Джон Робертс - Грозовые Земли

— Совершенно верно. Нескольких животных вы убиваете, устраиваете пир для всей деревни, а кровь проливаете на землю, в благодарность духам. Потом несколько голов скота получают ваши отцы, а остальных кагг делят между собой старейшины. Ты понимаешь? Старших воинов всегда много меньше, чем младших, а до возраста старейшин доживают лишь единицы. Большая часть наших обычаев рассчитаны на то, чтобы держать вас, юных сорвиголов, подальше от деревни. Потому что почти все добытое вами; и самые желанные женщины достаются не вам, а старшим — тем, в чьих руках власть и закон.

— Прежде я никогда не задумывался над этим, — признал Гейл. — Я всегда полагал, что мы выполняем свои обязанности, потому что… ну, потому что должны их выполнять. Потому что так заведено у шессинов.

Достав из кожаного мешочка гадальные кости, Тейто Мол бросил их себе под ноги, внимательно посмотрел, как они легли, подобрал кости и кинул вновь. Удовлетворенный увиденным, старик собрал их и вновь убрал в мешочек.

Наши обычаи не так уж плохи, — продолжил он. — Люди должны придерживаться устоев и запретов, иначе жизнь превратится в хаос. Однако вряд ли наши обычаи подойдут землепашцам, охотникам или рыбакам, и уж тем более никто не знает, как живут люди за морем. Наши традиции делают нас независимыми и даже богатыми. Да и в том, что мальчишек в самом буйном возрасте выгоняют из деревни, тоже нет ничего плохого.

Гейл внимательно слушал Говорящего с Духами. За рекой пастухи, дождавшись, чтобы закончили пастись многороги, погнали их на запад. Зоркие глаза юноши могли разглядеть даже охотящихся птиц-убийц на вершине горы. Крылья этих созданий напоминали короткие обрубки, зато огромные когтистые лапы давали им возможность бегать по земле почти так же быстро, как многорогам, а длинные кривые клювы разрывали мясо не хуже, чем клыки лесного кота.

— Запомни хорошенько, — продолжил Тейто Мол. — Люди в этой жизни добиваются не только воинской славы или уважения товарищей. Они хотят получить богатства, женщин, положение в племени, и, конечно, власть. Ради этого они могут замышлять недоброе и вступать в тайные сговоры. Чем старше становится юноша — посмотри на Гассема, — тем больше он начинает ценить все это. Помни, Гейл, Гассем только и ждет, когда наконец станет старшим воином. Он хитер и найдет способ настроить против тебя старейшин. Будь осторожен и никогда не забывай, что даже самый доблестный воин со спины уязвим, как и любой человек.

— Об этом тебе поведали духи? — спросил Гейл.

— Нет, мой мальчик, Духи — это создания природы. Они могут влиять на плодовитость кагг и даровать удачу на охоте, вызвать дождь и предотвратить бурю, или даже уберечь от пожара. Но они редко вмешиваются в дела людей. Я очень стар и многое повидал на своем веку, поэтому мне понятны помыслы людей, даже когда они сами еще ни о чем не догадываются. К тому же мне, Говорящему с Духами, многое видно со стороны. Я не могу участвовать в сражениях и не имею права владеть каким-либо имуществом, кроме принадлежностей своего ремесла. Моя жена умерла много лет назад, а Говорящий с Духами может жениться только один раз, ему запрещено брать вторую жену или присоединяться к чьему-либо брачному союзу. Я никогда не смогу стать вождем или занять место в совете племени, Я знаю: все это для меня недостижимо, и даже не мечтаю об этом. Вот почему я способен беспристрастно наблюдать за своими собратьями.

Похоже, теперь, старик сказал ему все, что хотел. Гейл поднялся на ноги.

— Благодарю тебя за добрые советы, — почтительно произнес юноша. Теперь мне будет о чем подумать.

Тейто Мол усмехнулся.

— Сегодня выдался славный денек, Гейл. Пусть то, что я сказал, не слишком печалит тебя. В твоем возрасте надо наслаждаться жизнью. Однако не забывай, что на свете существуют опасности посерьезнее, чем дикие звери и недруги, нападающие на племя.

— Я запомню это, — сказал Гейл, а затем развернулся и побежал в деревню.

Тейто Мол проводил взглядом удаляющегося юношу. Он знал, что сделал все возможное, чтобы предупредить Гейла, однако на сердце у старика все равно было тревожно. Он слегка покривил душой, когда сказал, что духи не вмешиваются в дела людей, — хотя в большинстве случаев так оно и было. Однако Тейто Мол не сомневался, что самим Гейлом духи весьма сильно интересуются. Но юноше он об этом сказать не мог. Старик и сам не все до конца понимал. Он вновь вынул кости, кинул их на землю и принялся гадать, что же судьба готовит Гейлу.

А Гейл тем временем вприпрыжку бежал по мягкой траве. Вокруг царили мир и покой, ярко светило солнце, однако слова Говорящего с Духами вселили тревогу в сердце юноши. Жизнь стала казаться ему далеко не такой безоблачной, как прежде. Впрочем денек нынче и впрямь выдался на славу, и даже удалось поболтать с Лерисой. Хотя о самом разговоре вспоминать не хотелось…

Внезапно юноша заметил какое-то шевеление в траве и замер, взяв копье наизготовку. Там мог затаиться кто угодно — даже травяной кот. Этот некрупный хищник способен с легкостью расправиться с жертвой, если застигнет ее врасплох. Травяные коты обладали поразительной способностью оставаться незамеченными до самого последнего Момента, когда прыжком набрасывались на добычу. А все благодаря цвету шерсти, желтовато-бурой во время засухи, и слегка зеленоватой в сезон дождей…

Но сейчас Гейл вздохнул с облегчением, завидев большое неуклюжее животное. Это была туна — дикий родич квила. Морду ее украшали два кривых бивня длиной в локоть. С тунами следовало всегда держаться настороже, поскольку они не отличались мирным нравом и могли взъяриться от любого пустяка. Тува подняла на Гейла маленькие, глубоко посаженные глазки, затем потрясла головой и с громким фырканьем исчезла в траве. Должно быть, где-то неподалеку притаились ее детеныши.

А Гейл спокойно двинулся дальше.

И вот наконец наступил долгожданный День Телят. Женщинам предстоял длительный очистительный ритуал, и потому всех мужчин племени изгнали из деревни. Под недовольным ворчанием скрывая праздничное настроение, те разбрелись по пастушеским лагерям, волоча за собой фляги с хмельным хойлем и мешки со снедью. Оглушительно забили барабаны, возвещая начало обряда очищения у женщин.

Тем временем юноши в своих лагерях отдыхали от тяжелой работы: сражались между собой, соревновались в метании копий, танцевали, — пока старшие воины и старейшины сетовали на то, какой невыносимой и скучной может быть жизнь под пятой у жены. Фляги с хойлем быстро пустели. Хоть младшим воинам пить спиртное и не дозволялось, этот обычай не имел силы запрета, на его нарушение смотрели сквозь пальцы, но лишь до тех пор, пока кто-нибудь из юношей не напивался до полного неприличия. Чтобы приготовить хойль, мякоть плодов смешивали с медом и водой и несколько месяцев держали в больших кувшинах, чтобы напиток забродил. Потом его процеживали и около года, а иногда и дольше, хранили в особых флягах. Следили за хойлем особо обученные женщины, которые знали все необходимые заклинания и ритуальные песни, без которых хорошего напитка не получится. Духи так же были большими охотниками до свежего хойля, но стоило им забраться в кувшин, чтобы его попробовать как напиток тотчас скисал.