Генерал-губернатор (СИ) - Башибузук Александр

На берегу прибывшие попадали в руки людей в таких же пыльниках и шляпах как у меня, после чего их быстро сортировали и колоннами уводили в глубь поселка.

«Волонтеры… — с улыбкой мысленно ответил я своему несуществующему предполагаемому оппоненту. — В деле программа освоения Сахалина — народная партия «Отечество» и просто сознательные граждане откликнулись на призыв. Не отрицаю, возможно многие из них бывшие военные, так в этом ничего удивительного — военные в подавляющем большинстве патриоты, к тому же волонтерство очень хорошо оплачивается. И вообще, идите в жопу мистер…»

— Папа, мама…

Я обернул и увидел Мадину, которую под руку держал Николя.

Парень дождался свою невесту в Марселе и за время нашего отсутствия с честью прошел все проверки. Так что я решил взять его с собой, благо и Мадина вроде не охладела к нему чувствами.

— Ну как тебе? — я глазами показал на берег.

— Выглядит сурово, месье де Лавардан, — серьезно ответил Николя. — Очень непохоже на Францию. И не сказал бы, что мне нравится. Но это не имеет никакого значения. Есть работа, которую надо делать. Не нравится сейчас — понравится позже. Человек привыкает ко всему, главное иметь свою цель.

Мадина гордо задрала нос и погладила жениха по предплечью.

— Ты смотри, какой целеустремленный, — с улыбкой хмыкнул я. — Как у тебя с языком?

Мадина отчего-то покраснела, а Николя страдальчески поморщился и ответил мне на ломаном, но вполне приличном русском.

— Учу, господин Любич. У меня хорошая учительница.

— Молодец, — я хлопнул его по плечу. — Пока держись рядом. Ну что, пора на берег?

У трапа к нам присоединились Лука и Тайто. Айн как всегда держал в руках крупнокалиберную лупару, а великан не захотел из менять своему любимому оружию — ручнику Мадсена. А еще оба были в котелках, которые дружно предпочли ковбойским шляпам.

— Ну как вы, братцы? — поинтересовался я у ближников. — Морды вижу довольные. Небось приняли по песярику али по два?

— Дык, домой же вернулись, Християныч, — коротко прокомментировал Лука. Тайто просто кивнул.

— Ну и ладненько…

В порту собралось много народа, перед причалом переминалось с ногу на ногу два бородатых солидных мужика и румяная молодуха в нарядном кокошнике и с подносом в руках, на котором лежал пышный каравай.

Но там же я углядел небольшую группу типов характерной азиатской наружности в фраках.

— Александр Христианович, — уже на причале ко мне подбежал Свиньин. — Я сейчас представлю вам новую администрацию поселка.

— Для начала, объясните мне что делают здесь косоглазые?

— Делегация японских предпринимателей, а также посланник от губернатора японской части Сахалина, — быстро доложился интендант. — Прибыли засвидетельствовать почтение. Я счел преждевременным пока гнать их. Ночь они провели в гостинице в строгой изоляции, а сейчас отдал приказ выпустить. В любом случае, разгрузка военных грузов происходит в темное время суток.

— Хорошо. Но знакомство пока отложим, сначала пообщаюсь с народом.

Японцы вывернулись вперед, но я прошел мимо, даже не глянув на них и подошел к молодухе с подносом.

— Прими батюшка от чистого сердца! — бородачи и девка синхронно склонились в глубоком полоне.

Я ответил коротким полоном, отодрал от каравая еще теплую румяную горбушку, макнул ее в солонку, после чего взял хрустальную рюмку с подноса.

— Храни Господь, — опрокинул в себя водку, смачно закусил, после чего размашисто перекрестился на православный манер.

Над толпой пронесся изумленный гул.

— Никак, православный!!!

— Ну а кто еще? — с усмешкой гаркнул я и еще раз поклонился народу. — Благодарствую, православные!!!

— Наш, наш!!! — загудели люди. — Не пропадем!!!

Из толпы вывернулся плешивый колченогий старичок с сучковатой палочкой.

— А как тебя именовать, к примеру? — проскрипел он, согнувшись в поклоне.

— Александром Христиановичем, отец. Да не гнись ты, не гнись.

— Благодарствую! — с достоинством ответил старик. — А чин али должностя, какие твои, к примеру?

— Какие? — я озадаченно хмыкнул.

Этим вопросом, честно говоря, я заранее не озаботился. Н-да, а без должности никак, народ не поймет. Князь Сахалинский? Просто Хозяин? Рановато. А если…

— Генерал-губернатором буду я, отец.

— Вот это понятно, ваше высокопревосходительство! — довольно крякнул дед.

И тут, я поймал на себе пристальный взгляд. Ощущения были словно иголкой кольнуло. Уставился на людей и почти сразу же понял, кто так на меня смотрит.

Высокий худющий мужчина в потрепанной шинели без знаков различия. Правый рукав висел, заткнутый за пояс. Лицо с правой стороны изуродовано рваным шрамом от глаза до челюсти.

И это был…

Это был подпоручик Кошкин, который погиб со своим отрядом отвлекая японцев.

Не веря своим глазам, я подбежал к нему и схватил за плечи.

— Павел Иванович? Подпоручик Кошкин? Ты?

Кошкин виновато пожал плечами.

— Да, это я, Александр Христианович.

— Но как? — растерянно прошептал я и тут же вызверился на Свиньина. — Что за хрень? Вы же доложили мне, что никого из живых не нашли?!! Как это понимать?

— Никто не виноват! — быстро воскликнул подпоручик. — Я сам не хотел, чтобы меня нашли!

— Но почему?

— А кому я такой нужен? — Кошкин зло тряхнул пустым рукавом.

— Мне!!! — я обнял его и крепко прижал к себе. — Нам ты нужен!..

— Попробовали уйти — не получилось, зажали в клещи… — Кошкин смотрел на меня невидящими глазами. — Пришлось отступить. Заняли оборону на сопке, отбили две атаки, а там они подтянули артиллерию…

Я молча заполнил стопки и одну подвинул к подпоручику.

— Взрывом меня забросило в овраг и землей присыпало… — тихо продолжил подпоручик. — Когда очнулся — все вокруг уже были мертвыми. Раненых японцы добили, а меня, получается… не нашли… — клацнув об зубы стопкой, он опрокинул в себя коньяк. — Я побрел куда глаза глядят, пока не подобрали аборигены. Руку отнять пришлось — вся изорвана была, гноиться начала. Два года с гиляками жил — никого видеть не хотел — все себя винил, что подвел. Потом вышел к людям, учительствовал помаленьку, детишек учил…

— Какой же ты дурень, Пашка… — Свиньин притянул к себе Кошкина и ткнулся лбом об его лоб. — Эх… мы же искали. Место вашего боя нашли, останки похоронили… и тебя похоронили…

— Хватит!!! — я резко пристукнул ладонью по столу. — Хватит… — и сухо скомандовал. — Подпоручик Кошкин!!!

— Господин штаб-ротмистр… — Кошкин вскочил и принял строевую стойку.

— Готовы приступить к службе, подпоручик?

Кошкин растерянно покосился на Свиньина и после его кивка, четко ответил:

— Готов, господин штабс-ротмистр!

— В таком случае примите должность заместителя начальника штаба по учебной и боевой подготовке. Полковник Свиньин, приказываю поставить на полное довольствие подпоручика Кошкина. Немедленно подготовить договор о принятии на службу, а также приказ о присвоении чина капитана.

— Капитана? — Кошкин совсем растерялся.

— Да, капитана, — отрезал я. — Силовой блок сахалинского отделения корпорации «Лавардан групп» — является воинским подразделением со структурой званий идентичной российской императорской армии и подчиняется непосредственно мне. — Еще раз наполнил стопки и сварливо пробурчал. — А то развели тут, понимаешь, сырость. Еще раз угляжу невосторженный образ мыслей — пожалеете. Все, по последней, работу работать за нас никто не будет. Помянем павших братьев…

Выпили, помолчали, а потом Кошкин с надеждой поинтересовался:

— Как там Собакин? Петухов? Максаков? Как Борис Львович Стерлигов? Живы?

— Сегодня вечером сам у них спросишь, как они.

— Так они здесь? — у Кошкина глаза полезли на лоб.

— А где же им еще быть. Только Бориса Львовича нет, ему не до нас, он в Думе заседает. Идем, идем, Паш… — Свиньин обнял ошалевшего новоиспеченного капитана и вывел из кабинета.