Юрий Мещанов - Вольница обречённых (СИ)

Когда возможности подзаработать в Древгороде были исчерпаны, Миша решил пойти попытать счастья в остроге Яблочном, где обосновался бывший державный князь Всеслав Строгов. Почему нет? Говорили, что жизнь там весьма бурная. Зима закончилась, стало гораздо теплее. До Яблочного путь совсем простой -- топай себе вдоль берега Рустовеси. Опять же, в реке рыба. Словом, не первый раз в жизни пускаться в путь, надеясь только на удачу.

Во второй половине дня, пройдя множество полей и лесов, они, наконец, увидели конечную точку своего путешествия. "Ух, вон оно!", - Дубыня едва не присел от удивления, указывая вперёд. Зрелище не поражало воображение чем-то невиданным, были крепости и города позначительнее Яблочного. Но острог был и вправду хорош. Новенькие деревянные стены, выкрашенные в зелёный цвет массивные ворота, знамёна державного Дома над башнями. На островках красовались укреплённые сторожевые вышки. На речном песке под стенами острога стояли купеческие ладьи. Невдалеке от стен был разбит военный лагерь. Ещё чуть поодаль располагалось торжище. "Ооооааааооо", - Дубыня никак не мог переварить увиденное, так и застынув с разинутым ртом.

-- Ты чего, дурень? - Миша с трудом сдерживал смех. - Мы с тобой в Древгороде были, а он куда как больше. Да и покрупнее крепости нам попадались.

-- Моооре... - с трудом придя в сознание прошептал мальчик.

До Миши дошло. Действительно, море! Он так увлёкся разглядыванием крепости, что совсем позабыл где она находится. Переведя взгляд от Яблочного, Миша тоже позволил себе полюбоваться зрелищем уходящей за край мира водной глади. И рекой, обращающей себя в неотъемлемую часть этой солёной стихии.

На следующий день им удалось заработать себе несколько пирожков, которыми угостил их алим за помощь в занесении новорожденных в родомогильную опись. Как понял Миша, жрец легко и сам мог это сделать, но ему сегодня было лень. А тут ещё так удачно подвернулся нежданный помощник. Вообще Миша рассчитывал на полноценный завтрак в трапезной бейты, но алим лишь вынес оттуда четыре пирожка. Три Миша съел сам, один отдал Дубыне. На этом жрец распрощался с писарем, наотрез отказавшись дать странникам хотя бы временный приют и работу. Надо было думать о дальнейшем.

-- Мишка... Воробей... Это ты? - неожиданно громкий окрик заставил Мишу вздрогнуть. Битый час они бродили по пристани, предлагая всем и каждому писарские услуги. Услуги никому не требовались.

-- Ну... Я... - Неудачливый писарь оглянулся, ожидая увидеть какого-нибудь своего заимодавца или вообще сразу получить по морде. Вместо этого его сгребли дружеские объятия. - Яков?!

-- Ха-ха-ха! Узнал? Узнал!!! А я гляжу, ты ходишь или не ты? Смотрю, вроде Миша Воробей. Сынок твой? - Яков растрепал Дубыне волосы на макушке, отчего мальчик недовольно сморщился и сделал шаг назад.

-- Да нет, подобрал бездомного. Помогает мне по мере сил.

-- Я чернила смешиваю, перья точу и рыбу ловлю, - буркнул Дубыня, сверкнув глазами.

-- О, как? Молодец! Писарем хочешь быть?

-- Ратником.

-- Дело тоже хорошее. Слушай, Воробей, а ты чего тут бродишь и как вообще оказался в здешних местах?

-- Пришёл работу искать. Писарская доля...

-- Да, такова наша писарская доля, - подтвердил Яков. - Мне повезло пока. К купцу устроился. Через час отплываем в Древгород, а оттуда в Густошумье двинем.

-- Слушай, а меня твой купец не примет?

-- Нет, - развёл руками Яков. - все места у него определены уже. Но слушай, так бросать тебя тоже не годится. Мы же и учились вместе и даже служить довелось однажды... Как же тебе помочь?

-- Дай денег в долг!

-- Извини, здесь помочь никак не могу. Жалование купец только после продажи товара заплатит.

Миша с сомнением поглядел на монетницу друга, которая явно не пустовала. Яков заметил его взгляд, но быстро нашёлся.

-- Мне жену с детьми содержать надо, так что прости.

-- Может просто покормишь тогда в харчевне какой-нибудь? Помнишь, ты обещал меня угостить когда-то?

-- Вот, придумал как помочь тебе! - Яков сделал вид, что не услышал вопроса. - Тут старший писарь в острожной управе друг мой хороший. Я сейчас тебя к нему отведу, он поможет.

"Нет!", - неумолимое как угодивший по лбу камень слово, даже заставило Мишу отшатнуться на шаг назад. Старший писарь, на вид лет тридцати пяти от роду, поглядел на просителя исподлобья и вновь повторил свой отказ.

-- Свободных мест в моей управе нет.

-- Может ты мог бы что-то сделать Миша мой дру...

-- Яков! - резко перебил писарь. - Ты знаешь нравы Всеслава. Господин не против если кого-то берут на службу по родственному или по дружбе. Если человек трудится как надо, то проблем нет. Но если человек невежествен и ленив, то его секут плетьми и просто выгоняют. А вот того, кто привёл его наказывают образцово. Я полгода назад устроил сюда своего племянника. И он оказался совсем дремучий. Чуть канцелярию не загубил. Сам знаешь, Яков, как меня наказали.

-- Как? - Миша не знал.

-- Вот как! - писарь показал собеседникам левую руку, которую до того держал на боку, слегка за спиной. На руке отсутствовали мизинец и безымянный палец.

-- О, боги! - Миша побледнел.

-- В следующий раз мне отсекут те же пальцы на правой руке, а то и всю кисть. И кому нужен писарь безрукий? Вот твой друг трудяга? Почерк у него хороший? Может он без устали расчёты производить целый день и в ведомости вносить без ошибок?

-- Ну... У него талант есть, но другого рода. Почерк хороший, а вот к труду не особо пригоден, это правда. Правда, ты уж извини! - Яков повторил это попытавшемуся спорить Мише. - Но он умеет слова так закручивать, как мало кому дано! Может хронику написать или деяния славного человека.

-- Да на кой кукиш мне его витийство сдалось? У меня тут по хозяйственному и ратному учёту работа кипит. Что мне с его хрониками и славными деяниями прикажешь делать? А хотя погоди, - писарь задумчиво отвёл глаза чуть в сторону, растирая щетину вокруг губ пальцами правой руки и шумно вдыхая воздух волосатыми ноздрями. - Может и получится чего. Пусть твой друг со мной идёт. Меня тут Всеслав давно расспрашивал...

***

Когда закончился утренний приём просителей, Всеслав Строгов выслушал доклады офицеров, отобедал с женой, детьми и особо приближёнными советниками, потом вновь занялся делами. Ближе к вечеру можно было немного отдохнуть. Ему сообщили, что его родной брат, Лютогост Строгов, должен прибыть с отрядом в самое ближайшее время. К встрече всё было готово, но бывший государь заново перепроверял ведомости о ратных пайках. Совершившие такое длительное путешествие воины не должны голодать.