Генерал-губернатор (СИ) - Башибузук Александр

— Александр Христианович! — Свиньин вскочил с дивана и бросился мне на встречу.

— Алексей Федотович! — Мы крепко обнялись. Я действительно был рад видеть Свиньина. Пролитая вместе кровь роднит.

— Как добрались?

— Ужасно… — интендант поморщился. — Сами знаете, как я переношу морские путешествия. Но как только ступил на землю — все как рукой сняло. Ну а дальше, меня сразу подхватили ваши люди и первым делом затащили… — Свиньин запнулся и неуверенно посмотрел на Майю.

Она улыбнулась и благосклонно кивнула.

— Простите, в бордель… — смущенно пробормотал интендант. — Откуда я вышел совсем другим человеком… — Алексей Федотович смахнул несуществующую пылинку с рукава новенького костюма. — Даже румянами измазали. Ей-ей, сам себя в зеркале не узнаю.

Я тоже улыбнулся. Свиньин прибыл во Францию с частным визитом, якобы на поправку здоровья, но все равно, чтобы никто не смог провести параллель между мной и им, пришлось провернуть многоэтапную операцию прикрытия.

— Ой, да что же это я! — заполошно всплеснул руками Свиньин. — Я же с подарками! — он извлек из недр объемистого саквояжа изящно отделанную слоновой костью и золотом маленькую плоскую шкатулку, открыл ее и с поклоном подал ее Майе. — Прошу Майя Александровна, бундельревольвер или пеппербокс, конец прошлого века, но уже под патрон кольцевого воспламенения.

— Благодарю Алексей Федотович, — Майя довольно улыбнулась. — Угодили. Всегда такой хотела.

Я про себя хмыкнул. Выдержка и самообладание у моей жены — обзавидуешься. На самом деле она оружие недолюбливает и это, мягко говоря. Хотя при этом великолепно им владеет.

— Пустое, — отмахнулся Свиньин и преподнес уже мне длинный изогнутый кинжал в ножнах с накладками из чеканного серебра. — Александр Христианович, зная вашу любовь к холодному оружию, не смог удержаться. Семнадцатый век, розовый булат, индийская работа.

пеппербокс (англ. pepperbox — «ящик с перцем») — многоствольный пистолет с вращающимся блоком стволов

— А это… — интендант ухватил с дивана разряженную куклу ручной работы. — Простите, а Мадина Александровна…

В этот момент дверь приотворилась и в щели, на уровне пояса взрослого человека показался черный влажный нос, а следом за ним лохматая здоровенная медвежья башка. Медведь с шумом втянул воздух, удовлетворенно хрюкнул и изящно, словно арабский иноходец, ступая косолапыми лапищами, втиснулся в гостиную.

Само по себе появление здоровенной зверюги выглядело весьма ошеломляюще, особенно для человека незнакомого с нашими реалиями, вдобавок эффект усиливал тот факт, что на спине зверюги грациозно восседала ослепительно красивая девушка в женском бархатном фехтовальном костюме, при рапире на поясе и собранными на древнегреческий манер в высокую прическу длинными иссиня-черными волосами.

— Ой… — интендант охнул, перевел взгляд на куклу в своих руках и мигом спрятал ее за спину.

И я его прекрасно понял. Последний раз Свиньин видел Мадину еще совсем ребенком, но за прошедшие с этого момента четыре года, она превратилась в ослепительно красивую, уже практически взрослую, семнадцатилетнюю девушку. Вдобавок, весьма своенравную и склонную к эпатажу.

Ну и медведь — тут любой ошалеет. Его мы купили еще в России, совсем грудничком — Мадина устроила настоящий демарш и выпросила все-таки себе питомца, с которым, по сей день, не расставалась не на минуту. Балда, так прозвали косолапого, вырос жизнерадостным, ласковым и удивительно разумным зверем, причем убежденным вегетарианцем — да, жрал как не в себя, но от мяса категорически отказывался, изредка позволяя себе только рыбу. Ну и тоже вымахал за это время в настоящую громадину. Правда свирепостью и кровожадностью медвед отнюдь не блистал, отличаясь удивительно миролюбивым и несколько трусоватым характером.

Мадина грациозно слезла со спины Балды и исполнила изящный, выверенный книксен.

— Алекс, Майя, Алексей Федотович…

— Тут я того-этого, Мадина Александровна… — Свиньин замялся и все-таки извлек из-за спины куклу.

Мадина мигом скинула с себя личину светской холодной дамы, радостно завизжала и бросилась ему на шею.

— Дядя Алексей!!! Ой, какая красивая!..

Дальше, после еще одной трогательной сценки, мы все переместились с столовую, где славно отобедали. Лука и Тайто, на правах членов семьи, обедали с нами. Балда тоже, но не за столом, а на специально отведенном для него месте рядом. Медвед за обе щеки уписывал свою любимую гурьевскую кашу из здоровенного тазика, но удивительно аккуратно, даже почти не чавкал.

А потом, мы с Алексей Федотовичем уединились в курительной комнате, за арманьяком и сигарами.

— Я готов немедля отчитаться о целевом использовании средств, Александр Христианович! — тут же заявил Свиньин.

— Лишнее, успеете еще, — остановил я его. — Сегодня ограничимся вольным пересказом о состоянии наших дел.

— Как прикажете, — интендант уставным образом кивнул. — Начну, пожалуй, с того, что недавно, официальным благоволением государя, наша «Отчизна» причислена к желательным для вступления офицерского состава армии и флота, а также прочим чинам гражданской службы. И сам лично сделал взнос в кассу взаимопомощи при обществе в сумме десяти тысяч рублей. Еще столько же внесли великие князья. Могу отметить, что наши сторонники теперь появились практически во всех институтах власти, вплоть до жандармского корпуса, причем в высших эшелонах….

— Ну что же, Алексей Федотович, великолепная работа! — Я крепко пожал руку Свиньину. — Выпьем за это. Право слово, я впечатлен…

Результаты действительно впечатляли. Честно говоря, я даже не ожидал такого успеха. И речь не о том, что государь-ампиратор наконец соизволил нас заметить и даже милостиво бросил свою подачку.

Начало все с того, что я организовал в Санкт-Петербурге и Москве кассы взаимопомощи ветеранам русской-войны. Любой ветеран, офицер либо солдат, каким-либо образом пострадавший в результате боевых действий, мог рассчитывать на разовую финансовую помощь. Довольно небольшую, но учитывая состояние дел в империи с ветеранами, совсем нелишнюю, особенно для вдов и близких родственников погибших нижних чинов. Чуть позже, при кассах возникла организация, которая оказывала правовую помощь тем же ветеранам и два приюта для инвалидов. Но со временем, эта организация трансформировалась в целое патриотическое общество, практический аналог того же гребанного японского «Кокурюкай*» но названное гораздо проще — «Отчизна». Целью, которого, является возвращение попранной славы русского оружия и бездарно потерянных территорий. Публично, мы вели обычную просветительско-патриотическую деятельность среди населения: организовывали лекции в учебных заведениях и просто в обществе, выпускали газету и даже устраивали военные лагеря, где любой желающий, в том числе и дамы, мог получить начальную военную подготовку. Но настоящую работу проводили только среди избранных, в основном в офицерском корпусе. Организовывали стажировку через своих людей в ведущих военных заведениях мира, знакомили с последними новинками военной техники, стратегии и тактики, проводили практические занятия и так далее и тому подобное. То есть, фактически готовили к новой войне. Или даже к чему-то большему.

Естественно, наша деятельность не осталась незамеченной соответствующим органами Российской империи, но к тому времени, наши «щупальца» добрались и туда, так что нежелательной реакции со стороны властей удалось избежать.

Так вот, сказав «наша» «Отчизна», Свиньин ничуть не покривил душой, потому что именно он стал основным исполнителем и именно благодаря ему, мы добились таких результатов. Впрочем, Стерлигов тоже приложил свою руку к успеху и его заслуги тоже нельзя не упомянуть.

Закусив, интендант опять вернулся к докладу.

— Первые триста семей переселенцев по нашей программе уже прибыли на Сахалин и начали обживаться.

— Какова реакция местных властей?..