Александр Бушков - Заповедник

— Ну, так вот! Если те и были потомками динозавров, то…

— Не спеши! Ты в курсе, что геоады женского пола могли родить только одного ребенка?

— Не-а, впервые слышу, — ответил Док.

— А длительность жизни геоада была не менее пяти тысяч лет! Так вот, предыдущее поколение геоадов активно занималось опытами по скрещиванию — если можно так сказать — этих двух групп людей. Как видишь, не все так просто…

Некоторое время они молчали. Док смотрел в окно, а Звездный-Расписной потягивал винцо из стакана. Потом, поставив его, спросил:

— Какие планы? Что собираешься предпринять?

Док долго не отвечал, а затем, улыбнувшись, ответил:

— А тебе они неведомы, что ли? Как говорится, моя память — твоя память!

— Нет, я стараюсь в головы своих… симбиотиков не лезть без особой необходимости. Давай выкладывай!

— Да особо-то ничего! Пойду погляжу на тот загадочный Заповедник, осмотрюсь, что там и как.

— А вдруг я тоже смогу туда войти?

— Ну-ну, дерзай. Только помни, что вход рубль…

— …знаю, знаю, выход — два! — пробурчал Расписной.

— Ладно, я пошел, — заявил Док и… медленно растаял в воздухе.

Пока Док не вышел за границы сферы, Расписной… или Звездный, наблюдал за тем, как он ушел вверх, и вскоре неяркая вспышка, вернее, не вспышка, а всплеск энергии, оповестил о том, что Док уже в нейтральном пространстве. Там он был везде и нигде.

Звездный вздохнул, молча пожелал ему удачи и пошел к Монти. Тот, как всегда, сидел в кресле у окна и смотрел на расстилающуюся внизу тайгу. В Атомном мире снега уже не было, а деревья отливали свежей зеленью распустившихся листочков, что хорошо было видно именно с высоты.

— Ты почему генератор не включаешь?

— А кого здесь пугать? Сюда и так никто не придет.

— Ладно, хватит хандрить. Есть задание, — и протянул ему маленький квадратный предметик величиной в половину спичного коробка. Монти нерешительно улыбнулся и стал смотреть на предмет в руке, а тот стал таять, уменьшаться и через пять минут исчез. Монти отряхнул руки и растерянно спросил:

— Зачем это? А если я не справлюсь?

— Справишься, ступай! Я тебя туда унесу и буду подсказывать. Не боись!

— А вот еще хотел спросить, — остановившись, нерешительно произнес Монти, — кто дает эти поручения? Почему мне? Или это секрет?

— Да, нет, какой там секрет… хотя… В общем, все началось еще с тех пор, когда мы с Локи прилетели со звезд. А потом разразилась война, которую прекратили… ну, я не знаю, кто именно… видимо, кто-то сродни мне, Звездному, только намного сильнее. Вот тогда и ввели статус Наблюдателей и тогда же оговорили, что вы — Наблюдатели — будете исполнять кое-какие поручения этих… Всесильных Звездных. А кто они — неведомо.

— И часто такие… поручения дают?

— Когда как! Но до сих пор никто из твоих предшественников не переутомился.

Монти сначала оказался над вершиной Камня и вдруг… исчез, но только для случайного зрителя. А на самом деле он — если так можно сказать — протянулся на тысячи километров. Именно протянулся! При этом он не потерял способности думать, не уснул, просто на доли секунды стал миром, длиной от Сибири и до берегов другой могучей европейской реки. А еще Монти знал, что он верит Звездному, а посему… а посему, отбросив посторонние мысли, огляделся: над ним великолепной звездной россыпью играло полуночное небо бывшей союзной республики.

«Тиха и тепла южная ночь», — подумал Монти и усмехнулся, вспомнив, что сейчас середина марта и, несмотря на это, такие звезды! Это вам не мартовское небо Сибири… Потом он глянул вниз, туда, где в сотне метров под ним просматривались чуть освещенные звездным блеском причудливые крыши домов элитного, правительственного поселка. В свете звезд ярко блестела вода залива и обводного канала. Монти вновь оглядел дома, где проживали крупные чиновники — бывшие и настоящие, министры, премьеры, президенты и тот, кто ему нужен — нынешний президент — Андрей Викторович Печкуренко.

— Вон этот дом, — тихо прошелестел в голове голос Наставника, — там он сейчас… спит!

В этот момент Монти вновь испытал удивительнейшее чувство: только что был в сотне метров над крышами домов, и вот он уже в просторном коридоре дома — и медленно гаснувшее чувство осознания себя одновременно в двух точках на всей его протяженности — и это все одновременно. Как ему объяснил все тот же наставник Звездный, такое перемещение времени не имеет — между там и тут не существует такого минимального промежутка в мироздании, чтобы его можно было выразить словами или физическими понятиями. Секунда по сравнению с таким моментом гигантски велика и равна всей жизни Вселенной.

«Вот так и рождаются истории про летающего по ночному небу кузнеца Вакулу», — некстати подумалось Монти о том, как он висел в воздухе и разглядывал сверху элитный поселок. А ведь его могли видеть. Потом он двинулся по широкому и безлюдному коридору. Завернув за угол, машинально остановился, увидев сидящего за столиком здоровенного детину. Но, опомнившись, спокойно пошел дальше, игнорируя охранника. И действительно, широкоплечий бугай даже ухом не повел на появление чужака. Бугай сидел в нелепой позе с абсолютно застывшим выражением лица, а из чайника, что он держал в руке, в стоящую чашечку лилась… нет, не лилась, а неподвижно замерла тонкая, серебристая струйка воды. «Как нарисованная», — подумалось Монти. Он никак еще не мог осознать, что для него Время в такие моменты бежало в сотню раз быстрее, а потому все вокруг выглядело замершим. Все относительно! Однако вот и дверь. Он приостановился и тут же услышал шелестящий голос:

— Иди смело.

Монти шагнул прямо на дверь. В лицо ему чуть заметно пахнуло ветерком, возникло и тут же исчезло едва заметное сопротивление преграды, а так и не открывшаяся дверь осталась за спиной. Монти оказался в спальне президента и огляделся. Спальня была невелика и довольно уютна. На небольшой кровати, под одеялом, угадывались очертания лежащего человека. Пока Монти оглядывал апартаменты, лежащий пошевелился, и Монти понял, что скорость течения Времени для них стала одинаковой. Решительно шагнув вперед, он потряс спящего за плечо:

— Андрей Викторович, просыпайтесь… да просыпайтесь же!

— А? Что? Кто? — сначала забормотал президент и, не открывая глаз, тоскливо и как-то жалобно протянул:

— Ну, я же просил не беспокоить меня ни в коем случае… — но тут же вскинулся и, отбросив одеяло, спросил:

— Что-то из Вашингтона? — В этот миг его взгляд наткнулся на довольную физиономию Монти, и он, в первую секунду оторопев, замолк, а затем, наливаясь кровью, рявкнул: