Николай Ютанов - Путь обмана (сборник)

«Вторая стрела», — отметила Еленка.

Она протянула руку к ножу.

Старик на помосте завизжал от радости. Он пинал воровку ногами и рвал завязки на штанах. Крякнула тетива. Алая молния стрелы прошила шею нищего. Старик, вцепившись в бороду, опрокинулся назад и, дернувшись, остался лежать недвижимым.

— Ле–е–ет! — пронзительно закричала воровка. — Спаси меня, Ле–ет! Она приподнялась, пытаясь вырваться из–под перетягивающего шею шнура.

Мира Ель резко обернулась.

Из–под белого плаща торчал клюв самострела, расчеркнутый алым лезвием второй стрелы. В тени широкополой шляпы блеснули глаза. Стрела со звоном пробила воздух.

Крик оборвался. Чеканщица куклой откинулась на кольца.

Герольд опрокинулся со скамеечки и, ругаясь, пытался подняться. Конвоиры тупо таращились на начальника. В толпе визжали женщины. Всадники суматошно пытались пробиться к краю площади, где стояло еленкино ландо.

Охотник неторопливо достал трубку, кресало, вдохнул дым. Он недружелюбно взглянул на миру Ель и мягко спрыгнул с приступки на углу дома. Белый плащ быстро растаял за поворотом стены. Городская стража наконец пробилась к ландо и остановилась в замешательстве.

Мира Ель, придавив волнение, смерила стражников холодным пустым взглядом.

— Едем, — приказала она вознице. — Мы совсем опоздали.

Тот натянул вожжи, и лошади медленно пошли вперед, расталкивая поредевшую толпу. Помост и стража остались позади.

Еленка в волнении открыла наугад книгу: «Белая хвостатая звезда предвестник войны, величия или смерти. Горе тому, кто рискнет выследить путь кометы…» Воображение добавило несколько линий, и вместо хвостатого небесного чуда мира Ель увидела на рисунке убийцу чеканщицы. Королевский охотник стоял, повернувшись спиной. Еленка с ожесточением захлопнула книгу.

Ландо остановилось.

Мира Ель, успокоившись и надменно сжав губы, поднялась по лестнице в гигантский купол Тельской обсерватории; толкнула дверь в башню.

Магистр Эрсита сидела в ногах большой деревянной кровати и размешивала порцию ментоловой мази в чаше с теплым вином. На шелковых подушках кровати возлежал сухой старичок. Он читал книгу и в восторге поводил костлявыми плечами.

Эрсита почтительно кивнула ученице.

— Магистр, — сказала она, протягивая старику свой кубок, — выпейте, это — лекарство.

Старик, не глядя, ухватил кубок и залпом опрокинул его в глотку. Бросив пустой кубок на пол, он с трепетом перевернул желтую, опробованную крысами страницу. Жидкие брови магистра взлетели вверх.

— Это гениально! — пробормотал он и застонал в нос от удовольствия.

Я буду первым — вспомнила Еленка.

— Мира Ель, прошу вас, — мягко сказал голос Эрситы.

Еленка опустилась на колени возле нее. Раб задул светильники Магистр раскатала на полу тонкие листья пергамента с пригоршнями запечатленных звезд Еленка провела рукой по светящимся в полутьме точкам

— Стенающая звезда, — начала магистр, — как вы знаете, мира Ель, главный ориентир всех купцов, полководцев и путешественников Ярко–желтая, она видна даже в слаботуманную погоду и светит со стороны Холодных Земель. Чтобы с ее помощью определить место своего положения, вообразим мысленно два круга…

Женщина–магистр была, пожалуй, самой незаурядной личностью не только Теля, но и всего Дастеста. Непривлекательная лицом и фигурой, она удивляла мужчин умом, восхищала строгой отточенностью и краткостью речи, покоряла необычным остроумием. Ярким огнем вспыхнул ее гений в истории наук Дастеста. Дочь богатых родителей, правнучка великого Кенилота–младшего полководца Южных армий, — она стала любимой ученицей магистра Мета — главы Тельской обсерватории, автора книги «О Будущем». Той самой книги, которая семь дней назад была приговорена к смерти и колесована при большом стечении народа.

Судьба трактата лишний раз показывала, что Великий Королевский Суд давно вострит когти на обитателей Тельской обсерватории. Ведь именно из Главного Купола текли странные знания. Именно отсюда веяло великолепным мраком тайны, тянуло волнующей беспредельностью Мироздания. Обсерватория мутила разум людей, заставляла думать о необычном, отодвигала на второй план хлеб насущный. Хотелось распрямить спину и приложить губы к чистому ключу знаний, бьющему из Главного Купола. Великий Королевский Суд боялся этого, как боялся могучих крестьянских восстаний и ремесленных бунтов, рвущих изнутри растерявшую жизненные соки монархию Дастеста. Но главное не сбывалось предсказание судьи Рета, утверждавшего, что Обсерватория умрет сама, как сам распадается гниющий труп собаки. Дряхлели и умирали судьи. Рассыпались в прах ненужные законники, лежащие в шкафах в покрывалах многолетней пыли. А время не хотело касаться ненавистной Обсерватории. Века разбивались о волнорез Главного Купола. Поколения сменяли друг друга. Тысячи искателей знаний побывали в Обсерватории. Они приходили сюда совсем молодыми или уже зрелыми людьми, но умирали все только в Главном Куполе, глядя старческими слезящимися глазами на звездную мантию Вселенной… И всегда ровно в полночь, когда созвездие Четырнадцати Героев выстраивается на небосклоне в древней ритуальной пляске, бесшумно разверзается пасть Главного Купола Обсерватории, и человеческий взгляд ворошит небесные огни в поисках ответа на неразрешимые вопросы.

Над страной вскипали и гасли звездные дожди.

Двести дождей назад в Дастест ворвались дикие племена с Холодных Земель. Они шли по стране с факелами в руках, словно пылающая река, ползущая по склону вулкана. Они полностью сожгли столицу, чтобы потом отстроить ее вновь. Но тысячные орды варваров упали ниц, признавая Главный Купол своим божеством.

Снова звенели дожди над Дастестом. Страна пожрала завоевателей. От варваров остались лишь мятежные капли крови в венах, благоговение перед Главным Куполом и варварское имя столицы — Тель… Люди разбогатели и перестали смотреть на дожди из звезд. А в столице родился маленький лютый дракончик, тот самый, что потом, немного спустя, перерос в сухую и жестокую машину Великого Королевского Суда.

Дастест загнил заживо. Великий Королевский Суд, опираясь на тупость Толпы, полностью захватил власть. Толпа стала его оружием. Являя собой блистательный усреднитель со склонностью к истерике, она легко поддавалась умелому руководству. Были разгромлены лавки моэтских торговцев, пользовавшихся портом Теля. Их деньги пошли на создание сети прибрежного пиратства и портовых бардаков. Толпа травила лекарей по слухам о колдовстве. Число эпидемий росло вместе с паникой и страхом. Для подчинения Толпы и пополнения прогорающей казны был создан орден Ворошителей. Регулярно по плану, утвержденному Великим Королевским Судом, ворошители нападали на ремесленные кварталы, покрывая грабежи ненавистью к женщинам, «рождающим людей для этого мерзкого мира». Ворошители держали в страхе толпу, толпа громила богатых ворошителей, а на коньке этой двускатной крыши балансировал Великий Королевский Суд.