Гарри Гаррисон - Возвращение в мир смерти

Сколько миллиардов лет понадобилось ему, чтобы пересечь немыслимую бездну пространства со скоростью околопланетного спутника? Какие существа, какие силы задали ему направление полета? Что скрывал в себе угрюмый древний астероид?

Все эти вопросы будоражили умы ученых и правителей миров Зеленой Ветви, но сильнее прочего волновал их тот самый страх — липкий, черный, неуправляемый страх, который неизменно прокрадывался в сознание каждого человека, стоило ему лишь взглянуть на изображение темного диска. А ведь теперь он постоянно присутствовал на экранах всех следящих приборов. Никто не знал, как можно победить этот страх, и потому, несмотря на явную угрозу, никто не решался приступать к активным действиям.

Тем более что ученые (настоящие ученые) готовы исследовать все, в том числе и эту безотчетную жуть. Те, кто занимается наукой, не ведают страха перед неизвестностью — неизвестность лишь увлекает и вдохновляет их. А эта дрожь, эта оторопь, вызываемая чужеродным объектом, казалась чем-то совершенно особенным. Самому этому чувству не было аналогии в обитаемой части Вселенной, где вообще-то полным-полно всяких ужасов и опасностей.

Так все-таки: исследовать или уничтожить?

Экстренное совещание Лиги Миров с участием представителей ведущих технологически развитых планет Галактики постановило: первое — строго засекретить сам факт обнаружения «объекта 001» (такое безликое название было присвоено иногалактическому астероиду); второе — вести за ним непрерывное наблюдение с регулярной сменностью персонала во избежание психических срывов; и третье — обратиться за помощью к лучшим в Галактике специалистам по чрезвычайным ситуациям, то есть к пиррянам. Тем более что если уж искать аналогии, ничто так не напоминало «лучи черного страха», как телепатическая ненависть пиррянских организмов. Кто-то даже рискнул предположить, что это одно и то же явление, только на Пирре оно наблюдается в разбавленном виде.

— Страх и паника не должны распространяться, — завершил свой рассказ Бервик, — но предпринять какие-то решительные шаги следует немедленно. В опасности не только Зеленая Ветвь, в опасности, по нашему мнению, вся Галактика.

— Я закурю, — сообщил Язон громко после небольшой паузы, во время которой молчали все.

— Ты же бросил, — с презрением в голосе напомнила ему Мета.

— Да, но это особый случай, — возразил Язон.

— Твой особый случай связан лишь с тем, что в воздухе запахло хорошим сигарным табаком, — съязвила Мета.

— Да я вообще не курю сигары! — оправдывался Язон, как мальчишка. — Ты же знаешь, только сигареты…

И тут Керк ударил по столу своей огромной лапищей, так что звякнули, подпрыгнув, стаканы с минеральной водой.

— О чем вы говорите, друзья?! У нас что, других проблем нет?

Бервик счел своим долгом пояснить, что два миллиона кредитов, переведенные на счет пиррян, — это сумма, собранная представителями Консорциума в крайней спешке и к тому же в условиях строжайшей секретности — для каждого небольшого вклада требовалась отдельная легенда. На решение проблемы в целом могут быть выделены существенно большие средства.

— Я отдаю себе отчет в том, что присланных денег может не хватить даже на стартовый этап масштабной операции, — сказал Бервик, — но очень надеюсь на здравый смысл пиррян и на некоторые другие особенности ваших характеров. Согласно бытующему в Галактике мнению, деньги — не самое главное для уроженцев и жителей Мира Смерти.

Все присутствующие молча согласились с этим. И тогда Риверд Бервик продемонстрировал им запись, сделанную два дня назад в ходе съемки с патрульного катера, подошедшего максимально близко к объекту 001. Разрешающая способность приборов позволяла увидеть даже какие-то темные пятна под ледяной шапкой медленно вращающегося шара. Конечно, их следовало изучить подробнее. Но удивляло другое: простенькое сочетание световых импульсов, испускаемых экраном дисплея, порождало в душах пиррян жуткий иррациональный страх. Даже Язон уже невольно сжимал в руке прыгнувший в нее пистолет, и только неимоверным усилием воли заставил себя не поднимать его. Каково же было Керку, Мете и Бруччо!

«Молодцы, — уважительно подумал Язон о ветеранах пиррянских сражений,

— пару лет назад разнесли бы в пыль весь пульт управления космопортом, а уж потом стали бы думать, что это было. Сегодня же — ничего, сдерживаются».

Да, долгое общение с Язоном и жизнь на планете Счастье среди совсем других реалий не прошли для Меты и Керка бесследно. А вот Бруччо… О нем разговор особый.

Виднейший врач и биолог планеты, долгие годы руководивший центром переподготовки пиррян, а также всеми исследованиями самой удивительной в Галактике флоры и фауны, Бруччо не вошел в группу из ста шестидесяти восьми добровольцев, отправившихся осваивать очередной непокорный мир. Он решил до конца посвятить себя Пирру и принял участие в последнем и самом страшном сражении, которое старый закрытый город дал планете. В той битве, если не сказать бойне, из-за упрямства непримиримых горожан погибло почти пятнадцать тысяч человек. Бруччо тоже считался погибшим. Спасатели, присланные из лесной резиденции, основанной еще давно старейшиной Ресом, обнаружили в лабораториях лишь чудом уцелевшие бесценные материалы, накопленные лучшим биологом Пирра за целую жизнь. Однако Бруччо не погиб, он остался жив благодаря тому, что в отличие от многих умел не только стрелять. Он лучше чем кто-нибудь знал повадки коварных пиррянских тварей и, когда полностью закончился боезапас, сумел прорваться через брешь в Периметре. Почти месяц скитался он по джунглям, а враждебная природа становилась для него все менее опасной. Невероятно, но факт: в итоге Бруччо научился ладить с дикими животными. Людей, владеющих этим мастерством, издревле называли на Пирре «говорунами». Причем умение «говорить» со зверьем считалось врожденным талантом. Однако Бруччо, пользуясь своими необъятными знаниями, смог сознательно развить в себе подобное свойство.

Да, теперь Бервик видел: те, что советовали ему лететь сюда, не ошиблись. Пирряне действительно были единственной расой во Вселенной, для которой страх являлся не подавляющим, а стимулирующим чувством, чувством, немедленно переходящим в ярость. А пиррянин в ярости атакует всегда. И сейчас они глухо ворчали, как большие хищные кошки перед прыжком. Теперь этих троих, увидевших новую незнакомую опасность, уже ничто не могло остановить. Им бросили вызов, и они, конечно, были готовы принять его. Собственно, они его уже приняли, не успев договориться о сроках, деньгах и прочих условиях.