Александр Бушков - Заповедник

Просмотрев эти картинки и пояснения к ним, Монти снова услышал:

— Посмотрел? Как ты понял, Наблюдатель, Печкуренко принял окончательное решение продолжить свой прежний курс. Он отмел твои предложения. Мало того, он обо всем, что с ним произошло, рассказал послу США.

— И как же они это восприняли?

— Как чистые прагматики: посчитали, что Президент слегка «переволновался», и поэтому у него что-то с головой, но, несмотря на это, резко изменили всю систему охраны, сделав ее такой, какой ты, Наблюдатель, только что… наблюдал.

— И что теперь?

— Что? Смотри…

…Дальняя стена комнаты привычно подернулась мутной синевой и растаяла. В комнату хлынул такой яркий свет, что Монти поначалу зажмурился. Этот свет — не желтый, солнечный, а голубой, лился с очень глубокого синего неба, на котором не было ни единого облачка. Этот яростный и непривычный свет был очень необычен для глаз. Вот угол обзора изменился, и стало понятно, что это вид сверху на узкую полоску суши. Суша, длинный полуостров — пятьдесят километров, услужливо прошелестел в голове голос! — изгибающимся серпом вторгалась в безбрежный океан. Центр полуострова на всю длину — от самого кончика до материка — зарос странного вида растениями, оставляя довольно широкую полосу песка в пару километров шириной с обеих сторон. Сверху было хорошо видно, что прибрежные воды на много километров очень неглубоки — не более двух метров — и кристально прозрачны.

— Это примерно 350 миллионов лет назад. Самое начало Карбона — Каменноугольного периода Палеозойской эры. Вот он — бывший Президент небольшой страны и теперешний обладатель всей планеты! — прошелестел голос в голове Монти.

И тут же масштаб резко изменился, в мгновение ока маленький участок берега заполнил весь обзор. Там, на небольшом валуне, сидел человек, опустивший голые ноги в лениво колышущиеся волны. Монти не сразу узнал в нем Андрея Викторовича. Этот, загоревший до черноты, с выгоревшими до абсолютной белизны волосами, разительно отличался от того Президента, которого Монти помнил по зимней встрече. В лучшую сторону отличался — был худым, поджарым и выглядел заметно помолодевшим. Президент держал в руках что-то белое и массивное, напоминавшее по виду куриное мясо, и, отщипывая от него узкие полоски, с явным удовольствием отправлял их в рот. Отщипнув еще кусочек, Президент забросил остатки в воду. Затем он открыл стоящий рядом с ним… рюкзак очень необычного вида и достал флягу. Насытившись, он поднялся и провел рукой по груди. Все его тело покрыл толстый слой серого дыма или тумана, который в течение пары секунд уплотнился и превратился в комбинезон, ярко блестевший под лучами солнца. Затем он закинул рюкзак на спину и медленно пошел в сторону далекой зеленой стены странного леса…

В голове Монти снова зашелестел голос:

— К этому моменту он обретается там уже полгода, проживет в том мире еще около сорока лет и умрет своей смертью в том месте, которое сейчас находится глубоко под водой, почти посередине сегодняшней Атлантики.

— Постойте, постойте! Вы сказали — полгода. А как же…

— Наблюдатель, ты видишь то, что было в далеком прошлом, но одновременно ты узрел — если можно так выразиться — прямую трансляцию. Можно посмотреть, где и как Президент умрет. И это тоже будет прямая трансляция, понимаешь? Хочешь?

Монти молчал, глядел на далекую и совсем маленькую фигурку когда-то большого человека, лениво и неторопливо шагавшего вдаль, в свое будущее, которое было уже так давно!

— Нет, — очнувшись от своих мыслей, — ответил Монти. — Не хочу! Пусть он останется в моей памяти таким, как есть!

Окно, через которое Монти рассматривал пейзажи далекого прошлого Земли, помутнело, льющийся из него голубой свет медленно ослабел и, наконец, исчез, а перед Монти снова возникла шершавая коричневато-серая скальная порода. Окно в прошлое закрылось навсегда. Он глубоко и печально вздохнул и пошел спать. А где-то давным-давно бывший Президент испуганно озирался, не понимая, куда он попал… и одновременно он медленно шел по шершавому крупному песку прочь от берега моря в странный, но прохладный лес… И где-то давным-давно древний старичок умирал в глубокой пещере и вспоминал… вспоминал и никак не мог вспомнить, как называлась страна, где он жил, будучи еще совсем молодым. Где она теперь? Как же ее называли?.. как же… как…

В Абсолютной Черноте и неподвижности Вселенной появилось едва заметное затемнение. На черном фоне, скептически скажете вы, еще и затемнение? Да, на фоне, да, затемнение! Совсем маленькое и скорее вытянутое, чем округлое. Очень медленно оно приближалось, и вскоре стало понятно — это человек в черном траурном костюме. Да, да, обыкновенный человек На лице его играли «блики дальних пожаров», то бишь отблески звезд Вселенной. И если сначала ощущалось, что человек, двигаясь, приближался, то теперь он замер, и только повороты головы давали понять — это живой человек, а не картинка. Он «стоял» и смотрел на то, что называлось Вселенной, и он ее видел как на ладони, что называется, от «рожденья и до тризны». …Наконец, он замер, вглядываясь в одну точку. А потом человек исчез. Вернее, не исчез, а с бешеной скоростью рванул куда-то в переплетение ветвей разных реальностей Галактики. Вскоре он завис над планетой. Точнее, не так! Он просто остановился и оглядел историческую реальность планеты — вот она есть. Вот дальше… тоже видна… а вот ее уже нет. Нет! А потом она снова появляется. Он долго вглядывался в то место, где она есть, но… он ее не видел!

— Так вот ты какой, Заповедник, — произнес он вслух и вздрогнул, услышав ответ:

— Неосторожно с твоей стороны так подставляться! Ой, неосторожно!

Док — это был он, — оглянувшись, увидел Герберта. Тот усмехнулся и повторил:

— Неосторожно… Надо сканировать пространство… салага!

— Чтобы ты нож в спину не вогнал, да?

— Зачем нож, зачем этот примитив, если есть… — и в руках Герберта появился странный предмет, имеющий вид старинного ружья-мушкета с воронкообразным дулом…

«Аннигилятор», — похолодев, понял Док, и в тот же миг ствол страшного оружия озарился неярким голубым светом, который понесся все расширяющимся и ослепительно горящим облачком прямо на Дока. Но, не долетев с десяток метров, это облачко резко затормозилось, будто наткнулось на что-то, и стало уплощаться, растекаться. Потом оно на мгновение замерло и вдруг метнулось назад, к Герберту, мгновенно охватив его с головы до ног.

— Ой-ей-ей! — вскрикнул он, когда вспыхнула его одежда, которая мгновенно стала пеплом, а его кожа почернела и тоже стала осыпаться вниз. И тогда Герберт закричал! Закричал так, что, казалось, звезды содрогнулись! А Док в тот же миг получил сильнейший удар в грудь, от чего стремительно понесся куда-то в сторону и вниз, но на мгновение успел увидеть, как рядом с горящим Гербертом появились три человека в ослепительно белых одеждах. И тут же все исчезли, а перед глазами Дока бешено закрутились звезды, и чей-то голос тонко-тонко вибрировал в его голове: