Кирилл Бенедиктов - Миллиардер-2 Арктический гамбит

– Это работа, – буднично ответила Надя и убрала руку с пульта.

– Но вы могли отказаться.

– Не могла, – еще более спокойно ответила она. – Я на службе.

–А можно вопрос личного характера?

Было видно, как она напряглась, но кивком головы дала согласие.

– Кто это чудовище, что затащило такую молодую и красивую женщину на службу и превратило маленькую Герду в Снежную Королеву?

Теперь Надя улыбнулась смелее, и Андрей отметил, что так она выглядит еще прекрасней.

– Я люблю свою Родину, – сказала Надя.

Андрей тоже любил свою Родину, но ответ настолько обескуражил его, что он только рассмеялся и отошел в сторону. Что это было? Шутка или искренний патриотизм, который свойственен юным благородным девицам? И почему она так улыбнулась, впервые, кажется, за все время их знакомства. Не хотела говорить на эту тему? Пыталась отделаться от навязчивого поклонника? А если так, то права ли Марго, заподозрившая ее в пылкой влюбленности?

Неожиданный отпор, который дала Андрею Надежда, лишь разбудил еще больший интерес. Алферова ему действительно нравилась. Высокая, статная, с идеальной осанкой и отличной фигурой, Надежда вряд ли могла оставить равнодушным любого нормального мужчину.

– На всех не женишься, – тихо проговорил Андрей сам себе, вздохнул и направился к лестнице.

Июль 2009 года, Арктика. Остров Рудольфа, Земля Франца-Иосифа. Борт станции «Земля-2»

К вечеру станция успешно преодолела пролив и миновала несколько крохотных островков, называемых Комсомольскими. К вечеру она должна была выйти к небольшому, всего десять километров в поперечнике, острову Рудольфа. Это была самая северная территория России и одновременно самая северная точка Европы. Оттуда ей предстояло продолжить свой путь к полюсу. Пока же перед ней лежал гористый, покрытый вечными льдами остров Винер-Чейштад.

На пути станции встала скалистая гряда в несколько сот метров высотой. Выглядела она устрашающе: кривые каменные клыки торчали изо льда, и их острые вершины вспарывали тяжелые снеговые тучи. Чтобы преодолеть такое препятствие, «Земле-2» нужно было подняться в воздух или совершить обходной маневр.

Фрам просчитал оба варианта и предложил перелететь гряду. Путь по льдам в обход скал занял бы слишком много времени. А прыжок через хребет сократил бы дорогу часов на десять.

Алферова запустила программу трансформации силовой установки станции. Это заняло всего несколько минут. Опорные стойки усилились специальными амортизаторами, в днище станции открылись сопла реактивных двигателей управляемой тяги, по бортам выдвинулись короткие стабилизаторы.

В рубку управления набилась толпа народа – все свободные от вахты и научных исследований члены экспедиции, а также любопытные пассажиры. Андрей, стоя рядом с Марго, разглядывал расстилавшийся за панорамным окном пейзаж. В сумерках он был куда более суров и негостеприимен, чем утром, во время перехода через Землю Вильчека.

У пульта управления стояла Алферова. Она выглядела еще более серьезной и сосредоточенной, чем обычно, и это удивительным образом делало ее еще привлекательнее. На Марго она старалась не смотреть.

– Переходим в режим полета, – Надежда нажала кнопку запуска двигателей. Ровный, свистящий гул наполнил собой рубку, пол под ногами ощутимо задрожал.

– Поехали! – весело крикнул Ковалев.

Едва заметно покачиваясь, «Земля-2» взмыла в воздух и, повинуясь воле капитана, медленно полетела вперед, одновременно набирая высоту.

– Двигатели управляемой тяги позволяют нам совершать маневры во всех плоскостях, – спокойно ведя станцию, объясняла Алферова участникам экспедиции. – «Земля-2» может зависать на одном месте, двигаться вверх, в стороны, даже назад.

На трехсотпятидесятиметровой отметке станция вошла в облака. Видимость резко снизилась, но искусственный интеллект, постоянно получающий информацию с пяти радаров, вывел на обзорный экран зеленоватую картинку компьютерной реконструкции рельефа, проплывающего в данный момент под ногами людей.

Пройдя в полутора десятках метров над вершинами скал, «Земля-2» начала снижаться. Вскоре она приземлилась на каменистом склоне. Противно заскрипели амортизаторы, компенсируя нагрузку на опорные стойки, двигатели взвыли в последний раз и смолкли.

В рубке раздались аплодисменты. Алферова оставила пульт управления, повернулась, чуть смущенно улыбаясь. Андрей снова поймал на себе ее полный скрытой тревоги взгляд.

– Почему бы нам не проделать весь путь до точки погружения по воздуху? – поинтересовался Чен.

– Это приведет к очень большому расходу энергии, а на восполнение запасов уйдет слишком много времени, – покачала головой Надежда. – Когда мы движемся по льдам, плазменные генераторы нагревают нижнюю поверхность опор и между ними и льдом создается водопаровая подушка, обеспечивающая скольжение. Это позволяет экономить до сорока процентов энергии по сравнению с тем, как если бы мы двигались на колесах или гусеницах. А в сравнении с режимом полета экономия составляет до девяноста процентов!

– Экономия, экономия… – проворчал Беленин. – Всюду кризис, господа, даже в Арктике.

– По-моему, все прошло просто замечательно, – сказал, подходя к Андрею, Илюмжинов. – Есть повод отметить наш большой прыжок, как ты считаешь?

Гумилев удивленно взглянул на калмыка. Илюмжинов не производил впечатления человека, который начинает пить с самого утра.

– Отметить?

– Есть пара вопросов, которые нужно обсудить, – понизив голос, сказал Кирсан. – Может, переберемся куда-нибудь в менее людное место?

Мужчины вышли в коридор и не спеша направились к лестнице, ведущей на верхнюю палубу.

– Ты поговорил с Буниным?

– Сказать честно?

– Понял… Но поговоришь?

– Разумеется… Ты для этого меня вытащил?

Кирсан расплылся в улыбке.

– Что у тебя с Алферовой?

– Ну давай теперь еще ты…

– Она как-то странно на тебя смотрит.

– Я заметил.

– Ничего не было?

– Я только днем с ней разговаривал. Отшила меня как малолетку.

Кирсан рассмеялся.

– Возможно ее что-то тревожит, но это явно не любовь.

– Зато это круто тревожит твою подругу…

– Глаз-алмаз. Я смотрю, от тебя ничего не скроешь.

– Кстати, ты поговорил с ней?

Андрей не понял к чему весь этот разговор. Казалось, будто Илюмжинов пытается выудить какую-то информацию, но делает это очень издалека. А такие распросы Андрея здорово раздражали.

– Никакого предмета у нее нет, – сказал он сухо. – И хватит об этом.

– Ты уверен? – словно не слыша его, продолжал допытываться Илюмжинов. – Может быть, какой-то кулон, или брошка… С другой стороны, если бы она его снимала, то глаза у нее снова приобретали естественный цвет… скажи, ты ничего такого не замечал?