Якудза из другого мира. Том V (СИ) - Калинин Алексей

— Очень много людей, — эхом повторил Танагачи. — И это всё сделал мой племянник?

— Из-за него сегодня умерло не меньше десятка.

— Тогда да, он достоин смерти. В теле ноппэрапона он вряд ли вам нужен, так что помоги, русский, перетащить его в комнату. Я отдам вам этот позор семьи. И попрошу только об одном — не распространяйтесь, что я его дядя. Это несмываемое пятно с моей репутации.

— Что вы, Танагачи-сан, я никому не скажу…

Я подхватил безвольное тело своего двойника. Ух, какой же я, оказывается, тяжелый! Занес в комнату, где всё в том же беспорядке валялись свитки с заклинаниями, зельями и элексирами. Дзун показал на узкое ложе, где лежало тело Сакурая Ёсимаса.

— Положи его рядом и отойди, чтобы не мешать. Хотя… Лучше свяжи его, а то Сакурай очнется полный сил, а ты… Ты окровавленный и еле держишься на ногах.

Я кивнул, повинуясь. Вытащил ремень и связал руки лежащего Сакурая. Шнурки из кроссовок пошли на связывание ног. После этого я отошел к выходу, предоставляя свободу Дзуну Танагачи.

Старый оммёдзи простер руки над двумя телами. Изо рта моего двойника потянулась синеватая дымка. Она коснулась левой ладони старика, протянулась к правой, и потом опустилась в рот Сакурая. Получился своеобразный дымчатый мостик.

Чем больше дымки выходило из моего двойника, тем меньше он походил на Изаму Такаги. Черты лица разглаживались, пропадая в коже. Нос втягивался, надбровные дуги уменьшались, глазные впадины поднимались. Рот уменьшался, пока не получилось маленькое отверстие, которое вскоре схлопнулось, отдав последнюю струйку дыма.

Как только эта струйка зашла в рот Сакурая, так сразу же его грудь пошла вверх. Он вздохнул и распахнул глаза. Уставился на старика и дернулся:

— Ты! Ты! Я же тебя на том свете…

Я подскочил и нажал на точку над ключицей, которая позволяет вырубить разбушевавшегося человека и подарить ему полчаса здорового сна.

— Вот и всё, русский, — произнес устало Дзун Танагачи.

Я посмотрел на тело лежащего ноппэрапона и безумная мысль мелькнула в моей голове. А как вам известно — самая безумная мысль порой оказывается самой правильной.

— Не совсем всё, — ответил я. — Уважаемый Танагачи-сан, можно мне последнюю просьбу перед тем, как я заберу тело вашего племянника?

— Последнюю просьбу? Какую же? — поднял бровь Дзун.

— Можно меня переселить из тела хинина в этого ноппэрапона?

— Что? Зачем?

— Видите ли в чем дело… Изаму вызвал меня, когда ему было очень плохо. Я помог его родителям, взамен он предоставил мне своё тело в пользование навсегда. Но я чувствую, что он внутри меня. Он не отзывается, скромно сидит внутри, но… Это не по-человечески как-то. Да, я освободил его родителей, но нет ничего хуже, чем знать, что сын находится в вечном плену. Я заплачу любую цену, какую вы только попросите, уважаемый Танагачи-сан. Я сделаю всё, что только возможно. Но можно освободить этого мальчишку? Пусть он проживет нормальную жизнь со своими родителями. Я думаю, что он не опозорит свой род.

— Но почему ты решил, что он не ушел?

— Потому что мой друг Исаи, которого мы спасали от гневного мстительного духа благодаря вашим записям, был внутри своего тела и все понимал. Вот и Изаму тоже не ушел… Если есть возможность освободить его от влияния ёкая, то лучше это сделать.

Дзун Танагачи посмотрел на меня, усмехнулся:

— Я сделаю, как ты просишь, странный русский. В обмен попрошу две вещи — легкую смерть для своего племянника и твой рассказ о своём мире. Твоя кровь много рассказала, но я хочу ещё услышать и из твоих уст.

— Да! Вот и отлично! Я сейчас, — чуть не кинулся обнимать старика, но сдержался.

Вместо этого я выскочил на балкончик и махнул рукой своим друзьям, собравшимся внизу:

— Через десять минут я спущусь с Сакураем! Не нужно заходить, я сейчас!

— Да? Тогда ответь мне! Карп смотрит в небо! — выкрикнул Масаши.

— Господин Окамото, я отвечаю вам! Ждет, когда превратится в дракона! — выкрикнул я пароль.

— А теперь мне ответь! — выкрикнула Мизуки.

— Изюм зубастый аккуратно мужчина уничтожил! — гаркнул я радостно.

— Это наш Изаму! Наш! Мы ждем тебя! — загалдели внизу.

Я улыбнулся и вернулся к стоящему Дзуну Танагачи. Он предложил мне лечь рядом с ноппэрапоном. Я чуть подвинул свитки и лег прямо на пол. Старик присел возле меня и ноппэрапона, протянул руки и сказал:

— У тебя так много друзей. И все они готовы помочь тебе в любую минуту. Аристократы, оммёдзи, якудза, хинины, тануки… Почему так? В чем же твоя сила, русский?

— В чём сила? — я усмехнулся и произнес: — А сила в правде…

Мы выехали из Токио в тот момент, когда закат стал особенно красив. Кроваво-красное небо словно намекало, что скоро ещё и земля окрасится в такие же цвета.

Две машины. Да, от храма отправились всего две машины. Хакаси остался вместе со своими ребятами наводить порядок и разговаривать с нагрянувшей полицией.

В одной машине сидел я, Мизуки, лежало тело Сакурая, и его придерживали с одной стороны Масаши, а с другой Исаи. Другую машину вел мастер Нагаи, и я посылал ему лучи спокойствия и умиротворения, которых катастрофически не хватало при общении с Норобу, Киоси, Тигром и Малышом. Чары Запрещенного Оружия так и не спали, но должны были скоро исчезнуть.

Со смертью Сакурая…

Мне стоило больших трудов убедить Мизуки не убивать Ёсимасу в тот же миг, когда я вышел с его телом из пагоды Танагачи. Она следила с перекошенным от ярости лицом и старалась прицелиться так, чтобы не задеть меня.

Никто не решился встать на её пути, кроме маленького тануки. Киоси вышел вперед с бледным лицом и заострившимся носом:

— Мизуки-сан, я понимаю вашу боль. Но она не идет ни в какое сравнение с моей болью. Этот пидор многим успел насолить. Он убил моих родителей, я не мог уснуть, потому что их кровь взывала ко мне. Долгие годы я ждал этого момента, поэтому прошу не отнимать мою месть. Как бы вы поступили на моём месте, если бы этот гандон убил оябуна Сато?

После этих слов Мизуки прерывисто вздохнула и убрала пистолет:

— Но если ты не закончишь своё дело…

— Я закончу, — твердо сказал Киоси, и мне на миг показалось, что чары Запрещенного Оружия спали, но нет, в следующую секунду тануки произнес: — Или разъебу половину Токио к хуям собачьим.

— Воу-воу-воу, мальчик, я поняла всю серьезность твоих намерений, — чуть улыбнулась Мизуки. — Чуть подрастешь и возьмем тебя в якудзу.

Теперь она вела машину по указанному адресу. Адрес указал Киоси. Сказал, что часто там бывал с родителями, когда они ещё были живы. Это место находилось неподалеку от Токио. Киоси назвал гору Митаке и место — «Каменный сад». Туда-то мы и направились в эти вечерние сумерки.

По дороге ребята пытались разговорить меня, пытались узнать — что такого я сказал Дзуну Танагачи, что он отдал мне своего племянника? Я не стал почти ничего скрывать. Рассказал почти всё как есть. «Почти» потому, что не дурак же я говорить, что с ними в машине сейчас едет не Изаму Такаги, который на самом деле остался в пагоде Дзуна, а ноппэрапон. Я рассказал, что сыграл на неуважении племянника к такому уважаемому и мудрому дяде.

Кстати, довольно-таки интересное состояние — словно проснуться после бурного застолья со свежей головой. Вот редко такое удается, но если организм справляется с расщеплением алкоголя, то дает заряд бодрости и силы — именно такое состояние сейчас у меня и было. Дзун Танагачи быстро научил меня, как управлять новым телом, и я скопировал личность Изаму Такаги один в один.

Не буду забегать вперед и говорить, о чем мы условились с истинным Изаму, который от слез благодарности еле-еле мог слово произнести. Об этом я скажу позднее. А сейчас мы прибыли на место и пока не стали выгружать всё ещё спящего Сакурая из машины. Ждали вторую машину.