Татьяна Смирнова - В шкуре зверя

Он услышал за спиной рычание, шаги, бросок… Мгновенно ощутив себя свободным, пес развернулся, слыша глухой удар о каменный пол. Йонард готов был броситься на обидчика, но увидел свою волчицу. Она силилась подняться, но лапы не держали ее. Из-под нее растекалась лужа крови. Зеленые глаза в последний раз мигнули и погасли, затянутые тусклой пеленой.

Йонард попробовал достать мага с другой стороны, и вновь стена встретила его выпад.

– Жалкий варвар, – надсмехался египтянин. – Ты пытаешься решить задачу, непосильную для тебя.

Внезапно германец почувствовал полное спокойствие. Он безучастно посмотрел на мага и поднял взгляд к небу. Мириады звезд манили, завораживали своей таинственной красотой.

– Дзигоро, где ты? – подумал Йонард.

Одна, едва заметная звездочка отделилась от прочих и поплыла на крыльях ветра к башне. Звезда, приближаясь, увеличивалась. Она зависла над соперниками, излучая тусклый свет. Злоба, что накопилась за дни скитаний, бросила Йонарда в атаку. Тумхат молниеносно сдернул свой синий плащ и кинул его на собаку. Йонард в прыжке перехватил тряпку зубами, отбросил ее, ринулся на врага, но невидимая сила отшвырнула его назад и сдавила тугими кольцами.

– Время умирать, человечишка, – раздался за спиной зловещий хохот колдуна.

Он сжал руки, выставив их вперед, и германец увидел, как холодный свет стал вытекать из его ладоней.

С ужасом Йонард почувствовал, что очертания предметов вокруг него расплываются и медленно гаснут. Он завертелся, пытаясь ухватить зубами невидимого врага. Но только горький дым сдавил дыхание, забился в глотку, перекрыв доступ воздуха. Зверь чихал, а черный туман обволакивал тело. Сгущаясь вокруг пса, он сжал его, приподнял над площадкой и выплюнул на каменистый пол. Пес заскулил, извиваясь от боли. Беспощадный мрак окружил его, оторвал от пола и с новой яростью швырнул вниз. Он отбил себе задние лапы и в бешенстве принялся рвать неуловимого противника. В третий раз пес ушибся скуластой мордой, вытянулся на холодном полу и затих.

Переливаясь всеми цветами радуги, в руках мага трепетал огонь. Он поднял его над головой, обращаясь к человеку:

– Ты пришел убить меня? Ты сам найдешь здесь смерть. Ты глуп, человек, как и все ваше племя.

– Ты все-таки ошибся, Тумхат. Почти во всем. Но в одном ты прав – Я ЧЕЛОВЕК!

Под ногами в предсмертных судорогах корчилось его прежнее тело – тело большого серебряного пса древней породы собак-воинов. Но это было уже неважно. Йонард замер над этим умирающим зверем, словно поднялся над собственной смертью. И ни страха, ни ярости не было в нем. И страх, и ярость остались внизу, там, где умирал пес – его звериная половина.

– Уж не этой ли штукой ты решил извести меня? – указывая на горящие ладони мага, произнес Йонард.

Маг плотнее сжал руки, и языки пламени выскочили наружу, ярко освещая смотровую площадку.

– Твоему телу этого вполне хватило, – невозмутимо изрек египтянин, глядя прямо в глаза варвару. – Вот оно лежит, посмотри. Падаль, – смачно сплевывая, закончил маг.

– Это тело мне не принадлежит, – спокойно отвечал варвар.

– Ах вот как, – презренно слетело с губ мага.

Огонь вырвался из рук колдуна и устремился к человеку. В то же время звезда сорвалась с места и разрезала огонь. Послышался звук удара, пламя рассыпалось на тысячи крохотных искр, осыпая площадку. Йонард в один прыжок оказался рядом с противником. Рука его обвилась вокруг шеи мага и прижала кадык к хребту. Кости мага затрещали от неимоверных усилий, а германец, вкладывая всю мощь закаленного тела, давил коленом врага. Йонард, подгибая ноги, потащил мага на себя. Они упали вдвоем. Ступни северянина уперлись в грудь колдуна, и он сильным толчком послал его через голову…

Волки, столпившиеся у подножия Черной башни, шарахнулись в стороны, когда тело стража сокровищницы Таната гулко врезалось в мощеный двор, проломив под собой каменные плиты. Осколки черепа вперемешку с мозгами и кровавые ошметки брызнули во все стороны. Не успели останки Тумхата осесть на камнях, как над местом его падения закружился воздушный водоворот. С неотвратимой настойчивостью он стал разрастаться, вселяя ужас в свидетелей своего появления. Из каждой капельки прежнего тела мага заструился прозрачный дымок. Сначала медленно, а затем все отчетливее и настойчивее. Приподнимавшиеся над землей струйки завлекались в водоворот. Они успевали сделать круг около невидимой оси, а затем поглощались и придавали ему новую мощь, увеличивая и без того сумасшедшее вращение. Частички зла стягивались в середине водоворота в темное облако. Бешеный вихрь стал новым прибежищем черной силы некогда могущественного колдуна. Искаженные муками черты лица стали проявляться в бурных потоках.

Две светлые точки мигнули в темноте. Наперерез черному вихрю шагнули двое. Две невысокие, полупрозрачные фигуры, источавшие нездешний свет. Маленький китаец и старик, древний как этот мир.

– Ты ошибся дорогой, Делви, – произнес призрак Дзигоро.

– Я – Тумхат!

Стены башни вздрогнули от этого голоса, и сухое небо швырнулось пучком белых молний.

– Твой слуга, Кошиф, как-то задал мне вопрос, – проговорил Дзигоро, не пытаясь заслониться от молний. – Теперь я задам его тебе. Твоя вера стоит того, чтобы за нее умирать?

– Я бессмертен…

– Ты так думаешь, – проговорил Дзигоро, – но все мы ошибаемся… Время от времени.

Он вскинул ладони.

– Нет! – старик отстранил Дзигоро и приблизился к темной фигуре почти вплотную.

– Твой земной путь закончен, – уверенно произнес он, – нового рождения не будет. Ты исчерпал терпение Будды. Магия – это дорога в тупик. Я говорил тебе об этом, но ты не хотел слушать. Теперь пожинай плоды своего невежества…

Грозная черная фигура неожиданно стала оседать и блекнуть. Сила уходила, и не было способа ее удержать… Прошло мгновение… другое…

Вихрь над проломленной плитой понемногу затихал. На его месте осталась лишь невесомая серая фигурка тощего человечка с узкой бородкой.

– Теперь ты понял, что такое – магия? – доброжелательно спросил старик. – Или дальше объяснять? Похоже, Делви, мне придется взять твое обучение в свои руки и начать все сначала…

С этими словами старик положил прозрачную руку на плечо Делви и оба растворились в ночи.

Йонард трясся как в лихорадке. Его тело мелко колотила дрожь. Ужасная боль ломила кости и сжимала череп. Он терпел, скрипя зубами, ибо тело его принимало прежний вид. Ради этого стоило потерпеть.

– Ты свободен, Йонард, – раздался голос китайца.

– Только благодаря тебе, Дзигоро, – отозвался германец.

– Отнюдь. Ты все сделал сам, я лишь немного помог. Теперь прощай. Мне приятно, что я знал тебя в жизни. Я буду помнить тебя, Йонард из Германии. А ты все забудешь.