Ник Харрис - Земля призраков

Конан подсел поближе к костру и тотчас получил огромный окорок с не менее огромной лепешкой.

— Женщина, дай мне пива,— пробурчал он с набитым ртом, толкая локтем сидящую рядом Дайну — рядом с ней стояла внушительных размеров тыква с вожделенным напитком. Немедийка, обняв колени руками, не моргая, заворожено смотрела на яркое высокое пламя. И на просьбу-приказ Конана никак не отреагировала. Киммериец зло глянул на нее, но решил не мешать, и, проклиная тупость и леность «всех баб Хайбории и окрестностей», дотянулся до сосуда. Для этого ему пришлось весьма неудобно изогнуться, и он чуть было не потерял равновесие, что не прибавило ему хорошего настроения. Впрочем, хороший глоток из тыквищи быстро рассеял все последствия мелких неудобств. Отпив не менее трети и громко и удовлетворенно рыгнув, Конан продолжил трапезу, ощущая как внутри поднимается волна тепла и сонливости.

Неожиданно барабаны сменили ритм. Теперь они звучали медленно и мрачно, даже с некой пафосной торжественностью. Все «застольные» разговоры у костров сразу стихли. Через какое-то время замолкли и барабаны. В наступившей тишине — только пламя гудело, да дрова потрескивали, даже Конан прекратил жевать и оторвался от полусъеденного окорока — неожиданно громко зазвучал голос шамана.

— Слушайте, дети мои!— Мтомба стоял рядом с привязанной к столбу «ведьмой»,— сегодня мы огнем очистим душу этой несчастной от одолевающих ее темных демонов. Пусть предки и Покровитель Рода милосердно простят все то зло, которое она причинила своим неразумным языком, и примут ее в своих небесных хижинах! И мы все тоже прощаем тебя!

Племя хором гаркнуло:

— Мы прощаем тебя! Уйди с миром!

Конан еле слышно хмыкнул. Ничего себе порядочки! Очистительный огонь, надо же! Хотя... Сама виновата, нечего было трепаться направо, и налево. Ведь всем известно, рассуждал Конан, прикладываясь к тыкве, что людишки любят только хорошие пророчества, а за дурные вести могут и рожу начистить. Но все равно вечно находятся ненормальные, богами обиженные, которые только и делают, что болтают про мор, голод и конец света.

Как киммериец уже успел убедиться, конец обычно наступает, но только для самого пророка. И эта кушитка — еще один наглядный пример.

Тем временем шаман поджег давно сложенный костер, но ведьма так и не произнесла ни слова, даже головы не подняла. Дрова разгорались быстро и хорошо. Языки пламени уже жадно облизывали ноги женщины, но она так и не шелохнулась.

В народе начался удивленный ропот, а киммериец чутьем хищника уловил тот странный «запах страха», что так раззадоривает волков.

«Женщина умирает не самой, прямо скажем, безболезненной смертью, а они трусят, — удовлетворенно подумал варвар, которому было немного жаль пророчицу».

Лишь когда вспыхнули волосы, женщина резко вскинула голову. Ее лицо в пылающем ореоле было спокойным. Казалось она не чувствует ни боли, ни страха близкой смерти. Она медленно обвела взглядом своих палачей. Большинство, пряча глаза, съеживались, стараясь стать как можно незаметней.

— Проклинаю!— в голосе ведьмы, как ни странно, не было угрозы или боли умирающего человека, только спокойная уверенность.

И тут ее взгляд встретился с двумя синими льдинками. Конан не стал прятать глаза. В конце концов, он-то забрел сюда случайно, и казнить никого не собирался.

— А ты, сын полуночных гор, мнишь себя непобедимым воином, но в джунглях Куша встретишь свою Судьбу. Твой выбеленный череп повиснет на шее Великого Охотника! — И с этими словами ведьма умерла.

Несмотря на всю неожиданность, Конан не вздрогнул, чем заслужено гордился. Но ему стало очень не по себе. Не то чтобы он вдруг испугался, но... Неприятно, когда тебе смерть сулят! Да еще неизвестно от чьих рук... Кроме того, варвару показалось, что в момент смерти действовала какая-то магия, по-другому описать свои ощущения он не мог, все было очень смутно, практически за пределами его обостренного чутья. Словно еле уловимый ветерок или легкая рябь на поверхности стоячей воды... Он даже не был уверен, что что-то произошло.

Конан нашел взглядом Мтомбу. Шаман спокойно разговаривал с вождем. Значит, показалось.

На плечо мягко легла маленькая ладошка Дайны. Немедийка вздохнула и прижалась к могучему плечу киммерийца. Конан невольно расслабился. Рядом красивая и молодая девушка, нуждающаяся в защите, и нечего думать о каких-то там дурацких охотниках. Даже если они и великие!

Киммериец подхватил удивленно и одновременно кокетливо взвизгнувшую Диану на руки и потащил в отведенную для ночлега хижину...

Большая черная пантера неподвижно стояла прямо на узкой тропке. Конан увидел ее издалека, но рассчитывал, что хищная кошка уйдет, когда они подойдут поближе. Дикие животные предпочитали без необходимости не связываться с двуногими, особенно если их больше одного.

Однако даже когда до пантеры оставалось шагов тридцать, она не шелохнулась. Конан остановился. Вместе с ним остановились и Дайна с Мтото. Киммериец обнажил меч, а кушит поудобнее перехватил копье.

— А ну пошла прочь!— заорал Конан, которому вдруг стало очень неуютно.

Джунгли вокруг словно вымерли, только слышался легкий шелест листьев. И тут пантера атаковала, рванулась с места стремительной черной молнией.

Дайна в ужасе прижалась к варвару всем телом. Конан попытался ее отпихнуть, но не тут-то было. Немедийка, как клещ, обеими руками вцепилась в левое плечо киммерийца.

— Уйди!— прорычал Конан, и в этот момент зверюга с протяжным хриплым воем прыгнула на него.

Из-за Дайны варвар не смог ударить, как хотел. Все, что он сумел сделать, это дать обезумевшему животному рукоятью в морду, прямо тяжелым противовесом. Но прервать атаку хищника ему не удалось. Пантера всхлипнула, ее развернуло, и она врезалась в киммерийца боком. Отчаянно ругаясь, варвар рухнул на землю, увлекая за собой Дайну. Немедийка истошно завизжала.

«Ненавижу впечатлительных девиц!— мрачно подумал Конан.— Теперь все в окрестностях знают, что мы здесь...»

Видимо, пантеру испугал вопль Дайны, потому что она бросилась не на Конана, а на Мтото. Кушит слегка присел и выставил перед собой тяжелое охотничье копье, надеясь, что кошка сама на него насадится. Но то ли рука у него дрогнула, хо ли пантера так изогнулась, но широкий листовидный наконечник лишь глубоко процарапал черный бок... Пантера опрокинула Мтото и мгновенно впилась в горло. Кушит булькнул и задергался в агонии. Пантера тут же развернулась, и в этот момент Конан одним ударом снес ей голову...

Не обращая внимания на продолжающую вопить Дайну, киммериец, бормоча проклятия, спихнул еще содрогающуюся тушу с тела кушита. Одного взгляда в застывающие, полные ужаса глаза хватило, чтобы понять: Мтото уже ничто не поможет...