ты кто будешь?

— Славен. Посланник князя Будинеи. Князь готов платить золотом на вес твоего меча! Не послужишь ему, вместе со своими молодцами?

Ронан присвистнул.

— Хорошая плата! За что ж такая? Собственных крестьян да солдат, никак, твой князь вознамерился укрощать с помощью чужеземных наемников?!

— Нет, дело потруднее… Как раз для тебя, Победитель Драконов!

Ронану было, конечно, очень приятно услышать свое хвалебное прозвище, но…

— Что за дело?

— Волколюды. Оборотни, то есть… Лес у нас есть. Большой Лес. Великим называют! С пол Будинеи — сплошной Лес! А в Лесу — волколюды лютуют. Да и вне Леса тоже… Никакой жизни от них нет. Самим нам с ними не управиться. Поможешь?

— Помогу! — решительно ответил Ронан.

Золото на вес меча! Этот князь и вообразить не может, сколько его, Ронана, меч весит!

А потом, волколюды, волки-оборотни! Давненько не случалось у него такого славного приключения… Да и ребятам не мешает кости размять да жирок согнать! Да и меч его недолго, пожалуй, будет сыт кровью убитого тенгрельца…

Девочка сидела на пригорке, на большом, поросшем мохом камне. Какие-то дети бегали, кричали, кувыркались чуть в стороне, но ее в игру, похоже, не принимали… Или только что прогнали из игры? Она сидела — такая одинокая! — такая маленькая и несчастная, с растрепанной тонкой косичкой, в порванной на плече рубашонке, с разбитым, распухшим носом, которым она поминутно хлюпала, вытирая ладонями кровь.

Ратмир подошел, присел на корточки, заглянул ей в лицо.

— Эй, малышка? Обидели тебя?

Девочка не ответила, продолжала смотреть себе под ноги, ожесточенно сжав ротик.

— Ратмир! Поторопись! — звонко окликнули его с дороги. — Чего ты с ней любезничаешь? Хватай да тащи!

— И то верно! — рассмеялся Ратмир, подхватывая девочку на руки. — Идем, малышка, тебе в Лесу понравится!

Девочка ответила ему серьезным, понимающим взглядом… И вдруг завизжала, что есть духу! Ратмир чуть не выронил ее.

— Ах ты, дрянь! — он зажал девочке рот и со всех ног понесся к дороге, где его ждали еще двое, и втроем уже они скатились с обочины — в кусты.

— Волколюды! Оборотни! Волколюды Сладушку украли! — вопили дети.

Трое волколюдов с девочкой добежали до оврага, спрыгнули во влажную тень… А с дороги уже слышались встревоженные мужские голоса, топот ног… Сюда бежали… Совсем рядом, но все же — мимо!

— Не зажимай ей так сильно рот! Задушишь ведь…

— Невелика потеря, — огрызнулся Ратмир, но все же отнял на миг руку, чтобы вытереть об штаны: от крови, все еще текшей из носа Сладушки. Она успела набрать воздуха для нового вопля, но Ратмир снова зажал ей рот, на этот раз — вместе с носом.

— Задушишь ведь! — снова возмутился тот, другой.

— Может, я именно этого и хочу? — усмехнулся Ратмир, но нос освободил. — Ладно, лишнее дитя — не помеха. А это еще и смешная такая… Голосистая! Может, позабавит Фрерону!

Когда наверху отшумели, волколюды выбрались из убежища и пошли. Двигались они легко и быстро, несколько селений миновали незамеченными — каждый раз, приближаясь к людским жилищам, Ратмир предусмотрительно зажимал рот Сладушке — и к вечеру добрались до реки, где их ждала уже лодка. Самый прямой и легкий путь к океану — по речке, через Великий Лес — но для людей он заказан: бдительно стерегут речные берега стражи-лучники… А волколюды — пользуются именно этим путем, чтобы добычу в Лес доставлять: так безопаснее и быстрее. Знали бы люди! Своих бы стражей по берегам, свободным от Леса, поставили… А так — и на помощь-то некого позвать оказалось, хотя Ратмир сел на весла и не мог больше рот ей зажимать!

Сладушка послушно лежала на дне лодки и смотрела на звезды, вспыхивающие в темном небе.

А потом — аркой сомкнулись над речкой ветви деревьев и звезд видно не стало…

Разбойничьим посвистом приветствовал своих лесной страж.

— С добычей вернулись! — крикнул ему Ратмир.

Из глубины Великого Леса до Сладушки донесся тоскливый волчий вой.

Страна, куда Славен звал Ронана на службу своему князю, оказалась далекой — такой далекой, что, как оказалось, никто из отряда Ронана никогда и не забредал туда! Они двигались все время на север и в пути пришлось провести больше месяца — и это при том, что конный отряд Ронана отличался редкостной выносливостью. Сам же воевода Славен и его спутники-соплеменники вконец замучились… Не привыкли они целыми днями болтаться в седле! Воевода сердился, ворчал и все время сравнивал воинов Ронана со степняками — ксифами и апианами. Ронан сначала подумал обидиться, но старый гидрасец, служивший в его отряде, разъяснил, что степняки славятся во всем мире, как великолепные наздники, укротители и укротители, а к тому же — великолепные воины, никогда, ни при каких обстоятельствах не сдающиеся в плен… И Ронан сменил гнев на милость: при таких обстоятельствах сравнение можно было считать похвалой, а не оскорблением, как он подумал вначале!

Ехали вдоль северного берега Зеленого моря — в том месте, где море почти смыкается с великим Ледяным океаном, отделяясь от него лишь узким перешейком, с двух сторон подтачиваемым волнами. Бодрящий, соленый запах моря, плеск волн, шелест гальки, стонущие крики чаек — все это пробуждало в сердце Ронана тоску. Семь лет он ходил по морю, командовал целой флотилией… Обошел все теплые моря, разбойничал на стольких берегах! Сколько владык обещали заплатить золотом за голову Ронана-корсара! А он только смеялся над ними, считал себя непобедимым… Но нашелся человек сильнее его, сильнее всего его флота! Колдун, конечно. Обыкновенный человек, пусть даже он командовал армией, не мог бы одолеть его пиратов — в этом Ронан был совершенно уверен. А этот чернобородый, одноглазый Джучи, визирь из Киликии, — он наверняка был колдуном! По заказу Джедефры, правителя из Навкратиса, Ронан похитил у Джучи хрустальный череп. Джедефра говорил, что череп этот — творение великого древнего художника. Готов был платить золотом, и много! Ронана до того уже нанимали для похищения произведений искусства, и он знал, что сильные мера сего готовы душу Мраку отдать за какую-нибудь статую или мозаику! Но на этот раз — Ронана обманули. Хрустальный череп оказался не столько творением художника, сколько сильным магическим артефактом. Оскорбленный колдун вызвал шторм, половина кораблей была погибла вместе с людьми, а оставшиеся корабли захватили киликийцы… Колдун вернул себе свой драгоценный череп. Над пиратами, попавшими в плен, поиздевались всласть, а потом приковали на палубе: по двое, по трое сковывали их между собой, и концы цепей — к вбитым в палубу скобам. Они все раненые, измученные, ослабевшие были, вырваться уже не могли. Обрекли их на долгую, мучительную смерть — от солнца и жажды. Самого Ронана распяли на носу корабля, крестом прибив руки и ноги, в виде своеобразного носового украшения. И корабль с открытыми парусами спустили на воду. Враги хохотали, глядя, как уплывает корабль, гонимый ветром. Они были уверены, что Ронан и его корсары обречены…