Владимир Белобородов - Норман

Осмотр действительно занял минут пять, причем три из них я просто лежал, глядя магу в глаза, после чего появилось головокружение. Две минуты я отвечал на вопросы, очень похожие на обычные медицинские: а не тошнит ли тебя? Покажи язык! А по-маленькому ходил без крови? Не чувствуешь ли слабости? Чувствуешь? А как это выражается?

По окончании экзекуции маг сел на стул:

– М-да… Интересно. Ну а теперь, молодой человек, я готов ответить на твои вопросы.

– Почему я не похож на себя?

Маг пристально рассматривал меня секунд пять.

– А вот это настораживает. Ты сам-то понял, что сказал? Что значит – не похож на себя? Ты – это ты. А я – это я.

– Ну-у… – Мысли еще больше смешались. – Я выгляжу не так, как раньше. Это не я.

– Норман, ты меня пугаешь. Расскажи мне, как, по-твоему, ты выглядел раньше?

– Норман? – Где-то внутри заскребли кошки, смутная мысль начала оформляться:

«Я в чужом теле. И, похоже, время тоже не мое. Вариантов немного. Либо я каким-то образом переместился в данное тело, либо сошел с ума, начитавшись попаданческих романов. Правда, есть еще и третий вариант – я под кайфом, то есть под действием каких-либо лекарств. Если сейчас буду вести себя по первому варианту – запрут и разберут на запчасти, нахожусь-то я в научном учреждении неизвестного мира. Если по второму или третьему – то мне все это кажется, меня лечат, и самостоятельно я помочь себе не могу».

– Да, Норман, сын купца Рамоса Ровного, – подтвердил мои опасения маг.

В голове проявилась картинка – грузный мужчина лет сорока. Каким-то непостижимым образом я – знал!!! – что это – Рамос и что он – мой отец!

– Ты его разве не помнишь?

– Помню.

– Ну вот, уже лучше, – улыбнулся маг. – А я испугался, думал, лечение не помогло.

– От чего меня лечили?

– От слабоумия.

Мой взгляд, видимо, выразил больше, чем я мог сказать.

– Лечение, как вижу, прошло удачно, по крайней мере, мыслишь ты вполне связно. Для закрепления твоего состояния необходимо провести некоторые процедуры. Завтра к тебе придет маг лекарского факультета, Алессон эль Люмен, он продолжит твое лечение. С ним же ты будешь заниматься изучением языка, поскольку в предыдущем состоянии ты, мягко говоря, не уделял этому времени. По крайней мере, мне показалось, что ты знаешь всего два слова, причем одно из них неприличное. Я был бы рад продолжить нашу увлекательную беседу, но, к сожалению, дела! Поэтому, если у тебя нет срочных вопросов, как во время прошлой нашей встречи, я покину твою обитель. Если что-то будет необходимо, обратишься к Ераму. Я вижу, вы ладите.

– А обручем Ерам может пользоваться?

– Каким обручем?

Я показал на свою голову. Маг засмеялся, при этом смех его эхом отразился в моей голове.

– Нет, Ерам не может, по крайней мере, с тобой. Ментальный амулет, ну или, как ты называешь, «обруч» – всего лишь, скажем так, упрощает взаимодействие магических структур. Поэтому для его использования хотя бы один из говорящих должен быть магом.

Гэндальф-два снял амулет и улыбнулся, у меня в голове прозвучало:

– До встречи.

Вместе с магом вышел и его безмолвный охранник.

«Да он не то что не из нашей страны, он не из нашего мира! – Ярул нервно вышагивал по кабинету. – Сколько знаний! И ничего не вытащить, душа сразу вырывается, еле удержал. Каким-то непостижимым образом воспоминания переплетены с душой. Да за одно то, что этот тип – доказательство существования иного мира, его тайная служба так спрячет, что ни один поисковый амулет не найдет! Ну и меня заодно Светлое братство на костер отправит. Некрос! Надо было стереть ему память. Может, сейчас, пока не поздно… Навозный купец с его десятью тысячами! Сдаст страже, а то и в тайную канцелярию сообщит! – Маг плеснул в кубок вина. – Нет, все-таки изначальный вариант неплох, а спустя полкруга можно будет воспользоваться услугами ночных гильдий. Сейчас лучше ускорить время блокировки, не дай боги, кто-нибудь еще в его голове побывает. А как наивен! – Эль Варух улыбнулся. – Пара внушенных воспоминаний, и он уже колеблется в воспоминаниях о своем происхождении. При наличии большего времени хотя бы полкруга можно было бы обходиться без блокировки и так стал бы Норманом».

За вечер я загонял свой разум самыми различными теориями – от пересадки мозга до похищения инопланетянами, – но все они отметались по тем или иным причинам. Основными оставались три. Первая – я попаданец, за нее говорило наличие воспоминаний о другом мире и некоторая странность при утренней встрече с главным и Гэндальфом. Главный тогда явно проверял меня на знание языков. То есть они догадываются, что я не из их мира, хотя не факт. Вторая – я сошел с ума в своем мире, данная теория ничем не подтверждалась, но и не опровергалась (кто его знает, что видят сумасшедшие!) Третья – я действительно бывший душевнобольной Норман, в пользу этого говорило воспоминание об отце, ну откуда бы оно иначе появилось…

Ужин, принесенный Ерамом, состоял из того же бульона, правда, с небольшим кусочком хлеба из незнакомого сорта муки. Уснул я довольно быстро, сказались переживания, общая слабость и истома, появившаяся из-за сытости.

Утро прояснения не принесло. Позавтракав стаканом молока и тем же непонятным хлебом, я попросил у Ерама таз с водой, так как объяснить ему жестами, что необходимо принести зеркало, мне не удалось. Не удивлюсь, если зеркал здесь нет. Внешность моя, мягко говоря, оказалась не ахти. Круглое лицо с выпученными глазами и явными признаками идиотизма настроения не добавило. Все попаданцы как попаданцы, если уж и попадают, то в тело атлета, а я вселился в желеобразную субстанцию с головой жабы. Попытавшись привести в порядок белобрысую шевелюру, остался недоволен результатом. Выпросил у Ерама штаны. Вместе с холщовыми штанами он припер мне белую рубаху из очень даже неплохого материала, зеленый пояс и глиняный свисток в форме птицы. Вопросительно ткнув пальцем в свисток, получил аналогичный тычок в собственную грудь. Так, вещи явно мои, просто были сданы на хранение. При попытке прогуляться наткнулся на яростное сопротивление Ерама. И хотя окончательного вывода о своем происхождении так и не сделал, появилась первая цель – надо осмотреться, хотя бы выйти на улицу.

Алессон эль Люмен появился сразу после бульонного обеда. Им оказался тот самый Гэндальф-один, старик, как потом выяснилось, довольно приятный.

– Алессон эль Люмен, – представился он, не надевая амулета.

– Э-э, Норман.

Сквозь бороду проступила улыбка. Старик надел амулет, и в голове прозвучал бархатистый голос:

– Я знаю. Как самочувствие?

– Хорошо.