Светлана Борисова - Лживая птица счастья

В общем, во время субботника в нашем доме с утра царил невообразимый кавардак и когда он, перевернутый вверх дном, к вечеру блестел чистотой и порядком, то все облегченно вздыхали и с чувством выполненного долга шли отдыхать. Уставшие до чертиков мы тащились в сауну и бултыхались в артезианском бассейне, а затем с удовольствием ужинали при свечах. И обычный вечер превращался в маленький семейный праздник с игрой в преферанс напоследок. Правда, Мика явно поддавался нам, чтобы продлить игру, — ведь у него фотографическая память ну, и интеллект — не чета нам, сирым. Но все равно, несмотря на поддавки, он всегда выигрывал у нас с разгромным счетом, а затем с мстительным удовольствием обнулял наши карточки, говоря, что это возможно на некоторое время прекратит приток в дом кучи бесполезного барахла, которое ему приходится таскать с места на место.

Конечно, я могла бы с ним побороться, но не хотелось обижать Рени, оставляя ее одну в проигрыше. Правда, с появлением Ника шансы игроков уровнялись, и преферанс приобрел свою истинную напряженность. Зачастую мы сражались всю ночь напролет. Точнее играли я и мужчины, а Рени, которая теперь играла только в паре с Ником, заходила с его подсказки. Когда я обижалась на Мика, что он не помогает мне, тот спокойно заявлял, что не поощряет протекционизм в любых его видах. Чертов любитель равных возможностей и здоровой конкуренции! Более того, напав вдвоем на меня, они обдирали меня как липку, даже Рени меньше проигрывала, благодаря Нику. Короче, мужчины всегда выигрывали, но утешало одно, что игра шла без дураков, и никаких поддавков больше не было, и когда я проигрывала по минимуму, то страшно гордилась собой.

Даже небольшие суммы Рени все равно не любила проигрывать и по окончании игры, когда подводили итоги, она обиженно вопила, что они оба жулики и читают наши мысли. Мужчины каждый раз клятвенно заверяли ее, что отключают менталку и битва идет на равных. А Мика ехидно добавлял, что если бы некоторые во время игры меньше болтали по телефону и занимались маникюром, то на пару сотен евро проиграли бы меньше. Рени высокомерно отвечала, что не собирается тащиться на работу с облупленным лаком, а все звонки исключительно ею сделаны по делу. «Ведь должна же я уточнить график деловых встреч на следующую неделю?» Мика тут же иронично осведомлялся: «Это бабские сплетни на вечеринках, ты называешь деловыми встречами?»

Вот тут и начиналось маленькое семейное представление! Рени начинала шутливую перепалку, а Мика с довольной физиономией по мере сил подливал масла в огонь. Когда же она всерьез начинала злиться доведенная им до белого каления, отец тут же подлизывался к ней, прощая весь карточный долг, и довольная парочка, обнявшись, линяла в свою спальню. Даже невооруженным взглядом было видно, что они любят друг друга.

Осиротев, поначалу я болталась дома практически одна. Мужчины зачастую целыми сутками пропадали где-то на стороне. Ник, если и ночевал дома, то я его почти не видела. Он не то чтобы избегал меня, но совсем не горел желанием общаться. А Мика с очень краткими визитами, по-моему, появлялся лишь затем, чтобы проверить в каком я состоянии и не разбежались ли все окончательно из дома. Где он находился в остальное время, никто не знал, включая членов Совета Старейшин, которые на первых порах обрывали наш домашний телефон. Несколько раз поздно вечером к нам заглядывал Томас Штейн, пытаясь застать его. Он пытался отловить отца для переговоров о каких-то страшно неотложных государственных делах, но все бесполезно — того никогда не было дома. Иногда Ник и Штейн приходили вместе и часами о чем-то спорили, но я не интересовалась сутью их разговоров. Даже моя любимая математика больше не занимала меня.

Может быть, со стороны оно выглядит по-детски наивным и легкомысленным, но в душе я не верила, что Рени умерла. Ведь никто из нас не видел ее мертвой, а значит, всегда есть надежда на чудо. Наверно, эта вера впоследствии смягчила боль моей утраты. Конечно, я совершенно точно знала, что ее нет в живых. Как и отец, я почувствовала миг смерти Рени, но надежда не оставляла меня. С упорством достойным лучшего применения, я часами сидела в своей комнате, тупо уставившись в пространство, и терпеливо ждала, когда хлопнет входная дверь, и раздадутся знакомые шаги.

Однажды, услышав перестук каблучков в прихожей, я так рванула вниз по лестнице, что чуть не сбила с ног неожиданно вернувшегося Мика, с ходу ошарашенного моим радостным выражением лица. Но внизу я увидела Эльзу Тероян — подругу Рени и моя радость в ожидании чуда, сменилась печалью. Та с участием посмотрела на меня и, поцеловав нас с Микой, пошла с нами в кухню. Без Рени мы больше не сидели в гостиной — это она любила с помпой принимать гостей.

Эльза просидела с нами весь вечер, болтая о всякой всячине, и честно пыталась отвлечь нас от горестных мыслей. Она оказалась хорошей рассказчицей; я с удовольствием слушала ее живые увлекательные истории о забавных случаях из жизни и анекдоты из казармы безопасников. К сожалению, временами я ловила себя на том, что не могу надолго сосредоточиться на ее словах и часто теряю нить разговора. Мика по большей части угрюмо отмалчивался, выкуривая одну сигарету за другой. Причем неимоверное количество никотиновой отравы он запивал лошадиными дозами кофе — и это форменное безобразие происходило на ночь глядя! Я обеспокоенно косилась на него, по-моему, такое издевательство над собой никакой вампирский организм долго не выдержит, но сделать замечание не решалась. Иногда от моих слов он совершенно непредсказуемо вспыхивал как порох.

В общем, к концу вечера наша бедная гостья совсем выдохлась, получая в ответ односложные реплики и вежливо-горестные гримасы. Наконец, не выдержав, она поднялась со своего места и, вежливо извинившись, сказала, что ее ждут дома. Эльза позвонила мужу, и тот вскоре приехал вместе с Ником. Войдя, Штейн с тревогой посмотрел на бесстрастное лицо отца, но не стал приставать к нему с разговорами. Чуткий типчик! Поздоровавшись, он тут же уехал, забрав с собой жену. Когда наша гостья прощалась с нами, то на ее лице промелькнуло чувство огромного облегчения, но я не виню ее за это. Посторонним всегда тяжело переносить горе людей, которые потеряли своих близких.

Ко всем прочим бедам на нас свалилось несчастье грандиозного масштаба, точнее на всю планету Земля и на расу вампиров в частности. Правда, ожидаемая катастрофа разразится еще нескоро и в запасе у нас есть время на подготовку к ней. Как и все, я надеялась, что Совет Старейшин и Академия найдут верное решение, и мы избавимся от грозящей нам беды.

Н-да, правильно народец говорит — пришла беда, отворяй ворота. Правда, у всего есть свои положительные стороны, угроза катастрофы отвлекает Мика от личного горя и это хорошо. В последнее время занятый делами, он заметно оживился и теперь все чаще появляется дома.