Алекс Кроу - Неразменный Золотой

– Э-э, - остановил его варвар, - ты что, толкователь снов?

– Нет.

– Кром! Я думаю, эта девушка из моей будущей жизни, и кто знает, сколько лет пройдет, пока я встречу ее наяву.

Такой мудрости замориец от юного приятеля никак не ожидал. Он с почтением поглядел на него и надолго задумался.

Вскоре подавальщик принес поросенка, и раздумья Ши прервались сам собой по причине более чем уважительной.

Наконец Конан похлопал себя по тугому животу и, рыгнув, глубокомысленно изрек:

– Ну вот, теперь можно и о делах поговорить.

– Конечно, надо и о делах подумать, - поддакнул Ловкач, - тем более что наш последний золотой уже не наш. Или он был не последним?

– Последним, - хмуро мотнул головой Конан и вдруг, немного поразмыслив, добавил, - был бы он на веревке… Чтобы дернул за нее - и он снова у тебя в кулаке. Белу никогда до такого не додуматься, - и захохотал, приятно удивленный неожиданным поворотом своей мысли.

Взгляд Ши Шелама, наполовину мутный от вина, начал постепенно проясняться, и Ловкач вновь впал в глубокую задумчивость. Вскоре Конан обратил на это внимание и грохнул по столу кулаком, чтобы привести приятеля в чувство. Ши также задумчиво посмотрел на киммерийца.

– А ну, выкладывай, что у тебя на уме? - потребовал Конан.

– Да вот не знаю, стоит ли говорить?

– Кром!

– Вдруг ты опять впадешь в ярость?

– Ты этого добьешься!

– Хорошо, смелый тигр, я сейчас открою тебе свои думы, - поспешно сказал Ши, про себя весьма довольный тем, что Конан заставил-таки его говорить - прежде он не решился бы на это, но теперь, после сытной трапезы и хорошего вина, чувствовал себя достаточно отважным для откровенной беседы с юным киммерийцем. Отхлебнув вина, он утер губы и, вперив в Конана таинственный взор, начал:

– Слышал ли ты про Граттара, который появился в Шадизаре пол-луны назад?

– Что-то слышал, но не припомню что. А чем он знаменит?

– Да вроде бы и ничем. Ни мешков с драгоценными камнями, ни сундука с золотом у него нет. Но поговаривают, что ему это и не нужно, потому как есть у него золотой.

– Тьфу. Нашел, чем удивить. Совсем недавно и у меня был золотой. А повезет, к утру еще раздобуду.

– Твой золотой был да сплыл, а у Граттара он неразменный.

– Говори ясней, крысеныш.

– Заплатишь этим золотым, а он опять к тебе в кошель возвращается. Ну, точно на веревочке, как ты сказал. Только на магической. Короче, колдовством разит на всю округу, поэтому я и раздумывал, рассказывать тебе об этом или нет? Тебя ведь от чернокнижной науки и магов всяких с души воротит.

Услышав это, Конан оскалил зубы, словно перед ним сидел не Ши Шелам, хорошо знакомый шадизарский пройдоха, а демон, вызванный Нергалом из самых мрачных закоулков своего царства, с которым надлежало немедленно вступить в смертельную схватку. Спустя несколько вздохов киммериец все же решил узнать, что Ши Шелам скажет дальше. Хищно сощурив глаза, он произнес:

– Воротит, это уж точно. Но не настолько, чтобы поучить кого-нибудь из них уму-разуму. Кто он и откуда - этот Граттар?

– Люди разное говорят, но никто толком не знает. По внешности вроде замориец, но так ли это?

– А-а, - бодро махнул рукой Конан. - Кем бы он ни был, но сегодня этот золотой станет моим!

Он всегда был скор на решения, и, к удивлению Ши, капризную удачу сие ничуть не отпугивало от юного варвара.

– Не спеши, отважный воин. Тут с наскока ничего не сделаешь. У него четыре телохранителя, - все же решил остудить он пыл приятеля.

– Я не ослышался? Ты посмел пугать меня четверкой чучел?

Ши Шелам попробовал заговорщически наклониться к Конану насколько мог, но из-за тщедушности телосложения просто навалился грудью на стол, подбородком прижавшись к крышке стола, и шепеляво, зато горячо зашептал:

– Я сказал не спеши не потому, что сомневаюсь в твоей доблести и силе. Бел мне свидетель, тебе нет в Шадизаре равных. Но прежде чем ты сделаешь хоть один шаг в сторону Граттара, дослушай меня до конца. Дело в том, что некоторые люди, кстати, кое-кто из них тебе известен, уже пробовали, пусть не будет суров с ними Нергал на Серых Равнинах, завладеть этой хитрой монетой, если она существует.

– Конечно, существует, коль об этом говорят выродки Бела.

– Но, видно, магия распространяется не только на золотой, но и на телохранителей. Их нельзя одолеть ни в бою, ни спящими. Они заговоренные. Их оружие разит без промаха, а доспехи не пробиваются ничем. Одна банда попыталась ограбить мага днем, их было десять человек, но уцелело лишь двое. Вот откуда известно про оружие и доспехи. А один разбойник по имени Ясдет пробрался в дом к Граттару ночью и попробовал перерезать горло спящим охранникам. Заметь, один из телохранителей обязательно не спит. Охраняя хозяина, они сменяют друг друга через каждую четверть дня. Так вот, Ясдет решил, что, без усилий расправившись с тремя спящими, он как-нибудь одолеет и четвертого, а в результате ушел на Серые Равнины вместо них.

– Почему? - удивился Конан. - Я его знал. Не чета мне, конечно, но крепкий, умелый и храбрый боец.

– Я тебе уже десять лун твержу, что они заговоренные. Если бы с Ясдетом не было Хруга, мы бы об этой истории не узнали, а он своими глазами видел, как остро отточенный нож не сделал на шее спящего даже царапины. Телохранитель проснулся и заколол Ясдета, как поросенка, а Хруг успел убежать. Он до сих пор вне себя от ужаса, и, кажется, слегка окосел на один глаз. Нет, тут нужно придумать что-то другое.

– Так думай скорей, или у тебя вместо мозгов куча навоза?! Я хочу этот золотой, а после того, что ты рассказал, особенно хочу, - сверкнул Конан глазами и крикнул невидимому подавальщику. - Эй, тащи на остатки золотого еще вина! Да загаси курительницу, от этих благовоний дышать нечем!

Подавальщик шустро принес новый кувшин и отправился было выполнять пожелание Конана, однако его остановил чей-то тонкий, но властный голос:

– Пусть горит.

Конан, предаваясь чревоугодию, не забывал следить за обстановкой и этого тощего заморийца в кожаной куртке с нашитыми бронзовыми пластинами и коротким легким мечом заметил сразу. Тот ничем особым не выделялся, пока не посмел выступить против воли варвара. Непонятно, на что он рассчитывал, так открыто нарываясь на стычку, ведь даже любому ослу было ясно, что, случись им обнажить клинки, замориец через пару вздохов уйдет в последнее путешествие.

Но, во-первых, Конан - в виду набитого желудка - находился в благодушном настроении. Во-вторых, его голова под завязку наполнилась мыслями о неразменном золотом, и не беда, что мыслей было раз два и обчелся, зато каждая была массивна и крепка, как кулак варвара. В-третьих, замориец слишком уступал Конану по всем показателям, и демонстрировать на нем свою удаль варвар считал унизительным для истинного воина. Поэтому он сделал вид, что не обратил внимания на глупую выходку смуглокожего ублюдка, и повторил, но громче и нетерпимей: