Последняя из рода Мун: Семь свистунов. Неистовый гон - Ирина Фуллер

Первые мгновения ничего не происходило, а затем он закашлялся. Элейн внутренне напряглась… но ничего не произошло. Карнаби прочистил горло и продолжил писать. Прошло не меньше получаса, прежде чем он отложил письменные принадлежности. Снова прочистил горло, а затем сделал еще один глоток из чайника. Элейн невольно отметила ужасающую привычку пить из носика. Ведь рядом стояло целых две кружки!

Шло время. Элейн не знала, как быстро действовала пижма, но уже начала подозревать, что ошиблась.

После такого сильного напряжения безучастно ждать стало утомительно; почувствовав усталость, она задремала. Из полусна ее вырвал стук в дверь.

– Принесла воду на смену, – послышался юный голосок.

– Спасибо, добрая девушка, – чуть насмешливо ответил карнаби. – Как приятно, что кто-то заботится обо мне.

– Мне старшая велела, – сердито отозвалась горничная.

Мужчина благодушно рассмеялся.

– Значит, она обо мне заботится, – ответил он.

Элейн закатила глаза. Он изображал из себя общительного добряка. Она не раз встречала таких мужчин. За их болтовней обычно не скрывалось ничего, кроме себялюбия и желания покрасоваться. Как оказалось, за маской благодушия можно скрыть прогнившую душу и кромешный мрак.

– Скажи-ка, а что это за странный напиток у меня в чайнике? – поинтересовался вдруг карнаби.

– Обычный травяной чай, мой господин, – ответила девушка.

Он настоял, чтобы та посмотрела, уверив, что раньше вкус был другим. Тогда служанка принюхалась и чуть удивленно взглянула на карнаби.

Кровь застыла в жилах Элейн. Никто еще не знал, что она пряталась в шкафу, но стоило им понять, что в чайнике яд, как первым делом начали бы обыскивать комнату, в этом не было сомнений.

– Это пижма, мой господин.

– Это обычно для ваших мест? Вы часто пьете пижму? На вкус как кошачья моча.

– Я не знаю, какова моча на вкус, – любезно ответила служанка, но Элейн услышала в ответе дерзкую насмешку.

Ей стало страшно: если именно сейчас проявится истинное лицо карнаби? Если он ударит ни в чем не повинную служанку? Едва ли этот человек допускал, чтобы над ним так потешались.

Но он лишь рассмеялся.

– Я бы попросил больше меня этим не потчевать.

Горничная пожала плечами и взяла чайник.

– Вообще отвар пижмы полезен, если только вы не на сносях.

С этими словами она поспешила выйти из комнаты.

Элейн угрюмо посмотрела в противоположный угол шкафа. Она думала, что налила этому монстру отраву, а оказалось – лекарство! Какая глупая ошибка. Отчего же умер конюх? Вряд ли он был в положении. Элейн сжала губы, ругая себя на все лады за глупую самоуверенность.

– Я уезжаю домой сегодня вечером, – громко сказал служанке вслед карнаби. – Принеси ужин пораньше, чтобы я успел поесть.

Из коридора послышалось приглушенное «да, мой господин», и дверь захлопнулась.

Элейн оставалось только надеяться, что этот человек не собирался сидеть тут до самого отъезда.

Вновь оставшись в одиночестве, карнаби принялся расхаживать по комнате, о чем-то размышляя. Затем он потянулся, громко зевнув, и завалился на кровать. Прямо в ботинках! Элейн тут же представила покрасневшие, истертые руки местной прачки.

Несколько минут она ждала, прислушиваясь. Наконец ей стало ясно, что карнаби уснул. Тогда, чувствуя, как сердце бьется где-то в горле, она медленно открыла дверцу шкафа. Та предательски скрипнула, заставив Элейн замереть. Карнаби вздохнул, но не проснулся. Дверца еще дважды издала тихий, усталый стон, однако это не помешало Элейн выбраться на свободу. Ноги покалывало, спина и шея затекли, но она привыкла часами стоять в одном положении, когда полоскала вещи в реке.

Пояс с саблей висел на спинке стула. Позолоченный эфес с синими камнями загадочно мерцал в свете заходящего солнца.

Элейн сглотнула и сделала шаг в сторону спящего. Яд был бы куда проще… Вспотевшими ладонями она обхватила рукоять сабли и с металлическим лязгом достала из стальных ножен. Покачнувшись от тяжести оружия, она едва не выронила его. Подкралась ближе к карнаби и застыла. Тот мирно спал, грехи прошлого не омрачали безмятежный сон. Элейн набрала воздуха в легкие и приготовилась замахнуться, но в этот момент карнаби открыл глаза. Она едва не упала в обморок от страха. Однако взгляд голубых глаз был рассеянным, блуждающим, и уже через несколько секунд молодой мужчина снова спал, не ведая, что довел перепуганную девушку до слез.

Не помня себя, Элейн убрала саблю в ножны и на негнущихся ногах вышла в коридор. Вытирая влажные щеки, она пыталась собраться с духом. Убить человека, даже такого отъявленного мерзавца, оказалось не так-то просто. Достаточно было сделать одно движение, и сон для него стал бы вечным. Но она не смогла…

– Он не заслуживает такой легкой смерти, – объяснила себе Элейн собственную нерешительность. – Ведь он даже не будет знать, что умер.

Досадовать на собственную нерешительность времени не было: карнаби уезжал этим вечером, и требовалось срочно принять решение, что делать дальше.

Всю дорогу до дома Элейн перебирала в голове возможные варианты: пуститься в погоню? Сейчас отпустить, узнав имя, а затем отыскать? Забыть обо всем?

Вернувшись в свою комнату, она вновь достала любимую колоду. Сделав глубокий вдох, она прикрыла глаза и стала медленно перемешивать карты. Какой совет они дадут на этот раз?

В зале с блюдами в серванте – дело происходило в столовой или таверне – молодой человек в синем одеянии прижимал к себе девушку, положившую голову ему на грудь. Рядом стоял мужчина в доспехах: он то ли утирал платком слезы, то ли подкручивал усы. На заднем плане по лестнице бежала девушка, она, кажется, пыталась остаться незамеченной.

В зале с блюдами в серванте – дело происходило в столовой или таверне – молодой человек в синем одеянии прижимал к себе девушку, положившую голову ему на грудь. Рядом стоял мужчина в доспехах: он то ли утирал платком слезы, то ли подкручивал усы. На заднем плане по лестнице бежала девушка, она, кажется, пыталась остаться незамеченной.

Элейн долго разглядывала карту. Где она была на этой картинке? Она бы предположила, что скрывалась на лестнице. Но отчего-то взгляд упрямо падал на девушку рядом с молодым человеком. В синей форме – тут-то сомнений быть не могло, это и был карнаби. Приглядевшись к изображению, Элейн заметила, что лицо девушки было какое-то отрешенное, холодное. Она хоть и была в объятиях молодого человека, но