Александр Ломм - Ночной Орел

Только где же они тут собираются тренироваться? Ведь горы в окрестностях Б.

пологи и сплошь покрыты лесами.

Солнце изрядно припекало. По загорелым лицам молодых людей струился пот. Выйдя на прогалину, с которой открывалась широкая панорама уходящих вдаль зеленых вершин, парень остановился и подождал девушку, которая немного от него отстала.

— Смотри, Индра, — сказал он, — вон Белый Горб, а чуть правее и ближе, видишь — чернеет что-то вроде столба?

— Вижу, Владик.

— Это и есть Чертов Палец.

Заслонившись рукой от солнца, девушка посмотрела на горы и сокрушенно вздохнула:

— Сколько до него еще?

— Да километров пять. А ты что, устала? Тогда давай передохнем немного. За нами ведь никто не гонится.

Они с удовольствием освободились от рюкзаков и расположились на траве, в тени развесистого клена. Индра вынула пакеты с бутербродами и термос с холодным кофе.

Во время еды она спросила:

— А ты уверен, Владик, что база Кожина была на Чертовом Пальце?

— Конечно, нет. Это только предположение Горалека. Накануне сражения в Медвежьем логу он был здесь вместе с Иветой и Локтевым. Нашли на снегу стеариновую свечу. Вот и все.

Индра перестала есть и задумалась.

— Странно, — сказала она через минуту. — Человек живет, с виду ничем не отличается от других людей, а на самом деле… По-моему, Владик, ничего не может быть страшнее потери памяти. Потерять свое прошлое — это в тысячу раз хуже, чем потерять руку, ногу или зрение.

— Ты о ком это, об отце или о Кожине?

— И о том, и о другом. Кожин ничего не знает о Ночном Орле, отец тоже забыл абсолютно все, даже свою профессию. И вот мы теперь ходим, ищем, собираем по крупицам их прошлое. Скажи, Владик, тебе не кажется странным, что и отец, и Кожин потеряли память одновременно, при одних и тех же обстоятельствах?

— Над этим, Индра, многие ломали себе голову, да так ни до чего и не додумались.

С Иваном Кожиным всякое могло случиться. В Медвежьем логу его так изрешетили пулями, что он чудом остался жив. Потом плен, эта загадочная лаборатория, где над ним черт знает что проделывали. Тут возможен нервный шок с полной потерей памяти. Другое дело твой отец, доктор Коринта. Он не был тяжело ранен, и в гестаповских застенках его вряд ли подвергали каким-нибудь зверским пыткам. И тем не менее он пережил тот же нервный шок, что и Кожин, с точно такими же последствиями. Но нельзя забывать, что твой отец открыл препарат агравин, искусственный стимулятор свободного полета, и что с его помощью он и Кожин бежали из лаборатории-тюрьмы.

— Может, на них агравин так подействовал?

— Возможно… Формулу агравина твой отец хранил в памяти а память потерял.

Естественной способности летать Кожин лишился из-за пыток в немецком плену, а про подвиги Ночного Орла забыл, потому что тоже потерял память. Теперь мы ходим вокруг этого, как слепые вокруг забора, и не видим ни малейшего просвета.

Появилась жар-птица, сверкнула своим ослепительным оперением и улетела. Хоть бы маленькое перышко успели у нее выдернуть!..

— Но, в таком случае, Владик, зачем же мы собираемся рисковать? Сам знаешь, уже был случай, что человек сорвался с Чертова Пальца и разбился насмерть. В тридцать шестом году. Говорят, он был первоклассным альпинистом.

Владик развалился на траве, закинул руки за голову, презрительно свистнул и сказал:

— Вспомнила! Неизвестно, какие тогда были альпинисты! У меня, впрочем, тоже не последний разряд. А потом, твой первоклассный альпинист просто так полез, вот и сорвался, а мы…

— Что — мы?

— А мы на этом Чертовом Пальце можем найти перо жар-птицы. Доказать, что Ночной Орел в самом деле существовал, — разве этого мало? Ведь столько лет прошло, а никто этим делом серьезно не занимался. А почему? Да потому, что не осталось никаких доказательств. Рассказы очевидцев! Да кто станет считаться с этими рассказами, ежели сами герои событий ничего не помнят и ничего не могут подтвердить!

— А если мы на Чертовом Пальце ничего не найдем?

— Будем искать в других местах. У Ночного Орла была какая-то база. Это вне всяких сомнений. Конечно, я рискую с этим Чертовым Пальцем. Но я рискую не ради рекорда, а ради спасения великого открытия. Ради этого я поступил на биохимический, ради этого занимаюсь альпинизмом и парашютизмом, ради этого я могу сделать все, что угодно!

— Значит, ты веришь в Ночного Орла?

— Верю, Индра.

— И веришь, что он снова полетит?

— В этом у меня уверенности нет. Но если Кожин сам убедится, что Ночной Орел не сказка, он здорово поможет нашему делу. А летать? Летать может и кто-нибудь другой.

— Например, ты, да?

— А хоть бы и я! Это заветная мечта моего детства!

— Забавный ты, Владик, — улыбнулась девушка. Отдохнув, они двинулись дальше.

Когда солнце, перевалив через вершину своего пути, уже стало спускаться вниз, они достигли наконец подножия Чертова Пальца.

Снизу каменный столб казался совершенно неприступным Его темно-серые выщербленные стены отвесно уходили в головокружительную высоту. Все пространство вокруг было усеяно большими и малыми каменными глыбами, густо заросшими травой и кустарником. Над двузубой вершиной Чертова Пальца с криком кружили птицы.

Молодые люди поставили палатку, развели костер. Пообедав разогретыми консервами и отдохнув после трудного перехода, они до самого вечера бродили вокруг диковинного утеса, выбирая удобное место для восхождения.

Утром, задолго до восхода солнца, они были уже на ногах. Позавтракав, Владик проверил снаряжение, опоясался страховочной веревкой, прикрепил к поясу связку железных скоб и решительно направился к каменному столбу. Индра пошла за ним, тоже в полном снаряжении, готовая в любую минуту прийти на помощь товарищу.

— Смотри, Владик, зря не рискуй! Увидишь, что трудно, возвращайся. Лучше в другом месте попытаемся.

— Не беспокойся, не маленький. Я даже права такого не имею — зря рисковать. Ну, я пошел!..

Первые сто метров Владик одолел сравнительно легко, почти не израсходовав скобы.

Но дальше каждый метр приходилось брать с бою.

— Вернись! Владик, вернись! — крикнула снизу Индра, заметив, что он выбивается из сил.

Но Владик сделал вид, что не слышит ее зова. Он был уверен, что одолеет Чертов Палец с первой попытки.

Поднявшееся над горами солнце стало припекать все сильнее и сильнее, но Владик лез все выше и выше.

Индра перестала звать товарища. Затаив дыхание она следила за его медленным продвижением вверх. До вершины ему оставалось еще метров пятьдесят.