Олаф Локнит - Берег Проклятых

— Вы кто такие? — недоуменно спросил он.— Разве не слышали о приказе нэйу—буджана Сутари не покидать домов?

— У нас дело к нэйу-буджану,— высокомерно заявил Конан.— Оно касается украденных из дворца яшмы, зеркала и меча.

— Украденных? — Глаза начальника полезли на лоб.— Сокровища короны у императора, в главной кладовой! Кто вы такие, спрашиваю?

«Значит, Сутари не рассказал своим людям, что волшебные вещи исчезли,— подумал киммериец, озабоченно косясь на окруживших его и Мораддина стражников.— Кажется, мы все-таки дали маху…»

— Меня зовут Конан,— сказал он.— Я приехал из далекой северной страны. А это мой друг Мораддин. Я очень прошу отвести нас к повелителю Сутари.

— Отдайте оружие,— ледяным голосом проговорил начальник караула.— И следуйте за мной.

Конан бросил на Мораддина торжествующий взгляд — получилось! Потомок гномов промолчал, лишь тяжело вздохнул. Тотчас их мечи перекочевали в руки охранников, и начальник повел иноземцев к воротам. Позади следовало не меньше десятка солдат министра.

— Сначала вы будете говорить с цжан—кио, дворецким,— не оборачиваясь, сказал начальник караула.— А там видно будет, примет вас Сутари или нет.

Варвар не внял предостережениям Мораддина и поплатился за это. Успокоенный вежливой, хоть и прохладной, речью начальника, он утратил бдительность. Едва процессия миновала ворота, человек с перьями на шапочке махнул рукой толпившимся возле тростниковой сторожки солдатам, указывая на незваных гостей, и почти два десятка вооруженных до зубов головорезов накинулись на Конана с Мораддином.

И варвара, и его спутника скрутить было совсем не просто. Несколько нападавших сразу полетели на землю, кто со сломанной шеей, кто с разбитым лицом. Киммериец хотел было добраться до своего меча, пока Мораддин дрался с пятью охранниками, но повисшие на плечах солдаты Сутари повалили его на траву, стянули запястья прочной ременной петлей и на всякий случай добавили сапогами по ребрам.

Мышка успела взлететь и теперь, истерично вереща, кружила над местом короткой схватки.

Когда пленников схватили за воротники курток и поставили на ноги, начальник караула вышел вперед, презрительно осмотрел варвара и бывшего гвардейца и сказал:

— Вас опознали. Это вы напали на отряд стражи вместе с изменницей Томэо Тайса. Поражаюсь, как у вас хватило наглости появиться возле самых ворот императорского дворца.

— Отведи нас к Сутари,— прорычал упрямый Конан.— Повторяю, у нас к нему важное дело, речь идет о драгоценностях трона!

— У нэйу-буджана нет времени выслушивать байки заговорщиков,— отрубил начальник.— Казнить их!

— Но…— раскрыл рот Мораддин и сразу осекся. Потрясающе: закончить свою жизнь в безвестном крошечном государстве только из-за дикой прихоти проклятого варвара! Вот что значит судьба…

Ноги пленникам не связали. Идти к лобному месту пришлось самим, терпя частые удары тупыми концами копий. Конан выглядел растерянным и все пытался разорвать тугие путы.

— А можно узнать,— спокойно спросил Мораддин у охраны,— каким способом нас хотят отправить в царство Нергала?

— Какого такого Нергала? — буркнул один из солдат.— Царством мертвых правит Сусаноо, падший в своей гордыне брат Нефритового Императора, осужденный им на вечное пребывание в царстве теней! А насчет способа сам узнаешь.

— Спасибо.— Мораддин повернул голову к варвару.— Кстати говоря, в странах восхода распространены самые утонченные способы казни… Иногда человека запирают в тесной комнате с огромным количеством голодных крыс. Ты как относишься к крысам?

— Еще посмотрим, кто кого съест,— угрюмо сказал Конан. Настроение у него было хуже некуда. Киммерийца и раньше неоднократно пытались спровадить на тот свет многочисленные князья, владыки и повелители, но всякий раз ему удавалось выкрутиться. А сейчас? Остается надежда лишь на его величество Случай.

Их провели на огороженный бамбуковыми кольями круглый дворик, в центре которого виднелось отверстие в земле. Наверняка дно ямы утыкано заостренными палками или еще чем похуже… Не слушая угроз варвара, стража подвела его и Мораддина к краю ямы и пинками отправила вниз.

— Ненавижу змей! — рявкнул Конан, сидя точно под кусочком голубого неба, обрезанного стенами змеиного садка.— Мораддин, как думаешь, отчего они не нападают?

— Боятся отравиться,— слабым голосом ответил туранец.— Даже Сета наверняка стошнит, если он попробует тебя на зубок.

В одном им повезло: яма оказалась неглубока. При падении никто не переломал костей. Варвар умудрился приземлиться на обе ноги и сразу попытался смягчить падение Мораддина. Кончилось это тем, что посланники Томэо вдвоем повалились на усыпанное костями дно ямы, а из-под истлевших останков во все стороны шмыгнули десятки разнообразных змей, от лесных гадюк до огромных упитанных кобр. Кроме детей Сета, в яме обитали длинные и жирные лошадиные пиявки, они гроздьями висели на выступах стен. Змеи расползлись к стенам сужающейся кверху ямы и теперь злобно шипели на сидящих в центре людей.

Белая летучая мышь, нимало не страшась чешуйчатых гадов, проскользнула сквозь редкую опускную решетку и с радостным повизгиванием уцепилась за волосы хозяина.

— Отвратительно,— ворчал Мораддин.— Что за скверная страна! Додуматься до такого гнусного способа казни! Яма со змеями и пиявками! Никогда тебе этого не прощу!

— Брось,— поморщился Конан.— Такие же ямы есть в Асгарде и Ванахеиме, даже у пиктов… Все естественно и привычно. Но все-таки почему отродья Сета не кусаются? И пиявки не подползают?

— Должно быть, время трапезы еще не наступило,— ответил Мораддин.— Пока змеи нас не трогают, попытайся развязать меня. Паганские недоумки забыли снять с твоего пояса кинжал.

И действительно, стража второпях оставила чужеземцам кинжалы и заплечные мешки. Скорее всего, у гвардии Сутари хватало дел поважнее, чем обыск пленников.

Конан отрицательно помотал головой.

— Давай лучше ты. Вынь зубами кинжал и попробуй перерезать ремень на моих руках, а потом я тебя освобожу.

Мораддин, ерзая по выбеленным временем костям прежних «постояльцев» змеиной ямы, подобрался к Конану, взялся зубами за рукоять кинжала аквилонского мага, раньше скрытую под плащом, и, вытянув из ножен клинок, стал осторожно резать прочный кожаный ремень на запястьях киммерийца.

Получилось. Лишь слегка оцарапав левую руку Конана, Мораддин перерезал ремень, и варвар, сбросив путы, с довольным ворчанием стал растирать предплечья, на которых остались багровые следы.

— Про меня не забыл? — сварливым тоном спросил Мораддин.— Развяжи побыстрее, руки затекают.