Муайто (СИ) - Абевега Михей

В голове загудело, а в груди что-то хрустнуло. Но обращать внимание на пронзившую тело боль времени не оставалось. Оставаться на месте значило проиграть схватку.

Муайто вновь кинулся, перекатываясь по полу, прочь от шустрого гиганта. Вскочил, насколько это было возможно, резко на ноги, и, морщась от терзающей грудь боли, повторил попытку подрубить колено твари. А вторым ударом отсечь пальцы со второй руки трогла.

На этот раз оба удара достигли цели. Подаренный отцом клинок не подвёл, легко прорубив плоть мертвяка.

Очередной уход за спину гиганта и ещё один мощный удар теперь уже по второй ноге.

Трогл не удержал равновесие и повалился на колени.

Увернувшись от размашистого удара мертвяка, Муайто со всей силы врезал ему по оказавшейся наконец в доступной близости шее.

Он обязательно снёс бы гиганту башку, если б тот не склонил её набок.

Наконечник копья, снеся часть черепа вместе с мохнатым ухом чудища, врезался в шею, но прорубить её не смог.

Будь трогл живым, даже такая рана стала бы для него смертельной. Но гигантскому умертвию всё было нипочём.

Размашистый удар, пусть и лишённой когтей, лапы снёс Муайто с ног. Оружие его выпало из рук, а сам он в который уже раз покатился по полу пещеры. И прямо под ноги колдуну.

Взглянув снизу-вверх на орущего старикашку, Муайто дёрнул его за ноги, заставляя повалиться рядом, и кинулся к троглу.

Тот, не устояв на коленях, опустился на зад, усевшись на пол, но продолжал тянуть в сторону орка свои длинные руки.

Теперь забежать чудищу за спину и вовсе не составило никакого труда. Ухватив трогла одной рукой за затылок, а другой за мощный подбородок, Муайто рванул со всей силы, сворачивая шею мёртвому гиганту.

Трогл повалился вперёд, подпихнутый коленом орка. А сам охотник поспешил к уже поднявшемуся на ноги колдуну. Только меч по дороге подобрал.

Первым делом, как только до старика добрался, Муайто вцепился в его посох. Помнил слова кобла. Сильно боялся касаться штуковины этой жуткой, но знал, что нет у него выбора. Даже если рука отсохнет так же, как и нога, нужно было отобрать у Грукра палку эту волшебную. Тем более и пустые глазницы у черепа на конце посоха опять багровым уже светились. Не меньше, чем глаза у самого старика.

Рванул с силой деревяшку, чуть себя же по лбу страшным навершием не долбанув.

С рукой вроде ничего не произошло. Но старик, с виду таким немощным кажущийся, неожиданное упорство проявил и посох не выпустил. Дёрнулся только вслед за палкой своей, к радости орка, вопли мерзкие на полуслове оборвав.

Злое лицо его так близко от парня очутилось, что тот без раздумий вмазал по нему рукоятью меча.

Были бы зубы, брызнули бы в разные стороны. Но, куда деваться, таким древним был старик, что и выбивать ему нечего оказалось. Там и крови то прыснуло совсем чуть, словно и она с годами у коблитта почти закончилась.

Голову Грукра мотнуло так, что орку почудился хруст ломаемых позвонков. Однако старик ни с жизнью не расстался, ни с сознанием. Повернулся к Муайто, обнажая беззубый рот в зловещей ухмылке, и вперил в него буравящий, полный ненависти и яростного колдовского огня взгляд. Будто прожечь его насквозь хотел. Или, наоборот, заморозить. Потому как холодная волна страха прокатилась по всему телу охотника, родившись где-то в затылке и спустившись до самых пяток. Даже онемевшую ногу пробрало.

Переборов сковывающий тело и душу ужас, орк отвесил старикашке ещё один мощный удар рукоятью и тут же ткнул колдуна лезвием меча в бок.

Клинок продрал хламиду коблитта и соскользнул по рёбрам, так и не пронзив плоть. А Грукр, хищно осклабившись, зашипел и зафыркал, брызжа в лицо орка слюной. Хорошо хоть не ядовитой.

Муайто вновь дёрнул на себя посох, но, как и прежде, не добился особых результатов. Старик вцепился в деревяшку мёртвой хваткой.

Пришлось, слегка отодвинувшись, начать молотить по руке коротышки мечом.

Старик вздрагивал при каждом ударе, очевидно, испытывая неимоверную боль, но упорно не желал отпускать посох. А главное, и рука его совершенно не поддавалась натиску стали.

Колдовская защита никак не сдавалась и не позволяла сильно навредить гадкому старикашке.

А тот, видя неспособность орка перерубить дряхлую руку, снова принялся творить заклятья, усердно шевеля разбитыми губами. Улыбка Грукра теперь сочилась не только злобой, но и довольством. А пылающий взгляд так и вовсе наполнился торжеством и высокомерием.

Орка опять окатило холодом, и он поспешил стереть радость с мерзкой сморщенной рожи старика мощными ударами в челюсть.

Всё же старания парня потихоньку ослабляли защиту, с каждой оплеухой заставляя колдуна всё дольше и дольше восстанавливать силы. Причём Муайто заметил, что когда он попадал по челюстям коблитта кулаком, а не железом рукояти, вреда наносилось куда больше.

Спустя ещё несколько мощных ударов, костяшки пальцев уже изрядно саднило, но зато взгляд коблиттского колдуна уже не пыхал пламенем. Перестал сиять и заметно поплыл. Впрочем, посох он, несмотря на все усилия орка, удерживал по-прежнему крепко.

Выход оставался лишь один.

Муайто подсечкой сбил старика с ног, а когда тот повалился на пол, отбросил меч в сторону и вцепился обеими руками в посох. Даже не пытаясь больше оторвать, быстро перехватываясь, принялся выворачивать руку вместе с деревяшкой. А потом и вовсе стал сам крутиться вокруг завопившего Грукра, шагая прямо по нему и глядя, как скручивается, словно верёвка, рука старого колдуна.

С таким подходом к проблеме защита колдуна не справилась. Вскоре ветхие кости и плоть гадкого старца не выдержали. Рука с хрустом и треском вырвалась из его плеча, но, к удивлению охотника, так и не выпустила магический посох.

Посохом же орк и ткнул орущему магу в раззявленную пасть. Тот подавился своими воплями и затих.

Муайто уже хотел переломить колдовскую деревяшку, треснув об колено, но не успел. В пещеру, возбуждённо гомоня, практически мгновенно набилась целая толпа вооружённых коротышек, полностью отрезав охотника от выхода.

В атаку не кинулись сломя голову, удивлённо уставившись на стонущего у ног орка колдуна. Тем не менее, решительно выставив перед собой оружие и не прекращая издавать какие-то злобно-угрожающие вопли, начали потихоньку продвигаться вперёд, чуть расходясь в стороны и постепенно приближаясь к Муайто.

В прочем, их несколько растерянные взгляды в большей мере оставались направлены на удерживаемый парнем посох с болтающейся на нём и никак почему-то не отваливающейся рукой Грукра. Охотнику и самому было не по себе от такого зрелища. Что уж говорить о коротышках, наверняка верящих в неуязвимость своего главного колдуна.

Муайто глянул на копьё, забытое чуть ли не у самой стены. Далеко. Никак не успеть ему доковылять на одной ноге до верного своего оружия. А уж поднять его с земли тем более не дадут хмурые коротышки, явно недовольные тем, что какой-то орк их колдуну руку оторвал.

Зато трофейный меч валялся совсем рядом со всё ещё шевелившимся чуть живым старикашкой.

Что ж, лучше короткий коблиттский клинок, чем совсем ничего. Не посохом же Грукровым от сородичей его отмахиваться.

Шагнул к мечу. Но, прежде чем наклониться за ним, посохом-то коблиттам пригрозил. Вроде как наблюдает он за ними и, если что, отдубасит этой тяжёлой деревяшкой за милую душу.

Об эффекте, что за этим последовал, орк даже и помыслить не мог. Недомерки встали, как вкопанные, резко перестав голосить, а заодно и воинственно размахивать оружием. Затем и вовсе назад попятились, пуча глаза от страха и, похоже даже, затаив дыхание.

Муайто такая их реакция очень даже порадовала и даже развеселила. Он нахмурил брови, скорчив гневную гримасу, и ткнул посохом в сторону коротышек уже намеренно.

— Гыр-кыр-пыр! — передразнил он недавние бормотания Грукра.