Крис Уэйнрайт - Ветер бездны

— Ты…— и обессилено умолк.

— Я! Я! Это я, Соня! — Девочка припала к нему.

— Не тормоши меня! — слабым голосом прохрипел Хункар, потом посмотрел на сестру и попытался приподняться.

Соня помогла ему, и Хункар, повернувшись сначала на бок, оперся на руку и с трудом сел.

— Где Талгат? Где лодка? — спросил он почти нормальным голосом.

— Лодка разбилась. Ты ничего не помнишь? — Девочка была настолько рада возвращению брата к жизни, что обо всем остальном просто не думала. Мы живы! Живы! Понимаешь?

— Понимаю…— он снова глубоко вздохнул и уставился на сестру.

Лицо его приняло недоуменное выражение, и Соня, проследив за его взглядом, вспомнила, что на ней только жалкие лохмотья.

— Чего пялишься, бесстыжая морда? — сурово спросила девочка, безуспешно пытаясь стянуть на груди остатки одежды.— Мало насмотрелся на проделки вашей Обезьяны?

— Успокойся,— ухмыльнулся Хункар.— Ты же мне сестра. А где Талгат? — отвернувшись, спросил он.

— Не знаю…— прошептала Соня.— Утонул, скорее всего, твой Талгат… Но может, это и к лучшему…

— Как — к лучшему? — ошарашенно переспросил Хункар.

— Да так! — отрезала Соня.— Теперь точно ничего не разболтает!

— Вот ты какая…— Хункар захлопал глазами, силясь осознать услышанное. В глубине души он понимал жестокую правоту сестры, но разум воспринимать ее отказывался.

— Не рыдай,— одернула его Соня, вскакивая на ноги.— Пошли домой, я совсем замерзла…

Отчаяние, вызванное потерей брата, сожаление по поводу нелепой смерти Талгата в Сониной душе уступили место одному желанию — поскорее попасть в тепло.

— Подожди…— опираясь на ее руку, Хункар наконец поднялся с земли.— А мешок где?

— Идем! — потянула его за рукав девочка.— Вспомнил… Там, где и лодка.— И, помолчав, жестко добавила: — и Косой…

— И еще,— когда они уже торопливо шагали вперед, к огням Майрана, наставительно промолвила Соня.— Родителям скажем, что поехали покататься на лодке и попали в шторм. Понял?

— Угу-гу-гу,— согласно кивнул брат, стуча зубами.

Хункар осторожно, стараясь не производить лишнего шума, отворил калитку в заднем конце двора. Они собирались незаметно проскользнуть к дому, но услышали крик:

— Сиэри! Она здесь!

От ворот спешил отец с лампой, поднятой в правой руке.

— Где тебя носило? — набросился он на дочь, не заметив стоящего чуть поодаль от нее Хункара.— Боги! — подойдя ближе, воскликнул он.— Что приключилось?

От дома уже бежала Сиэри, на ходу причитая:

— О, девочка моя! Жива!

Она с разбегу чуть не налетела на вышедшего вперед сына и только тогда заметила, в каком виде ее дети. Оторопело глядя на них, она на некоторое время лишилась дара речи, а потом, как следует, огрев Хункара по щеке левой ладонью, прижала к себе дочь:

— Бездельник! — повернулась она к сыну, не переставая гладить Соню по мокрым волосам. Сам неизвестно где шляешься, так зачем же сестру с собой поволок?

— Да я…— потирая щеку, начал оправдываться Хункар, но мать, не слушая его, повернулась к мужу: — Келемет! — чуть не рыдая, простонала она.— Сделай же что-нибудь!

— Хватит! — гаркнул на нее муж.— Идите в дом, переоденьтесь в сухое. Мать принеси горячего вина с травами. Тогда и поговорим.

Скандал в доме произошел грандиозный. Даже Ална на следующее утро сочла необходимым вмешаться и, поджав губы, посоветовала матери:

— Надо отправить ее подальше от Майрана, в какой-нибудь храм на обучение. С ней тебе не справиться. А я могу попросить сестер.

— Иди ты со своими сестрами…— Последнее слово Соня прошептала едва слышно. Но жестом сопроводила недвусмысленным.

— Вот, видишь, отец, что творит? — оскорбленная в лучших чувствах, Ална беспомощно оглянулась на Келемета, ища поддержки.

— Да уж, вижу,— усмехнулся он.— Ладно, не гневите богов — хорошо, что хоть живы остались, мокрые кошки… Но, может, ты и права,— посмотрел гирканец на старшую дочь.— Надо подумать… А ты, Рыжая, хорошенько запомни: дальше дома этой трещотки, как ее там?.. — обернулся он к Соне.

— Илинна,— хмуро глядя в пол, проговорила дочь.

— Вот, вот,— прищурился Келемет.— Дальше ее дома тебе путь заказан. Иначе выдеру араод ником. Хорошо меня поняла?

— Угу…— с облегчением вздохнула Соня. Ее немалый опыт подсказывал: на этот раз гроза миновала.

* * *

Удод яростно шипел, словно рассерженный кот:

— Ты понимаешь, сучий потрох, какие деньги мы потеряли?

— Конечно, я тоже считать умею,— оправдывался Хункар.— Но я не виноват… Я же сказал тебе, мы попали в страшную бурю, лодку! разбило, Талгат утонул».

Ватага молча слушала разговор главаря с Хункаром. Каждый знал: за листья желтого лотоса, что стали добычей разбушевавшегося моря, был отдан целый кошель серебра. И кто знает, может, Хункар просто хотел все свалить на шторм, а Талгата предусмотрительно убрал с дороги, чтобы тот не продал его Удоду? Как оно было на самом деле?

Мальчишки сидели тихо, боясь вымолвить хоть слово, иначе гнев предводителя мог запроста обрушиться на любого из них. Сони не было — девочка благоразумно решила первые день-два не ссориться с родителями. Потом все успокоятся, надеялась она, и можно будет зажить по– старому.

— Значит, поступим так…— Удод повертел своей маленькой головкой по сторонам,— даю тебе три дня! Потом принесешь деньги. Верно я говорю, разбойники? — Он обвел глазами сидящих перед ним мальчишек.

— Верно,— послышался нестройный хор голосов.

— Удод! — взмолился Хункар.— Где же мне взять столько денег?

— Не знаешь, где достать,— проси у отца! — усмехнулся главарь.— И запомни,— его глаза зловеще сверкнули, — если не принесешь, можешь пенять на себя. Рахманкула помнишь?

Лицо Хункара покрылось холодным потом, в висках болезненно застучало.

— Давай я отработаю,— жалобно проскулил он. — Пойми, мне не найти столько денег за раз!

— Я сказал,— жестко отрезал главарь.— Через три дня. Ступай!

Хункар на подгибающихся ногах вышел из Подвала и без сил прислонился к стене дома. Руки предательски дрожали, перед глазами плавали огненные круги.

«Бежать из этого Майрана! — билась в голове одна только мысль. — Убьет же, скотина, как пить дать, убьет! Но куда?..»

Парень медленно пошёл по проулку, понурив Голову и ссутулив плечи, придавленный своим несчастьем.

«Сестра!» — неожиданно вспыхнуло в мозгу. Но тут же понял, что и ее денег не хватит. «Но если принесу половину… — с надеждой подумал он.— Может, сумею уговорить этого ублюдка подождать. Не убьет, решит дождаться остального…»