Донован Фрост - Храм ночи

— Нергалово отродье, что ты говоришь такое… — возмутился барон, на что стигиец мгновенно отреагировал:

— Не именуй его, или я обрушу Молот на тебя, тупица. Побереги прыть для змеелюдей, я чувствую, что они близко

— Разумеется, вон мой шатер. Верно, сам Митра надоумил меня разбить его посреди бельверусского полка, а не то — пришлось бы штурмовать мою собственную цитадель. Вот бы темные боги потешились.

— Да что ты знаешь о темных богах?

На этом перепалка закончилась, так как оба спорщика окончательно выдохлись от быстрого бега. Кроме того, у палатки их ждали. Свой бег не остановил только сам барон, два мага и храмовая стража. Валившие следом гурьбой ратники замерли, видя, что им навстречу шествует сам барон Оливей, его оруженосец, три старших офицера и толпа самых настоящих демонов.

Двое слуг вытащили бесчувственное тело Армледера на замковый двор и швырнули его рядом с колодцем. Один из них наклонился, вытащил ведро воды и окатил гвардейца. Он застонал и открыл глаза. Сознание медленно возвращалось. Армледер жадно втянул холодный ночной воздух. Он разительно отличался от душного зловония подземелий.

«Неужели я еще жив? — пронеслось у него в голове. — Жив и, судя по всему, на поверхности земли».

Перед ним выросла фигура Торкиля, что-то говорившего Одноглазому Диго. Торкиль указал на лежавшего, протянул аргосцу связку ключей и лениво пнул Армледера под ребра носком сапога.

— Он хотел убить меня. Посади его за решетку, пока не придет в себя, — услышал Армледер слова Торкиля. Голос доносился глухо, издалека, словно брат говорил сквозь забрало шлема.

Диго посмотрев на лежавшего капитана, хмыкнул, потом повернулся и подозвал двоих наемников-пиктов.

— В темницу его. Там, за нашей казармой, в стене есть отличная камера

Армледера еще раз окатили ледяной водой, заставили встать на ноги и, подхватив с двух сторон под руки, потащили в указанном направлении. Диго не торопясь последовал за ними, позвякивая полученной от Торкиля связкой ключей.

Капитан уже полностью пришел в себя. Улучив момент, он рванулся в попытке освободиться, но его охранники отлично знали свое дело, что показала боль в вывернутой руке. Доведя арестованного до камеры, они втолкнули его внутрь. Камера представляла небольшую нишу в крепостной стене, отгороженную толстыми железными прутьями, раздвинуть которые было не под силу даже буйволу.

Одноглазый запер дверь, некоторое время смотрел на Армледера сквозь решетку, затем обернулся к своим подчиненным:

— Идите, найдите Кранка и пришлите ко мне, а я пока что покараулю его. — Подождав, пока пикты отошли на достаточное расстояние, чтобы не слышать разговора, продолжил, обращаясь к Армледеру: — Так ты, капитан, из Черных Драконов. Могу тебе сказать, что раньше я этих хлыщей вообще ни в грош не ставил, а теперь, глядя на тебя, вижу, что ошибался. По крайней мере, капитаны у них толковые попадаются.

Армледер молчал. Говорить что-нибудь было бесполезно, даже если одноглазый наемник поверит ему, то не пойдет против человека, нанявшего его. Он успел приглядеться к Диго и понимал, что для старого «пса войны», как ни странно это казалось аквилонцу, главным были не деньги, а своеобразное представление о чести, основанное на неписаных законах наемного братства. А основным из этих заков была верность тому, кто платит деньги отряду. Бывали случаи, когда командиры наемников шли на верную смерть только потому, что не желали покрыть свое имя позором, — в этом их можно было сравнить с присягнувшими королю воинами и, пожалуй, наемников, нарушивших свою неписаную хартию, было меньше, чем предателей, забывших слова присяги.

Диго присел на корточки и невозмутимо продолжал:

— Что, честь офицера не позволила оставить мятежника в живых? Или узнал, что змееныш — туранский шпион и только ждет случая призвать сюда своих степных братьев? Если так, то могу тебя успокоить: такого случая ему не представится. А в то, что ты пытался убить своего брата, я не верю. Я видел тебя в схватке и знаю, что ему не удалось бы остаться в живых, да еще при этом без единой царапины. Расскажи, что случилось на самом деле?

Армледер изумленно смотрел на наемника. Он был уверен, что Диго не подозревает о сложных интригах Торкиля. Помимо воли у него вырвалось:

— Да, лучше бы это были туранцы. Они, по крайней мере, люди.

И затем, неожиданно для самого себя, он начал рассказывать Диго обо всем, что произошло с ним в подземельях под замком. Аргосец, слушая его, задумчиво теребил повязку на глазу.

— Клянусь Митрой, Диго, это страшнее, чем можно представить. Его нужно остановить, иначе… я не знаю точно, что он будет делать дальше, но в мир вползет такое зло, которого не было в нем уже многие тысячи лет.

— И что ты собирался делать после того, как убьешь его? — поинтересовался одноглазый аргосец.

— Перебрался бы через стену и направился к Конану, объяснить, что здесь творится. Вам бы остались сокровища, а король разрушил бы замок, уничтожив даже воспоминания об этом проклятом святилище.

Подошедший Кранк стоял неподалеку, краем уха прислушиваясь к разговору. Диго задумчиво смотрел на Армледера, затем решительно поднялся и отпер решетку:

— Если ты говоришь правду, а, похоже, что это так, то мне с моими ребятами нечего здесь делать. Впрочем, нужно еще убедиться в том, что это не бред после выпитого тобой вина. Пойдем. Ты помнишь дорогу в подземелье? А ты, Кранк, всем говори, что Диго повел предателя в пыточную камеру. Если кто-то интересоваться будет, сразу мне передашь. Потом оставь здесь верного человека, собери других десятников, и идите ко мне в комнату.

Ошеломленный Армледер, еще не веря в удачу, выскользнул из камеры. Одноглазый наемник, быстро оглянувшись по сторонам, потащил его, изображая на лице крайнюю свирепость, грубо затолкнул в свою комнату и рявкнул так, что любой услышавший решил бы, что аквилонцу пришел мучительный конец:

— Я же тебе говорил, что делают с предателями, Нергалово семя! — Диго захлопнул дверь и, еще не вполне выйдя из роли, продолжал так же яростно — Вон там твой палаш валяется, ты его в казарме оставил!

Через некоторое время в комнате начали собираться десятники из отряда Диго. Некоторые с радостью приветствовали Армледера, другие, до которых уже дошел слух, что он пытался убить хозяина замка, недоуменно смотрели на арестованного, спокойно сидящего в комнате командира. Однако вопросов никто не задавал — все ждали, что скажет Одноглазый.

Когда, наконец, собрались все, Диго коротко объяснил им, что сейчас всем придется отправиться в подземелья замка.