Джордж Мартин - Таинственный рыцарь

С наступлением сумерек с озера налетел рой мух и мошкары. Мухи предпочитали лошадей, а мошкара человеческую плоть. Единственным способом избежать укусов, было сидеть поближе к огню, вдыхая дым. «Изжариться или быть искусанным», — угрюмо размышлял Дунк, — «таков выбор у нищего». Он почесал руки и подвинулся поближе к огню.

Вскоре мех с вином вновь начал путь по кругу. Вино было кислым и крепким. Дунк сделал большой глоток и передал мех дальше. Тем временем Кот из Туманного Болота повел рассказ о том, как во время мятежа Черного Пламени он спас жизнь лорду Горького Моста:

— Когда пал знаменосец лорда Армонда, я, окруженный предателями, спрыгнул со своего коня…

— Сир, — спросил Глендон Бол. — А кто был предателем?

— Конечно же, я имел в виду людей Черного Пламени.

На стали в руке сира Глендона засверкали отблески пламени. Прыщи на его лице алели, как открытые раны, и каждая жила его тела была туго натянута подобно тетиве. — Мой отец сражался на стороне Черного Дракона.

И снова здорово. Дунк фыркнул. Не станешь же спрашивать каждого встречного: «Ты за Красных или Черных?» Отсюда недалеко до неприятностей.

— Я уверен, сир Кайл не желал обидеть вашего отца.

— Определенно, — согласился сир Кайл. — Битва Красного Дракона с Черным давно в прошлом. Нет смысла, парень, драться из-за них теперь. Мы все тут собратья по меже.

Казалось, сир Глендон мысленно взвешивает слова Кота, чтобы определить, не насмехается ли тот над ним.

— Дэймон Черное Пламя не был предателем. Старый король сам отдал ему меч. Он ценил Дэймона, хотя тот и был рожден бастардом. Чего ради он бы отдал Черное Пламя в руки Дэймона, а не Дэйрона? Он подразумевал, что этим он передает ему в руки и королевство. Дэймон был лучше.

Все притихли. Дунк слышал лишь тихое потрескивание костра, и чувствовал ползающую по шее мошкару. Не сводя глаз с Эгга, мысленно заклиная того сидеть тише воды, он шлепнул себя по шее.

— Когда они дрались на Красном поле, я был всего лишь мальчишкой, сказал он, когда стало ясно, что другие промолчат, — но я был оруженосцем у рыцаря, который дрался на стороне Красного Дракона, а потом служил тому, кто сражался за Черного. По обе стороны были настоящие храбрецы.

— Храбрецы, — тихо откликнулся Кайл Кот.

— Герои. — Сир Глендон Бол повернул свой щит так, что все могли рассмотреть нарисованный на нем герб: на черном фоне летел пылающий красно-желтый шар. — Я рожден от крови героя.

— Ты сын Шаровой молнии, — сказал Эгг.

После этих слов они впервые увидели, как сир Глендон улыбается.

Сир Кайл Кот пристально посмотрел на парня:

— Как такое возможно? Сколько тебе лет? Ведь Квентин Бол умер…

— …еще до моего рождения, — закончил за него сир Глендон, — но он возродился во мне. — Он швырнул меч в ножны. — И я это докажу вам в Белостенье, когда выиграю яйцо дракона.

На следующий день предсказание сира Кайла подтвердилось. Паром оказался небольшим, и не мог вместить всех желающих переправиться, потому лорды Костейн и Шоуни со своими слугами отправились первыми. Это потребовало несколько заходов, на каждый из которых уходило больше часа. Приходилось избегать заиленных мест, требовалось доставить лошадей и повозки на причал, погрузить на паром и после выгрузить на противоположном берегу озера. Господа еще больше замедлили процесс, заведя шумный спор о том, кто должен переправляться в первую очередь. Шоуни оказался старше, зато Костейн считал себя более родовитым.

Дунку не оставалось ничего другого, как ждать и изнемогать от духоты.

— Мы могли бы пройти первыми, если бы вы позволили мне использовать мой сапог, — заявил Эгг.

— Могли бы, — ответил Дунк, — но не будем. Лорды Костейн и Шоуни прибыли раньше, кроме того, они лорды.

Эгг скорчил рожу:

— Мятежники.

Дунк хмуро на него посмотрел:

— Что ты имеешь в виду?

— Они были за Черного Дракона. Точнее, лорд Шоуни был сам, а у лорда Костейна — отец. Мы с Эйемоном играли в солдатиков и флажками на зеленом столе мейстера Мелаквина. Герб Костейна — в двух четвертях серебряная чаша на черном, с черной розой на золотом фоне в других. Это знамя находилось на левом фланге полка Дэймона. Шоуни был справа, со Злым Клинком. Он тогда едва не умер от ран.

— Что было, то быльем поросло. Теперь-то они здесь, так? Выходит, они склонили колени, и король Дэйрон их помиловал.

— Да, но…

Дунк зажал парню рот.

— Попридержи язык.

Эгг послушался.

Едва успели переправиться люди Шоуни, на берегу появились лорд и леди Смолвуд со своими слугами, поэтому Дунку с Эггом вновь пришлось ждать.

Братство межи распалось утром, это было ясно, как день. Раздраженный и насупленный сир Глендон держался особняком. Кайл Кот считал, что они смогут попасть на паром не раньше полудня, поэтому отделился от остальных и увивался вокруг лорда Смоллвуда, с которым был мимолетно знаком. Сир Мейнард же проводил время, болтая с хозяйкой постоялого двора.

— Держись от него подальше, предупредил Дунк Эгга. Что-то в этом Пламме его тревожило. — Мы ничего о нем не знаем, он запросто может оказаться разбойником.

Предупреждение, наоборот в глазах Эгга сделало сира Мейнарда лишь интересней.

— Никогда не был знаком с настоящим разбойником. Думаете, он собирается украсть драконье яйцо?

— Лорд Баттервел его хорошо охраняет, — Дунк почесал искусанную шею. — Как думаешь, его покажут во время пира? Хотелось бы на него посмотреть.

— Я бы показал вам, сир, но оно в Летнем Замке.

— Твое? Твое собственное драконье яйцо? — Дунк нахмурился, размышляя, не разыгрывают ли его. — Откуда у тебя яйцо?

— От дракона, сир. Его положили в мою колыбель.

— А в ухо не хочешь? Драконов больше нет.

— Их нет, а яйца есть. Последний дракон отложил пять яиц, а другие хранится на Драконьем Камне, но они старые, их снесли еще до Танца. И у всех моих братьев тоже есть. Скорлупа драконьего яйца Эйерона похожа на слиток золота и серебра, с пронизывающими его огненными прожилками. А у меня зеленое с белым, и все в завитушках.

— Собственное драконье яйцо. — «Его положили в колыбель». Дунк настолько привык к Эггу, что иногда забывал про то, что Эйегон принц. Разумеется, они положили драконье яйцо в его колыбель. — Что ж, смотри не брякни про это яйцо, вдруг услышат.

— Я не дурак, сир. — Эгг понизил голос. — Однажды драконы появятся вновь. Мой брат Дэйрон видел это во сне, а король Эйерис читал об этом пророчество. Может он вылупится именно из моего. Вот здорово будет.

— А будет ли? — Дунк сильно в этом сомневался.