Морис Делез - Клинки Лемурии

Он глубоко вздохнул и прикрыл глаза, мысленно представив себе, как она встает, легкой походкой подбегает к нему, ее нежные ручки обвивают его шею, благоуханные уста дарят поцелуй…

— Так что же ты надумал мне предложить?

Ридо ожидал от нее совсем других слов и потому вздрогнул, как от удара. Он открыл глаза, с сожалением отгоняя наваждение, и посмотрел на прекрасную искусительницу. Все так же улыбаясь, она ждала ответа, внимательно вглядываясь в его лицо.

— Да, я помню, — ответил он, сохранияя прежнее достоинство. Явь оказалась далеко не столь романтичной, как грезы, но что поделаешь? В жизни так всегда бывает. — Я согласен. Будь моей женой!

Барон сделал решительный шаг и теперь необычайно гордился своей жертвой. Неважно, что ждет его в Валузии! Развод в высшем обществе — дело неслыханное, но он согласен и на него, хотя скандал предстоит огромный. Он даже готов бросить все, исчезнуть, раствориться, купить где-нибудь в Турии или Грондаре титул и начать жизнь сначала. В конце концов, какая разница? Везде одно и то же! Теперь все зависит от нее. Он смотрел на девушку и ждал, что она ответит.

Лио же улыбалась, не произнося ни слова. Проклятье! Как она прекрасна! Ридо почувствовал, как задрожали его руки, и, когда она, не выдержав, расхохоталась, даже не понял, что произошло. А она, пролив вино на цветастые шелка, заходилась в смехе и не могла остановиться. Наверное, только то, что барон поначалу оцепенел от неожиданности, позволило ему не потерять лица. Возвышенные мечты развеялись, как дым, но до него все еще не доходило, что изменилось. Он стиснул зубы и молчал, быть может, потому, что продолжал надеяться. Наверное, она просто не поняла, что он сказал. Он знал, что это не так, но не хотел себе в этом признаваться и лишь чувствовал, что прекрасное настроение исчезло без следа, уступив место бешеной злобе.

— Итак, я жду ответа, — произнес барон, еле сдерживаясь.

— Мой повелитель ждет ответа! — воскликнула девушка и на миг замерла, изумленно глядя на Ридо, словно перед ней стоял не валузийский барон, а некая безмозглая тварь, которая пыталась выдать себя за человека.

И тут ею овладела безудержная отвага. Ей стало все равно, что с ней сделают потом, но сейчас она хотела высказать все, что думала об этом жирном борове. Надоело притворяться! Надоело ждать, кто из двоих пожалует на этот раз, чтобы досаждать ей одним и тем же вопросом!

— Ты пришел за ответом? Так слушай! Я люблю Кулла! — выкрикнула она. — Всегда его любила и всегда буду любить, как бы сам он ни относился ко мне! Он для меня бог! Выше бога! Он умен! Он могуч! Он, наконец, прекрасен! И что ты предлагаешь мне взамен?! — едва сдерживая смех, спросила она, окинув барона насмешливым взглядом.

— А-а-а! Так я тебе не нравлюсь?! — злобно прошипел он.

— Нравишься?! — Она вновь расхохоталась. — Злобный, плешивый толстяк с обвислой шкурой! — Девушка брезгливо поморщилась. — Да посмотри на себя в зеркало! В гроб кладут краше!

— А ты сегодня весела! — Лицо барона налилось кровью, но он еще держал себя в руках и говорил спокойно. — Что ж, повеселюсь и я. -Он шагнул к пленнице. — Для начала сообщу тебе, что мы подошли к Вазии, а там Кулл — твой умный и могучий бандит, самый прекрасный из воров! Твой дружок решил умыкнуть у меня остров, но только зря он это задумал! У меня шесть галер, и против такой силы ему не выстоять! — злорадно сообщил он, с радостью наблюдая, как меняется в лице эта самоуверенная девка. — Уже вечером он будет горько сожалеть о своей наглости! А ты… — Лишь два шага отделяло теперь Лио от Ридо, и вытянутая рука барона едва не уперлась в грудь девушки. — Ты не пожелала стать моей женой, так станешь рабыней-наложницей!

Единственное, что она могла сделать, так это расхохотаться ему в лицо, но ее насмешка лишь сильнее распалила Ридо.

— Немедленно! — взвизгнул он.

Потная лапа барона грубо ухватилась за полупрозрачную ткань ее наряда и рванула вниз, обнажая нежное тело. Ридо и сам не предполагал, что лишает себя остатков рассудка. Через мгновение он уже не видел ничего вокруг, и только одна похотливая мысль билась в мозгу, вытесняя все прочие: «Скорее! Скорее!»

Не соображая, что делает, он накинулся на девушку, срывая с нее остатки легких одежд. Его дряблые губы обслюнявили ее лицо, руки лихорадочно сжимали тело, дыхание вырывалось с бульканьем и хрипом. От омерзения у Лио комок подкатил к горлу, и ей стало не до смеха. Она царапалась, как дикая кошка, но не могла дотянуться до глаз, и только сильнее распаляла насильника. Барон потащил ее к дивану, но в это мгновение она сумела изогнуться и схватить Ридо за отвороты роскошного бархатного камзола, собралась с силами и отпихнула его, а потом схватила с пола шкуру леопарда и прикрылась ею. Не то чтобы она была излишне стеснительной девушкой, но взгляд барона казался ей липким и пачкающим настолько, что после его объятий Лионтина чувствовала себя так, словно ее только что искупали в помоях.

— Вон отсюда! — гневно выкрикнула она.

Ее маленькая ручка указала на дверь, взгляд пылал гневом, но на барона это не произвело ни малейшего впечатления.

— Ты еще смеешь противиться, шлюха?! — воскликнул он и вновь бросился на девушку.

Однако, если в первый раз он напал неожиданно и Лио не была готова дать отпор, то теперь все изменилось. Барон не сомневался, что легко сломит сопротивление пленницы, но его ждало жестокое разочарование. Маленький, но неожиданно крепкий кулачок вонзился в мясистый нос барона, едва не размазав его по пунцовым от возбуждения щекам. Ридо отлетел на два шага, и алая кровь выплеснулась на белоснежное кружево рубахи. Барон схватился за лицо, его полубезумный взгляд скользнул по девушке, которая беззаботно хохотала, словно в жизни не видела ничего смешнее.

— Риндо! Крузо! — взвизгнул барон, не обратив внимания на то, что оба явились подозрительно быстро. — Девка слишком горяча! Схватить ее! Распять на форштевне! Пусть охладится! Глядишь, поумнеет!

Ее схватили за руки, но она не противилась, прекрасно понимая, что не справится с двумя здоровыми охранниками, и спокойно пошла к выходу, но, проходя мимо зажавшего нос барона, окинула его уничтожающим взглядом и снова расхохоталась.

Кулл смотрел на «Лемурию», не в силах оторвать от нее взгляда. Почти на каждом судне стояла статуя Секвены. Моряки верили, что она может даровать спокойные воды и счастливое плавание. Чаще ее ставили где-то на палубе, либо у стены капитанской каюты, как это было на «Богине Морей», либо у одной из мачт. Но случалось, что фигурой богини украшали форштевень, полагая, что чем ближе Владычица Вод находится к воде, тем больше ее сила.