Бернхард Хеннен - Воины света. Меч ненависти

— Почему ты думаешь, что меня хочет убить мужчина?

— Мужчина или женщина, сейчас не важно. Единственное, что имеет значение, — это твоя безопасность, госпожа! Ты должна вернуться во дворец!

Олловейн слишком хорошо понимал, почему не хочет говорить о том, что выстрел могла сделать женщина. Он не должен был посвящать в подробности Сильвину!

— Скажи эльфам свиты, чтобы они спешились, и позаботься о том, чтобы мертвого хольда сняли с мачты! — крикнул Олловейн князю кентавров.

Эмерелль выбралась из-под спасительной лодки.

Мастер меча тут же оказался рядом с ней.

— Госпожа, прошу тебя…

Он не увидел блеск стали рядом с королевой. Клинок! Командующий лейб-гвардии оттолкнул юную эльфийку и только тогда заметил, что его одурачила ее отполированная поясная пряжка. Эмерелль положила руку ему на плечо и потянула назад.

— Не забывай, что когда-то я тоже была воительницей, — сказала она. — Среди детей альвов лучник не сможет попасть в меня.

— А если есть и другой убийца? Как я должен защищать тебя здесь от клинка?

Ответ Эмерелль потонул в реве ликования. Несколько кобольдов обнаружили королеву и протолкались к ней. Бабочки вспорхнули с платья и заплясали в воздухе высоко над правительницей. Вскоре Эмерелль оказалась окружена потными телами. Ламассу, огромный крылатый человек-бык из далекого Шурабада, плугом шел сквозь толпу, пытаясь своим громовым голосом перекричать шум и вовлечь Эмерелль в философскую дискуссию о бренности всего сущего.

Наконец Олловейну удалось расставить юных эльфов свиты вокруг королевы. Толпа немного расступилась. И в этот краткий миг с королевой произошло странное превращение. Вдруг она стала уязвимой, как дитя.

Шум вокруг стих. Перед Эмерелль образовался проход. Рыбаки, приезжие торговцы и мудрецы стояли в молчаливом удивлении. Казалось, все боялись слишком напирать на эту хрупкую женщину.

Теперь стало легче продвигаться вперед. Королева то и дело останавливалась, чтобы пожать кому-то руку сквозь заграждение из стражников или переброситься с кем-нибудь парой слов. Они пересекли парк, где маги заставляли плясать в воздухе фигурки из цветочных лепестков.

Олловейн не удостоил взглядом красоту заклинания. Он раздраженно осматривал густые ряды деревьев, выискивая очередного притаившегося лучника. Спуск к гавани мучительно затягивался. Эмерелль же, напротив, была довольна. Она любила, когда ею восхищались, эльфийка излучала обаяние, которому не могли противостоять даже быкоголовые минотавры, хотя последние славились своей мрачной религиозностью и не терпели улыбок, не говоря уже о громких звуках.

Правительница целой и невредимой достигла причала, где стояла пришвартованная «Лунная тень». Даже Олловейн, который был близок к Эмерелль, как никто другой из свиты, почувствовал себя охваченным аурой королевы. Было ли это колдовством? Или истинным лицом повелительницы, открывшимся так, вдруг? Он не мог сказать…

Почетный караул из экипажа либурны образовал коридор, когда на борт взошла владычица. На главной палубе вдоль накрытого праздничного стола стояли самые влиятельные князья Альвенмарка. Все места были заняты. Олловейн изучал гордые лица. Большинство присутствующих были эльфами. Они представляли народы морей и равнин, далеких островов и ледяных пустынь Снайвамарка.

Вельможи, даже Шахондин из Аркадии, склонились перед Эмерелль, когда та взошла на корабль. Некоторые благородные иронично улыбались, чтобы отчасти лишить пафоса старинный жест почтительности. Однако никто из них не отваживался в открытую бросить вызов Эмерелль, не поклонившись.

Бабочки снова опустились на одежду королевы. Купание в толпе не лишило Эмерелль величественности. Она ровным шагом поднялась на кормовое возвышение, где ее могли видеть все гости.

К Олловейну подошла молодая эльфийка. Йильвина. Олловейн назначил ее командиром на «Лунной тени».

— Все в порядке? — тихо спросила она.

— Нет, — проворчал мастер меча. — А что, похоже? Что ты предприняла для безопасности королевы?

— На борту семьдесят два вооруженных воина. «Вороньи гнезда» заняты арбалетчиками. На кормовом возвышении стоят мои самые надежные бойцы. Все они вооружены башенными щитами, как ты и приказывал. И если дойдет до худшего, то подготовлены различные пути бегства.

Олловейн немного расслабился. Вместе с Йильвиной он сражался во многих боях. Даже во время резни в Анискансе, когда их окружали превосходящие по численности отряды варваров, она сохраняла хладнокровие. Мастер меча проверил, как расставлены стражи, и удовлетворенно кивнул. Воины на кормовом возвышении надели старомодные доспехи из отполированной бронзы. Роскошные плюмажи развевались на серебряных шлемах. У воинов были большие овальные щиты с чудесными картинами. Для стороннего наблюдателя в них не таилось никакой угрозы, они могли казаться частью роскошной праздничной обстановки, древней, как сам эльфийский народ. И тем не менее щиты могли в мгновение ока превратиться в деревянную стену, выдвинувшуюся между королевой и врагом.

Олловейн коротко кивнул.

— Хорошая работа, Йильвина. Но пошли кого-нибудь к фок-мачте. Арбалетчики должны следить за «Дыханием моря». Возможно, на одной из его мачт скрывается лучник.

— Я лично позабочусь об этом. — Эльфийка повернулась на каблуках и поспешила на бак.

Эмерелль начала торжественную речь, в которой отрекалась от своих притязаний на трон. Она стояла у парапета кормового возвышения и глядела на князей.

— …прошел долгий лунный цикл, и бремя власти тяжким грузом лежит на моих плечах.

Королеве удалось сделать так, что пустые ритуальные фразы из ее уст звучали искренне. Но Олловейн точно знал, что она никогда не откажется от власти. Он прошел к ступеням, ведущим на кормовое возвышение. Лучше быть рядом с Эмерелль, пока не закончится эта ночь.

— Смотрите, без короны предстала я перед вами. А теперь скажите мне: кто из нас должен в будущем нести бремя правления?

На миг воцарилась тишина. Затем Халландан — князь Рейлимее, белого города у моря, — выступил из рядов знати.

— Я называю достойной Лебединой диадемы Эмерелль. В ней сочетаются мудрость и добро. Пусть она правит нами.

Порыв свежего ветра заставил трепетать княжеские знамена, висевшие вдоль поручней. Эмерелль открыла рот… Казалось, она растерялась.

Олловейн бросился по лестнице на кормовое возвышение. Но королева уже взяла себя в руки.

— Князья Альвенмарка, неужели же не найдется никого, кто пожелал бы взять на себя бремя ответственности вместо меня?