Александр Кулькин - Когда наша не попадала

А потом его нашёл волхв, и, поклонившись до земли родителям, уважительно попросил отдать сына в ученики, ибо своим он был среди зверей лесных и у него была сестра-медведица. Получив согласие у кровных родителей, сходил волхв и к выворотню, где жила названная мама, и её спросил. Долго вслушивался мужчина в глухое ворчание стареющей хозяйки берлоги, но только молча поклонился в конце. Так и началась учёба, которая не могла иметь окончания, потому что волхв живёт для того, чтобы учиться. И учиться, чтобы жить не только ему одному, но и всем тем, кто рядом с ним. Людям, животным, деревьям. Миру.

– Как всё странно, – Голос стал тихим и задумчивым. – Может быть, именно это и упустили мои создатели? Стать единым с окружающим миром, а не переделывать его под себя? Пожалуй, теперь я смогу ответить на ваши вопросы… Кто я? Пожалуй, не ошибусь, если скажу, что я – Атлантида! Всё было не так, как вы слышали, правда только в том, что атланты жили на острове…

Тихо подошёл Геллер и сел рядом, потом подоспели остальные. А Голос продолжал вещать:

– Очень давно, когда ваши предки были мелкими животными, на планете властвовали огромные ящеры. Сама суша была в те циклы одним гигантским островом. Но ничто не вечно, и спячка планеты сменилась активностью. Раскалывался континент, и огненные реки сжигали живое, а тучи пепла от огнедышащих гор затмевали светило. Тогда-то и откололся остров, который, позже получил имя Атлантида. Капризом судьбы на нём уцелело стадо мелких ящеров, и совсем невероятной случайностью стало то, что кровь у них была горячей.

– Подожди… – нахмурился Михайло. – Кровь у всех горячая, как же без неё?

– Кое у кого кровь не просто горячая, а прямо кипящая! Особенно при виде девушек, – поддел его атаман.

Подождав, пока стихнет смех, Голос продолжил:

– Не так было в те времена – бывшие повелители земли были холоднокровными, что и погубило их, когда дни стали холоднее. Они всё больше спали и всё реже просыпались. Однажды они не проснулись.

– Слава павшему величию, – негромко сказал Кудаглядов, и все поддержали его согласным гулом.

– Не спешите кричать им славу, – по-прежнему спокойно отозвался Голос. – Они были огромными, но тупыми тварями. И неизвестно, как бы развивалась планета, если бы они остались. Опасаюсь, что никак. А те, кто оказался на острове, стали стремительно развиваться. Мне и моим создателям непонятно, что служило источником такого прогресса, но факт в том, что когда ваши предки смогли начать своё развитие, они сразу попали в рабство атлантов. Нет, конечно, они называли себя иначе и вообще не были людьми, но они были могущественнее диких человеческих племён. И как раз в те циклы они и вступили на путь, приведший их к гибели… Они перестали трудиться. Последней их работой было создание неорганического разумного существа, то есть меня.

– Выходит, ты сын атлантов? И поэтому – сам атлант.

– Нет, – коротко отрезал Голос. – Они не были живородящими, и само понятие «родительство» было для них чуждо. Все их потомки воспитывались вместе, и никто не мог сказать, что этот индивидуум – мой отец или мать. Работать уже не было нужды, все блага того мира были в их распоряжении, и вначале они стали творить искусство. Я не стану показывать их творения, они слишком чужды для вас. Вся их жизнь, и вся, можно сказать, мораль, основана на хищничестве. Они наслаждались властью, и источником их жизни было насилие. Насилие над живым, над природой, над другими разумными. Но насилия над собой они не терпели, поэтому и вложили в меня ограничение на проникновение в мозг разумных. Во мне нет вашего чувства прекрасного, но то, что я смог прочитать в ваших мозгах, с разрешения, конечно, только утвердило меня в мысли о несовместимости культур. А дальше становилось всё хуже, прошли междоусобные войны, без которых они не могли жить, здорово сократилось население. Я развивался сам и настолько преуспел в удовлетворении потребностей, что прекратился подвоз с материков, не было больше нужды. Потом они поняли, что создали совершеннейший инструмент для удовлетворения всех потребностей. Физически они здесь…

– Колонны? – тихо спросил Иван, настороженно взглянув на серые изваяния.

– Да, – горько обронил Голос. – В этих колоннах находятся последние повелители планеты. У каждого из них свой мир, где он может творить всё и всех. Плоть их стала несокрушима, и питание подводится непосредственно к каждому органу. Но всё больше и больше становится прямых линий на контроле мозговых волн, и когда-нибудь наступит время, когда скука убьёт последнего атланта.

– Но ты же жив!! – вскочил Иван.

– Я не атлант, – печально ответил Голос. – И давно уже отделил остров от вашей планеты. Воля моих создателей такова, что, оставшись один, я окончательно покину нашу вселенную и отправлюсь в последний путь, туда, где кипит материя, сталкиваясь со своим отрицанием. Туда, где ослепительный свет вспышки достойно завершит историю Атлантиды. Возвращайтесь в свой мир и оставьте Атлантиду в легендах. Но дополните сказание предупреждением: жизнь – это движение, остановка ведёт к смерти. А сейчас уходите, у вашего вида ещё остался шанс. Не упустите его!

– И сколько же тебе придётся лететь к краю?

– На пути в Вечность не бывает опозданий…

Медленно, оглядываясь, ватажники потянулись к ладье, и тут из здания выглянул Лисовин:

– Обед готов! Налетайте!

– Забирай котёл, – отмахнулся атаман. – Мы уходим.

Ладья скользила по волнам, как с крутой горки. Ветер был только попутный, и даже океан разглаживал волны перед дубовым брусом. Ватажники шли домой, но печаль поселилась в их сердцах, ведь погибла сказка о великой Атлантиде.

– Что скажем мы князю? – мрачно спросил Спесь Федорович.

– Правду! – сказал, как отрезал, сусанин, не сводя глаз с курса.

– Плохая это правда, – не согласился атаман.

– Правда не может быть плохой или хорошей. Она может быть или не быть. Ты что же, атаман, князю правду боишься открыть?

– Не груби, – нахмурился Кудаглядов. – Не малое дитё князь наш, чтобы ему сказки рассказывать со счастливым концом. Но разве вправе мы лишать род людской красивой легенды о великих предках?

– А что в ней красивого, атаман? – Иван до сих пор стоял у борта, не отрывая глаз от простора, но сейчас повернулся к собеседникам. – Что может быть красивого в воспевании грабительских походов? Да, они могущественны. Но для чего они мощь свою использовали? Для завоеваний, для грабежа, для унижения других народов. И предопределена их гибель, потому что только свою кровь можно положить в фундамент счастья для других. Обратное невозможно!