Керк Монро - Ночная охота

Конана, видавшего и аквилонский замок короны, и гигантский дворец-укрепление туранского императора Илдиза, обиталище Райдорских повелителей не впечатлило: маленькое и сыроватое, очень старое и неудобное. Гвай, по пути рассказывавший варвару об истории древнего герцогства, сообщил, будто первый камень в основание крепости заложили около девятисот лет назад, когда хайборийцы начали обживать ранее пустовавшие земли. Завершилось строительство в 720 году, и с тех пор замок только подновлялся — в прежние времена умели строить добротно. На века. Следует припомнить, что Райдор штурмовали не менее восьми раз, враги прорывались за периметр стен, но взять главную башню доселе не сумел никто.

Киммериец вполуха слушал, кивал, однако не переставал коситься на нового знакомого — Эйнара. Конана поражало, что рядом шествует самый настоящий, живой броллайхэн, выглядящий не менее настоящим и живым человеком.

… Легенды и сказки, повествующие о духах природы сообщали немногое: народ броллайхэн заселял земли этого мира от самого Момента Творения и многому научился за прошедшие десятки тысяч лет. Они очень редко меняют свое обличье — столетиями носят личину человека, лишь изредка (двенадцать раз в год, на очень короткое время определенных дней) возвращая себе истинную сущность.

Они давно стали думать как люди, поступать в соответствии с человеческими законами и представлениями о поведении и морали. Им нравятся люди, и не только потому, что последние обладают бессмертной душой и великим даром – свободой воли, недоступным броллайхэн. Они владеют телесным бессмертием, наподобие давно сгинувших альбов, однако броллайхэн все –таки можно истребить (как — неизвестно), и тогда дух развоплощается, а сила уходит в мир природы, некогда породивший этот удивительный народ.

Следует здесь же отметить, что обычный человек не в состоянии уничтожить броллайхэн. Стрела, холодное железо, огонь, вода, яд и прочие носители смерти слишком просты для того, чтобы убить духа природы. Магия, куда более опасная, тоже почти не дает возможности вышвырнуть броллайхэн из зримого мира. Однако у чудесных существ крайне опасные враги, пускай их насчитывается немного — воплощенные и невоплощенные духи: демоны, боги и такие же броллайхэн, частенько враждующие между собой. А заодно и редкостные твари, коих, умеющий выражаться просто и доходчиво Эйнар, называл «чужаками».

Когда Небесная гора поразила земную твердь, в мире произошло много странного. Открылись Ворота, наподобие таких, что украшают Руазельский лес в Аквилонии или возвышаются посреди Гирканской Степи.

Далеко не всегда магические Ворота, которые разбросаны по всем землям Хайбории, ведут в миры, где царит спокойствие, обычно называемое людьми «добром». К счастью, большинство Врат недоступны что людям, что существам волшебным, но из некоторых порой лезет невообразимая гадость…

Лет двести пятьдесят назад из Ворот, что стоят у истоков реки Нумалии, выползло невоплощенное в тело существо, за которым Эйнар и несколько его сородичей охотились сорок два года. Тварь постоянно меняла облик, учиняла в немедийских и коринфских землях редкостные безобразия, ибо питалась живой человеческой кровью. Лишь после длительных усилий удалось изгнать чудище обратно, в мир, из которого оно явилось. Тварь обладала природной магией, способной развоплотить любого броллайхэн, и хотя, по мнению Эйнара, охота была очень веселой и захватывающей, четверым его сородичам пришлось заплатить за успех своим существованием. С тех пор броллайхэн крайне настороженно относился к существам «не от мира сего» и навсегда избрал ремесло Ночного стража — охотника за монстрами.

Все это рассказал Конану сам Эйнар, оказавшийся весьма говорливым и общительным существом. От простых людей броллайхэн ничем не отличался — выглядит молодо, почти юношески, одевается точь-в-точь как Гвай, только полоски на штанах не красно-белые, а сине-зеленые. Волосы длинные, ниже плеч, стянуты на затылке в хвост, а с висков свисают две косички — тоже нордхеймский обычай. Оружия вообще не носит, по крайней мере, сейчас.

Конан сначала не поверил, что этот парень может быть не-человеком, однако его довольно быстро убедили. Когда варвар, Гвай и Асгерд явились за своим компаньоном на ближайший постоялый двор, где остановилась шайка Ночных стражей, Конан стал свидетелем и невольным участником небольшого представления.

— Ого! — заорал Эйнар, едва Асгерд успела представить киммерийца. — Этот верзила будет ходить с нами вместо Торгейра, пусть упокоится его душа? На годность проверяли? Нет, вы только посмотрите, какой здоровый, а? Конан Канах, значит? Познакомимся! Среди людей меня обычно называют Эйнаром. Еще рассказывают, будто моим отцом был Диармайд из Темры, что на полуночи Аквилонии, за Гандерландом, но я в этом сильно сомневаюсь. Еще я недавно слышал, будто моя мать называла себя девицей Этайн, но это и вовсе неправда. Легенды говорят о многих моих родичах, и не все предания лживы. Правда, половину историй я придумал сам — чтобы звучало красивее.

Конан недоуменно посмотрел на Гвая. Тот усмехнулся и сморщил нос:

— Не обращай внимания. Таких трепачей, как броллайхэн, следует поискать…

— Называй меня Эйнар, — весело фыркнул дух природы. — Я не обижусь. Достань клинок.

— Это еще зачем? — Конан отступил на шаг назад. Русоволосый Эйнар сразу показался варвару ненормальным. Гвай это предположение нехотя подтвердил — чуток покраснел и сказал со вздохом:

— Опять дурь в голову ударила… Не обращай внимания, Конан. Просто возьми меч и попробуй зарубить этого болтуна.

Киммериец вопросительно глянул на Асгерд, но девушка только пожала плечами.

Что ж, если просят — всегда пожалуйста. Однако, предупредить следует непременно:

— Последствия за свой счет, — буркнул Конан. — Если потом будете жаловаться страже, расскажу все, как было и поклянусь в том на алтаре Митры.

Когда требовалось, киммериец умел действовать молниеносно. Ножны с мечом Конан носил не на левом боку, а за спиной — достаточно одного движения, чтобы рукоять клинка оказалась в ладони, способной тотчас нанести рубящий удар справа сверху. Варвар предпочитал не нордхеймские мечи, со скругленным оконечьем, а аквилонские, которыми можно не только рубить, но и колоть.

Ф-фах! Атака практически неотразима – лезвие обязано ударить нахального Эйнара повыше левой ключицы и рассечь почти до пояса.

Конан никогда не жаловался на точность и силу своих мечных ударов. С возрастом пришел опыт, превратившийся в навсегда заученные движения.

Ничего подобного! Широко улыбавшийся во все тридцать два белоснежных зуба броллайхэн увернулся. Как — непонятно. Просто превратился в смазанную тень, ушедшую из-под низвергнувшейся стальной молнии. А потом начались чудеса.