Владимир Корн - Небесный странник

И веревки выдержали, и копья оба они метнули удачно, разве что Род изрядно подпалил свою гордость - роскошную бороду. Но главное, копья вонзились там, куда они и целили. На пиратском корабле настолько не ожидали наших действий, что, когда, наконец, они бросились тушить возникший на их палубе пожар, было уже слишком поздно. Пламя так быстро набрало силу, что будь даже все пираты с ведрами, полными воды, все равно ничего бы у них не вышло.

А что они хотели? Одна бочка - это тысяча с четвертью стаканов рома, с математикой у меня всегда складывалось хорошо. И сам ром еще разбавлен в корчме, или куда он там предназначен?

Пиратский корабль горел, охватываемый пламенем все больше и больше, и я с удовольствием поддержал раздавшийся с палубы 'Небесного странника' восторженный рев. Но когда на палубе начали обниматься, сразу же умолк: Энди, вместо того, чтобы обняться с Миррой, внезапно поделился своей радостью с Николь, крепко прижав ее к себе. Правда и сама Мирра почему-то оказалась в объятьях Пустынного Льва. Единственное, что мне понравилось во всей этой истории, что Николь освободилась значительно раньше Мирры, причем - по своей воле.

Как бы там ни было, а дело еще не закончено. Оставался второй ганипурский корабль, двухмачтовый. И после увиденного он уж точно не позволит случиться тому, чтобы 'Небесный странник' прошел над ним. Но и весь мой дальнейший план строился только на бегстве, ведь бегство - это единственное, что может нас спасти.

На палубе теперь уже сам Мелвин помогал извлечь из трюма 'Странника' следующую пару бочек, причем с самым довольным выражением лица. Еще бы - зрелище охваченного пожаром ганипурского корабля непременно стоит двух каких-то несчастных бочонков. Ганипурцев в герцогстве никогда любовью не жаловали, а уж к пиратам у любого торговца ненависть в крови.

Мы отдалялись от горящего корабля все дальше и дальше, но до нас продолжали доноситься крики боли и отчаяния. Бочка с ромом угодила именно в то место, где у ганипурца расположен кабестан, огонь там свирепствовал больше всего, и пираты не могли ни посадить корабль на землю, ни даже снизиться, чтобы, выпрыгнув, переломать только ноги, но не шею.

Какую-то отсрочку от казавшегося неизбежным возмездия, мы получили - второй ганипурец пытался спасти хотя бы часть команды гибнувшего корабля.

Чего уж там, красивое зрелище - весь объятый пламенем, застывший в небе корабль, источающий клубы густого черного дыма. Если не знать, что на его борту отчаянно мечутся люди, пытаясь найти спасение. А где его там найдешь? Огонь уже полностью охватил корабль, горела даже мачта, и вниз посыпались фигурки людей, пожелавшие продлить жизнь хотя бы на время полета до удара о землю.

Оставшийся ганипурец прошел над ним чуть в стороне, чтобы не попасть под бьющий вверх столб огня, свесив с ближнего борта несколько канатов и даже веревочный трап. От горевшего корабля отделилось несколько фигурок людей, в отчаянной попытке за них ухватиться. Удалось только двоим из них. Затем у одного из двух канат выскользнул из рук...

Люди на борту 'Небесного странника', еще так недавно радовавшиеся удачной атаке, теперь умолкли, и на лицах почти у всех у них застыло выражение сострадания. Лишь три человека выглядели внешне бесстрастно: навигатор Рианель Брендос, бывалый воин Аделард Ламнерт - вероятно, предыдущая его жизнь успела приучить ко всякому - и хозяин груза господин Мелвин.

Затем с гибнувшим кораблем случилось что-то непонятное. Корпус его вздрогнул, будто от удара изнутри, до нас донеся грохот, а потом пират, перевернувшись вниз мачтой, рухнул с неба, оставляя за собой лоскуты пламени.

Я почему-то посмотрел на господина Мелвина с ненавистью, когда тот заявил:

- Л,хассы и в этом случае останутся целыми.

Завидя выражение моего лица, он поспешно добавил:

- Вероятно, второй корабль задержится, чтобы их забрать. На это ему потребуется время, а нам его сейчас так не хватает.

Неубедительно, очень неубедительно, господин Мелвин. Ведь понятно же, что именно вы имели в виду.

Так ли оно было нас самом деле, или Мелвин попытался сгладить ситуацию, но слова его не подтвердились - ганипурец задерживаться не стал, устремившись за нами в погоню.

- Держи вон на ту седловину, - распорядился я стоявшему за штурвалом Гвенаэлю, указывая рукой новый курс.