Валентин Леженда - Песнь кецаля

Конечно, Цонкоцтли кокетничал, назвав свое жилище хижиной. Это был настоящий дворец, подобающий по рангу второму вельможе государства. (Первым по традиции считался Тотек Чикауа, позиции которого значительно ослабли после его отступничества.)

Сооруженный из красного камня, как и все здания в Клантлик, дворец желтоволосого состоял из множества отдельных помещений, выходы из которых были обращены к внутренним дворикам — патио. Над некоторыми частями этого причудливого здания возвышался второй этаж. Плоская крыша сложена из множества балок, покрытых смесью щебня и известкового раствора.

Окон не было, а дверные проемы закрывались шторами, сплетенными из перьев кецаля. Дверные косяки и перемычки, а также потолки были изготовлены из различных пород древесины: кипариса, сосны, кедра. Многие стены были покрыты разноцветными камнями — яшмой, порфиром, ониксом, черным камнем с красными прожилками. Но чаще они были просто выкрашены, иногда с дополнением рисунков на бытовые и ритуальные темы.

Внутренние дворики, пять или шесть, были вымощены цветной плиткой и украшены бассейнами, наполненными теплой водой. В центральном большом дворе имелся чудесный фонтан.

Мебели было относительно немного. Возле стен в покоях стояли каменные скамьи, украшенные рельефными фризами. Столы и табуреты сплетены из камыша или тростника и покрыты звериными шкурами.

Постели представляли собой хлопчатобумажные покрывала, наброшенные на циновки или на сено. Некоторые покрывала были так искусно вытканы, что казались шелковыми.

Гостей поразило обилие ювелирных изделий и иных ук-т рашений, увиденных ими в комнатах. Золотые и серебряные изображения ягуаров, осыпанные драгоценными камнями; инкрустированные золотом и поделочным камнем сандалии; пропитанные благовониями и украшенные нефритами браслеты из черной кожи; плюмажи из перьев кецаля…

Баронесса фон Айзенштайн ходила по дворцу мрачнее тучи. Надо же быть такой вороной, чтобы прошляпить Ор-доньеса. Ну, чего ей стоило пересилить себя, не высовываясь со своими идиотскими репликами по поводу вампиров и оборотней. Глядишь, теперь ходила бы в фаворитках принца Чинкалько.

Нет, спать с ним она все равно бы не стала ни за какие сокровища мира. Еще чего! Покусает в порыве страсти, и что потом?.. Уж лучше быть бедной, но здоровой, чем богатой, но вампиршей. Однако на пару ласковых слов и несколько невинных поцелуев (в щечку) ее хватило бы. Десять дней она вполне бы продержалась. И на прощание прекрасный принц подарил бы ей что-нибудь из своих несметных сокровищ.

А так… Вон как он пялится на кузину. Так и съел бы без соли и горчицы. И она тоже так и льнет к желтоволосому красавчику. Тьфу! Смотреть тошно!

Бетси находилась в состоянии эйфории, знакомом каждому настоящему фанату своего дела.

Такие археологические открытия случаются раз в сто лет.

Чувствовала себя одновременно Шлиманом, отрывшим свою Трою, Картером, стоящим в преддверии гробницы Тутанхамона. Но больше всего Эвансом, нашедшим на Крите дворец Миноса.

Да, несомненно. Сходство налицо. Как это ей сразу не пришла в голову мысль о параллели между дворцом Цонкоцтли и легендарным Лабиринтом?

Невероятно, но у Адама Крюгера возникли такие же ассоциации.

— Вам не кажется, что мы каким-то чудесным образом очутились на Крите? — спросил он тихо.

Девушка вздрогнула от неожиданности.

— Откуда вы?..

Она хотела поинтересоваться, как немцу удалось прочитать ее мысли, но сдержалась.

Цонкоцтли как раз показывал каждому из гостей предназначенные для него покои. Комната мисс МакДугал находилась в странной близости с личными апартаментами желтоволосого.

“Интересно, что приснится на новом месте?” — подумалось ей.

Ночь минула без сновидений. Вероятно, сказалось нервное переутомление, встряска от событий предыдущего дня. Как только ее голова соприкоснулась с подушкой (знак особого внимания хозяина, так как данный предмет не был здесь распространен), девушка тут же провалилась в бездонную яму глубокого и спокойного сна.

Наутро Элизабет ждал сюрприз. Одежды, которую она аккуратно сложила на табурете рядом с ложем, не оказалось на месте.

— Эй! — возмущенно позвала мисс МакДугал. На зов тотчас же явилась служанка, предоставленная Цонкоцтли в полное распоряжение гостьи.

— Где моя одежда? — показала знаками блондинка.

Как это выразить на науатле, она не помнила. Пришлось поочередно прикрыть руками грудь, живот, коснуться бедер.

Индианка энергично закивала и, выскочив ненадолго из комнаты, вернулась с ворохом одежды.

— Куэитль, — протянула длинный кусок ткани, показав, что это нужно оборачивать вокруг бедер. “Юбка”, — догадалась англичанка. Следующий аксессуар.

— Хуипилли.

“Это скорее всего блузка”, — определила девушка.

В третий раз ей был предложен большой ромбовидный кусок материи с отверстием в центре для головы.

— Кечкемитль.

“Что-то вроде пончо”.

Она остановила свой выбор на куэитле и хуипилли, прикинув, что для предстоящей тренировки они подойдут более всего.

Очутившись в столовой, она увидела там всех своих компаньонов. Те тоже оделись по местной моде.

Адам и Фриц были полуобнаженными. Их чресла прикрывали набедренные повязки (макстлатль), представлявшие собой полосу ткани, пропущенную между ног и завязанную на талии так, что ее концы ниспадали спереди и сзади. На плечи молодых людей были накинуты плащи (тлиматли) — пестрые прямоугольные куски ткани, завязанные под горлом. Выглядели немцы при этом полными придурками, особенно Фриц, чьи телеса для всеобщего обозрения демонстрировать совсем уж не стоило. Однако, как известно, в чужой монастырь со своим уставом не суются, обычаи есть обычаи, и Крюгер с Думкопфом это прекрасно понимали.

Здорово комплексующий в отличие от Фрица Васкес был единственным, кто не захотел предстать пред ясны очи девушек во всей своей красе. Он надел мужской вариант кеч-кемитля, подпоясавшись лентой, расшитой бисером.

Зато Регентруда выдала тот еще номер. Брюнетка явилась в наряде… местной простолюдинки. Правда, назвать ЭТО нарядом можно было с большим трудом. Нижняя часть ее тела была прикрыта куэитлем, ниспадающим до земли, а вот верхняя…

Сверху у бесстыдного чада не было ничего, кроме нескольких широких лент из перьев кецаля, поддерживающих вызывающе торчащие девичьи грудки.

Мужчины пытались по-джентльменски не замечать наготы Труди, но им это слабо удавалось. Особенно “слабо” не пялиться на бюст девчонки удавалось Думкопфу, глаза которого буквально вылезли из орбит, когда немочка кокетливо оправила перья кецаля.