Ник Харрис - Тайны Ирема

— Затягивает, — глухо пробормотал Чандлер, напрягаясь всем телом, — не могу противостоять… Конан, постарайся уцелеть, в этом залог успеха… Ты нужен, чтобы…

— О чем это он? — прошептал Култар.

Конан внезапно ощутил падение. Так было в детстве, когда он, ради смеха, бросался в воду с высокой скалы. Затем навалилась темнота, в которой изредка мерцали крохотные огоньки, возможно звезды. Опять падение, на этот раз, более долгое. Мерцания. Точки звезд, превратившиеся в длинные, вращающиеся черточки… Головокружение… Пустота и одновременно тяжелый камень в желудке… Тошнота… Конан стиснул зубы, так, что заболели челюсти. Падение… Суставы, будто выворачиваются… Желудок уже у самого горла… Вспышки пламени… Удар…

Поднявшись на ноги, Конан осмотрелся, все еще чувствуя тошноту. Серая, унылая равнина вокруг. Потрескавшаяся, обезвоженная земля. Твердая, как железо, короста. Поодаль встают горные массивы. Некоторые пики извергают дым, вперемежку с огненными языками. Небо над головой — низкое и серое, наполненное дымом.

Конан чувствовал такую усталость, будто целый день крутил колесо, подающее воду в хозяйский фонтан. Он опустил голову. Да, так было когда-то… Колесо, крики надсмотрщиков, хлесткие удары бича — рабство…

Для того чтобы изгнать из памяти старые видения и взбодриться, Конан длинно и замысловато выругался. Стало легче. Он вздохнул и пошел по направлению к горному массиву. Оставаться на месте — значит, погибнуть от жажды. В горах должна быть вода…

Дымящиеся пики оказались гораздо ближе, чем можно было предположить. Несколько часов быстрой ходьбы и начались предгорья. Жажда уже давала о себе знать — пересохло во рту, в мыслях виделся только горный ручей с чистой, хрустальной водой. Из такого можно пить часами, пить, не отрываясь, наполнять нутро живительной влагой, радуясь каждому глотку.

Горы уже нависали над самой головой. Конан заглядывал в каждый распадок, под каждый камень. Но воды не было. С болью он заметил, что горные пики не покрыты шапками снегов. Значит.… Значит, воды тут может не быть вовсе.

Тяжело дыша, он присел на камень, размышляя о дальнейшем пути. Попытаться перевалить через хребет? Может, за ним таится цветущая долина? Или, наоборот, найти самый глубокий распадок — вдруг там бежит ручеек?.. Или спряталось небольшое озеро с блестящей, как зеркало, поверхностью, в которой отражаются облака?.. В озеро можно погрузиться с головой, нырнуть поглубже и пить там, в глубине холодную, как северный ветер, воду. Пить и пить.… Вынырнуть, отдышаться, и снова пить…

Конан еще раз посмотрел наверх. Да, горные пики достаточно высоки — в родной Киммерии горы такого размера всегда были покрыты снегом. Чистым, как душа ребенка, белым, как крылья лебедя… Можно брать горстями такой снег, набивать им рот и, не ожидая, пока он растает, глотать, обжигая живот и весело смеясь…

Послышался далекий звук рога. Померещилось? Но вскоре стал слышен и топот копыт. Судя по звуку, приближался небольшой отряд тяжело вооруженных рыцарей. Они выехали из-за холма и остановились на расстоянии нескольких метров, угрожающе покачивая копьями. Человек двадцать на вороных конях в полном вооружении. Кроме копий, у каждого на поясе висел короткий меч, к седлу был приторочен боевой топор и щит. Латы блестели на солнце, отливая серебром.

— Кто ты чужеземец? — один из воинов, очевидно, главный, поднял забрало. На Конана глянули серые глаза с недобрым прищуром. Лицо рыцаря было гладко выбрито и украшено несколькими шрамами.

— Вы хотите знать мое имя? Я — Конан из Киммерии!

Предводитель недобро усмехнулся:

— Как далеко находится твоя страна? Мы о ней даже не слышали.

— Моя страна далеко на севере.… Сюда я попал случайно. Заброшен непонятной силой, — спокойствие Конана, стоящего перед острыми наконечниками копий, произвело впечатление.

Рыцари о чем-то тихо посовещались. Затем предводитель хрипло рассмеялся.

— По виду ты хороший воин. Скоро мы это проверим. Ты будешь выступать на арене и, если останешься в живых, тебя наградят и отпустят домой.

Выступать на арене! Конан задохнулся. Они хотят сделать из него гладиатора!!! Одним быстрым движением он выхватил кинжал и метнул его в рыцаря, так неосторожно поднявшего забрало. Длинный клинок вошел в глаз и поразил мозг. Рыцарь даже не успел поднять руки — он был мертв раньше, чем это осознали другие. Когда же они опомнились, Конан уже стоял в нескольких метрах от того места, куда разом вонзились два десятка копий. Предводитель еще падал с лошади, а Конан уже отбивал атаки конников.

По счастью, местность изобиловала крупными валунами, и сражаться на конях рыцарям было неудобно. Некоторые из них спешились, другие пытались управлять лошадьми, наталкиваясь на валуны, и друг на друга.

Воспользовавшись замешательством, Конан, не вкладывая меча в ножны, побежал к видневшимся неподалеку скалам. Успевшие спешиться рыцари стали забираться на коней, что было непросто, учитывая их тяжелые латы, конные — сразу же бросились вдогонку. Конан заметил, что ни луков, ни арбалетов у противника не было. Значит, можно, забравшись на скалу, отражать атаки нескольких человек одновременно. И когда конники, лавируя меж валунов, подъехали, он уже стоял на вершине небольшой, но довольно крутой скалы. Рыцари вновь спешились, и Конан усмехнулся, глядя на их замедленные движения — он всегда предпочитал латам легкую кольчугу. Сейчас, похоже, они поймут, что тяжелые латы чаще всего бываю обузой, хотя и защищают лучше простой кольчуги.

Рыцари, как муравьи, полезли наверх. Одного Конан проткнул, когда он поднял руку, цепляясь за камни, другого столкнул сапогом, третьего оглушил ударом меча по шлему и он, глухо вскрикнув, сполз на землю. Некоторые метнули снизу кинжалы, отбить которые не представляло труда. Скоро уже несколько мертвых рыцарей лежали у подножья скалы. Конан хохотал. Азарт битвы вытеснил недавние страхи перед сверхъестественными силами, забросившими его невесть куда, упоение боем наполнило душу грозным весельем, а привычная тяжесть меча в руке придавала сил и уверенности.

Рыцари совещались, собравшись в круг.

Наконец, один поднял забрало и вышел вперед.

— Ты хороший воин, но побеждаешь бесчестно, убивая не готовых к схватке людей. Спускайся, и будем биться один на один!

— Я тебе не верю! — крикнул Конан.

— Я даю слово!

— А я не знаю цену твоему слову!

Даже со скалы Конан заметил, как налились гневом щеки рыцаря, как заиграли желваки и засверкали глаза.

— Я прощаю тебе, чужеземец, дерзкие слова. Мои товарищи подтвердят: если ты победишь — можешь идти куда хочешь!