Керк Монро - Крысиный Король

Конан и Гвай пересекли двор замка, обогнули конюшни и кузницу и направились к каменному флигелю с острой черепичной крышей.

— В жизни такого бреда не слышал, — ворчал Гвайнард. — Да узнай кто-нибудь из бритунийских Ночных Стражей, что моя ватага поголовно подалась в крысоловы — засмеют и выгонят из гильдии! А если серьезно — мы взялись за крайне странное дело!

— Согласен, — кивнул Конан и дернул Гвая за рукав. — Страннее некуда. Ты только глянь!

— Что такое? — Гвай запнулся на полушаге и раскрыл рот. — Бел-обманщик! Конан, варварская душа, ты тоже это видишь?

— Я это увидел первым…

От конюшни в сторону зернового амбара двигалась удивительная процессия. Полтора десятка упитанных крыс вальяжно шествовали по каменным плитам двора, причем шли попарно, выстроившись в колонну. Каждая крыса держала во рту посверкивающую серебром бляшку, коими украшается конская упряжь. Видимо, этот крысиный отряд только что совершил разбойный набег на сарай, где хранилась сбруя герцогских лошадей. На застывших охотников крысы не обращали ровным счетом никакого внимания. Словно их тут и не было.

— Хватай гадин! — Конан обернулся, услышав грохот кованых подошв. Красный от гнева, как вареный рак, конюх вылетел из-за угла, поскользнулся на яблочном огрызке, упал, вскочил снова и бросился вдогонку за крысами. Воровки, на нарушая строя, бегом ринулись к стене замка и мигом исчезли в отверстии-норке под камнями.

— Убью! — раненым зверем ревел конюх. — Люди добрые, да что же это творится! Всю упряжь изгрызли! Ну ответьте, на кой ляд крысам серебро понадобилось?

Киммериец и Гвай не сговариваясь пожали плечами и, оставив ограбленного конюха причитать в одиночестве, поднялись по скрипучим ступенькам флигеля.

— Я занят! — донесся из-за двери тоненький крик, раздавшийся в ответ на вежливое постукивание. — У меня важный опыт! Зайдите вечером! Нет, лучше завтра! Или послезавтра!

— Дверь ему, что ли, вышибить? — лениво сказал Конан. — Эй, а ну открывай! Приказ его милости Атрога Гайарнского!

Створки распахнулись и господа охотники узрели на пороге некое взъерошенное существо имевшее вид седого, как лунь, сухонького и низенького старикашки с клочковатой бородой и давно нечесаными седыми патлами. Месьор алхимик оставлял впечатление гнома-переростка, облачившегося в прожженную во многих местах синюю мантию, украшенную таинственными символами и высокий колпак со звездочкой на верхушке. Конан не смог сдержать улыбку — в такой забавный костюм маги одеваются только в сказках, настоящие же волшебники носят либо простую одежду, любо, в торжественных случаях, надевают хламиду с символикой своего конклава, например Белой Рукой, Короной Сета или Золотым Лотосом. Аделард же выглядел будто ярмарочный фигляр, играющий роль колдуна в уличном спектакле для простецов.

— За каким демоном я понадобился Атрогу? — взвыл седовласый, увидев перед собой двух громил с клинками на поясах. — Проклятый завистник и интриган! И как только светлейший держит его на высокой должности охранителя короны?! В шею гнать! Да-да, вы не ослышались, безмозглые тупицы! А ну, вон из моего дома!

Конан под таким напором аж отступил на шаг назад, а Гвай растерянно смотрел на разбушевавшегося старикашку, соображая, как бы его успокоить. Пока охотники думали, алхимик громогласно высказал все, что думает об Атроге, не дающем придворному магу его светлости спокойно трудиться на благо Райдора, о костоломах из секретной канцелярии, способных только пиво жрать, да за юбками бегать, в то время как ученые и образованные люди постигают тайны мирозданья… И так далее.

— Вот вздорный старик, — процедил сквозь зубы Конан, когда Аделард на мгновение затих, набирая воздуха для нового залпа ругательств.

— Еще хоть одно слово, и ты недосчитаешься последних зубов!

— Погоди, — Гвай оттеснил рассердившегося киммерийца, сунул руку за ворот и вытащил из-под рубахи амулет Ночной Стражи в виде серебряной волчьей головы. Амулет незамедлительно окутался туманом из синих искорок. — Почтенный, теперь тебе понятно, кто мы такие? Можно ли отнять у тебя часть драгоценного времени, ибо наша гильдия всегда уважала знания могущественных волшебников, способных помочь Страже разрешить непосильные для наших слабых умов загадки?..

«Во завернул, — подумал Конан. — Это у нас-то слабые умы?»

Аделард внезапно успокоился и даже изобразил на морщинистой физиономии некое подобие улыбки.

— Что ж вы сразу не сказали, господа хорошие? — проскрипел алхимик. — Вы из той самой ватаги охотников на чудовищ, что подарила мне великолепный череп этеркапа?

— Именно, — Гвай наилюбезнейшим образом раскланялся. Конан же моментально вспомнил, что герцог Райдорский не столь давно приказал отдать преподнесенный ему трофей охотников в виде черепа одного из крайне неприятных лесных монстров Аделарду — никакой нормальный человек (кроме спятившего мага) не согласится держать у себя дома эдакую мерзость. — Мы можем войти?

— Милости прошу! — алхимик посторонился, впуская гостей, потом внимательно обвел взглядом двор и запер дверь на засов. — Проходите! Я уж думал, что Атрог, который меня ненавидит, возжелал посадить меня в каземат, якобы за то, что я доселе не нашел способа обращать неблагородные металлы в золото и серебро! Он просто не понимает всей сложности моих трудов и наушничает герцогу, пытаясь лишить меня милости светлейшего!

Пока Аделард пространно жаловался на коварство и интриги управителя тайной канцелярии, Конан и Гвай с неподдельным интересом осматривали обиталище месьора придворного мага. Тут было на что посмотреть. И над чем посмеяться. Конан сразу решил, что любой знаменитый маг, окажись он в «лаборатории» месьора Аделарда мигом получил бы сердечный удар или просто умер от приступа неостановимого хохота.

Темные закопченные комнаты загромождали стойки с колбами и ретортами в которых булькали некие отвратительные по виду и запаху жидкости, под потолком висели дурно выполненные чучела каких-то зубастых тварей, обликом схожих с чрезвычайно истощенными крокодилами. На хозяйском столе наблюдалось несколько хрустальных шаров разных размеров, стену украшали разнообразные черепа, среди которых, на почетном месте, красовался остов давешнего этеркапа. Полки уставлены артефактами — шарлатаны вроде Аделарда, в отличие от настоящих магов, использовали не собственную волшебную силу, а пробавлялись так называемой «предметной магией», то есть лишь направляли действие артефактов, изготовленных другими волшебниками. Тут же, неопрятной грудой, были свалены затрепанные книги, мятые свитки и листы папируса. Конан с трудом удержался от смеха, узрев обязательного черного кота, который начал шипеть на гостей, едва их завидев. Кот, в противовес тощему хозяину, был раскормлен до невозможности, а голос зверя отличался непередаваемой гнусностью… Разумеется, кошачью шею украшала золотая цепочка с неизвестным магическим символом.