Шон Мур - Конан и мрачный серый бог

— У меня хватит ума плавать в море пива самостоятельно, — хихикал Рулвио.

— Давайте сначала обсудим важный и весьма секретный вопрос, — добавил Конан.

Он кивнул на тени в дыму противоположного конца «Убежища».

Многие из команды «Ястреба» начали свой дебош всерьез. Одна группа играла в кости, у немногих сидели распутные девки на коленях, в то время как прочие направились к другим посетителям, услышать новости, и обменяться лживыми байками о своих приключениях. Конан и Рулвио, удовлетворенные увиденным, отошли к одному из многих плохо освещенных укромных уголков в запущенном интерьере «Убежища».

— Белл покровительствует вору, тратящему свою добычу, а? — спросил Рулвио. Его глупая ухмылка показала зубы столь же изогнутые как его нос, который был сломан больше раз, чем он мог помнить.

Конан поднял густую бровь.

— Если это так, Белл отдаёт предпочтение морским собакам более чем ты, Рулвио! Синие глаза Киммерийца горели осмысленно, как будто его разум еще не был омрачен аргосским пивом. Он понизил свой голос и наклонился ближе к золотому обручу, который свисал с загорелого уха Рулвио.

— Мне необходимо отдать некоторый накопившийся долг, мой друг. Ты оттолкнул меня на палубе и получил стрелу в ногу, предназначенную для меня, несколько лет назад, когда зингарская галера почти догнала нас. Из-за этого я в долгу перед тобой.

Рулвио пожал плечами.

— Если бы тебя убили тогда зингарские свиньи, наседавшие на нас, вся наша команда, разорванная, давно бы гнила в животе Дагона. Ха! Так что нет никаких долгов между нами, Конан. Я клянусь, Борус до тебя, и Гонзаго перед ним, ни один не мог быть капитаном, достойнее тебя.

Конан принял комплимент в тишине. Он требовал много от своей команды, но и вознаграждал их справедливыми долями с каждого трофея. Однако долг крови не мог быть улажен так легко. И для успеха задуманного, он нуждался в помощи такого надёжного и крепкого воина как Рулвио.

Бровь аргоссца изогнулась.

— Пиво притупило мой разум, Конан, но я вижу твой ещё сильнее. Почему мы находимся здесь, на берегу в законопослушном городе, а не на Барахских Островах, где приветствуются такие псы как мы! — Клянись Беллом, что не разгласишь то, что я собираюсь сказать тебе! Рулвио исполнил это, и его налитые кровью глаза встретились с мрачным пристальным взглядом Конана.

Киммериец достал из жилета свернутый пергамент, обёрнутый в тонкую кожу. Он положил это на стол, расправляя легкими ударами кулака.

— Я нашел это в плаще, на борту того небольшого зингарского судна, которое мы обогнали сегодня.

— Хорошо, по крайней мере, ты нашел кое-что, что парни не потратят сегодня вечером, — печально констатировал Рулвио. — Только Беллу известно, что мы будем жадно пить с полученной прибыли от той экспедиции под восходящим солнцем. Я не буду ворчать о грузе, но я был бы весьма рад поймать свинью, скрывшуюся в ялике с ларцом драгоценностей.

Конан не внял жалобам первого помощника.

— Мы не могли осуществить преследование, проклятый ветер покинул нас, и тот дурак Ворало погнавшись за ними в нашей лодке, привёл в итоге себя и трех парней к смерти! Память потопила огонь гнева в глазах Конана, «Ястреб» в конечном счете догнал дрейфующую лодку Ворало с мертвецами, но их убийца убежал, по- видимому, укрывшись поблизости в Мессантии. Горло каждого человека было разрезано в длину глубоко, вертикально, их раны отличались от всех тех, что ранее видел Конан. Он сжал губы, затем посмотрел через стол на Рулвио.

— Но мы можем все же извлечь пользу от того набега. Ты слышал легенды о Медном Городе? Рулвио фыркнул.

— Да. Хотя я не дурак, чтобы верить им. В каждом незначительном городишке отсюда до Турана, есть жулики, распродающие карты в Медный Город. Я не сомневаюсь, что ты нашел такую подделку — они распространены как вши в бороде нищего! — Может и так, — согласился Конан, нахмурившись. Будучи в молодости наивней, он истратил впустую много денег на ложные карты сокровищ. — Но этот свиток отличается, никогда не считай меня за глупца! В моих странствиях я немного узнал о древних знаниях и рунах. Карта имеет надписи…

Он сделал паузу, поскольку Рубиния принесла огромный глиняный кувшин, поддерживая его локтем.

Взгляд Рулвио переместился прочь от Конана. Он задержался на полной груди Рубинии, которая напрягалась в ее тунике из тонкой ткани с низким вырезом, поскольку она склонялась над их столом, чтобы снова наполнить их чаши пивом. Когда она закончила, пристальный взгляд аргоссца последовал за нею.

— Забудьте эти безумные поиски разрушенного Медного Города, капитан! Почему бы не проводить вечера, пьянствуя с нами и встречая приход ночи в постели с безотказными особами до того, как Ястреб будет готов плыть снова? Мы волки моря, и в море мы охотимся, а не в пыльных утробах древних руин и развалин, не имеющих выхода к морю.

— Ты говоришь как всегда мудро, Рулвио. Конечно, распутная девка отвлечет от этой карты какое-то время. Но я считаю стоящим провести неделю или две, отправляясь в пустыню Шема, куда эти письма помещают город. Сопровождай меня, если хочешь. Я пойду и один, если ты предпочтешь оставаться здесь, возможно, будет лучше сделать так, или парни могут навлечь на себя слишком большие неприятности.

— Наши парни? — Рулвио мигнул. — Да поскольку ведь такие честные товарищи будут, конечно, повиноваться каждому местному закону и соблюдать каждый ветхий обычай.

Он указал на группу громко считающих, нетрезвых жуликов, которые прекратили игру в кости и начали обмениваться ударами.

— Фензини, ты тупица! — прокричал Рулвио. — Используйте подточенные кости в играх с честным народом, а не со своими шебутными помощниками! Он повернулся к Конану, неодобрительно ворча.

— Я должен прервать это прежде, чем кто-то разобьет череп.

Он хрустнул своими суставами, поднимаясь с деревянной корзины, которая заменяла ему лавку, и направился к ссорящимся.

Конан покачал головой, хотя был не слишком удивлен отсутствием энтузиазма Рулвио по поводу отправки в Шем. Однако киммериец лично собирался увидеть, могла ли карта открыть хранилище сокровища, которое в течение многих столетий ускользнуло от охотников за драгоценностями. Много раз он единолично захватил запасы богатства, самое существование которого насмехалось над другими. И он знал хорошо, что несколько ночей кутежа закончатся неизбежно. После месяцев в море, он радовался поездке через пышную винную страну Шема. Если он станет богатым там, то сможет передать «Ястреба» Рулвио и жить как король, воздерживаясь от образа жизни флибустьера, бывало голодающего ни одну неделю, но и последующие.