Гарри Гаррисон - Конные варвары

Куполообразные сооружения – несомненно, жилище особого типа – были расположены в линию, между ними были проходы различной ширины. Язон оказался в широком проходе, и так как он живо представил себе вонзающиеся ему в спину копья и стрелы, то свернул в первый же переулок и побежал. Разъяренные крики свидетельствовали о том, что преследователи не сомневаются, что им удастся его поймать. Тем не менее, пока преследователи были далеко, но это преимущество сохранится недолго.

В одном сооружении впереди откинулась дверь – кожаный клапан – и оттуда выглянул седовласый человек – тот самый, что пытался расспрашивать Язона. Он казалось, с одного взгляда разобрался в ситуации, раскрыл клапан пошире и поманил Язона.

Решение нужно было принимать немедленно. Все еще продолжая бежать вперед, Язон оглянулся и убедился, что пока его никто не видит. В бурю годился любой порт! Он нырнул в отверстие и втянул за собой старика. Тут он впервые осознал, что все еще сжимает в руке рукоять ножа. Прижав лезвие к груди старика, он прошипел:

– Если выдашь меня, умрешь!

– Зачем мне выдавать тебя, – закашлялся старик. – Я принял тебя сюда. Я рискую ради знаний. Отойди, я закрою вход. – Не обращая внимания на нож, он стал завязывать кожаный клапан.

Быстро осмотрев темное помещение, Язон увидел, что сонного вида юноша дремлет возле небольшого костра, над которым висит железный котел. Высохшая старуха помешивала что-то в котле, не обращая внимания на происходящее.

– Назад и вниз, – сказал старик, таща за собой Язона. – Они скоро будут тут. Они не должны найти тебя, нет.

Крики становились все ближе и Язон не видел причины, почему бы ему не послушаться старика.

– Но нож у меня наготове, – предупредил он, садясь у задней стены и позволяя закрыть себя по плечи грудой старых изношенных шкур.

Послышался тяжелый топот, от которого задрожала земля. Гневные крики раздавались теперь со всех сторон. Седовласый набросил на голову Язона меховой платок, почти закрыв его лицо, затем извлек из-за пояса дымящуюся глиняную трубку и сунул ее Язону в рот. Ни старуха, ни юноша по-прежнему не обращали на это внимания.

Они не подняли головы и тогда, когда воин в шлеме откинул клапан и просунул голову внутрь.

Язон сидел неподвижно, глядя из-под мехового платка, сжимая в руке нож, готовый прыгнуть и вонзить его в горло воина.

Быстро оглядев темное помещение, воин выкрикнул что-то похожее на вопрос. Седовласый ответил, отрицательно кивая головой. Воин исчез так же быстро, как и появился, старуха поспешила к выходу и крепко завязала клапан.

За годы своих блужданий по Галактике, Язон очень редко встречал бескорыстное милосердие и был оправданно подозрителен в этом случае. Он по-прежнему держал нож наготове.

– Почему ты пошел на риск, помогая мне сейчас? – Спросил он.

– Жонглер всегда рискует, узнавая новое, – сказал старик, садясь у огня на скрещенные ноги. – Я выше мелких ссор между племенами. Меня зовут Орайал, и ты можешь начать, назвав мне свое имя.

– Сэм Ривербоат, – ответил Язон, опуская нож и натягивая на себя половинки разрезанного металлокостюма. Он руководствовался интуицией и рефлексом, как игрок, прижимающий карты к груди. Угрозы пока не было. Старуха что-то бормотала у огня, юноша по-прежнему дремал рядом с Орайалом.

– Из какого ты мира?

– С неба.

– Много миров есть, где живут люди?

– Около тридцати тысяч, хотя никто не может быть уверен в этом числе.

– На что похож твой мир?

Язон осмотрелся, впервые с того момента, как он открыл глаза в клетке, у него появилась возможность передохнуть и подумать. Счастье пока что было на его стороне, но предстоял долгий путь, прежде, чем он живым выберется из этой истории.

– На что похож твой мир? – Повторил снова Орайал.

– А на что похож твой мир, старик? Мы будем обмениваться знаниями.

Орайал помолчал, и злобная искра сверкнула в его полуприкрытых глазах. Потом он кивнул. – Ладно, согласен. Я буду отвечать на твои вопросы, ты на мои.

– Сначала ты ответишь мне, я теряю больше, если нас прервут. Но прежде чем мы начнем беседу, я должен провести инвентаризацию. До сих пор я был для этого слишком занят.

Хотя пистолет пропал, кобура все еще находилась на месте. Теперь она была бесполезна, но ее батареи в свое время, все еще можно было использовать. Оружейный пояс тоже исчез, а карманы были оторваны. Только то обстоятельство, что медицинская аптечка оказалась сзади, спасло ее от уничтожения. Вероятно, он лежал на ней, когда его обыскивали. Специальное снаряжение тоже пропало, как и сумка с гранатами.

Радиопередатчик на месте! В темноте они его не заметили в плоском кармане почти под мышкой. Может быть, он вышел за пределы четкого приема, но работу передатчика все равно засекут на корабле и определят направление. Он вытащил его и угрюмо посмотрел на сломанный футляр, сквозь щели которого был виден край сломанной микросхемы. Во время событий сегодняшнего дня по нему ударили чем-то тяжелым. Язон включил радиопередатчик и получил тот результат, которого и ожидал. Ничего. То, что хронометр все еще работал, мало утешило Язона. Было десять часов утра. Удивительно. Часы были настроены на двадцатичасовой день, когда они прибыли на Счастье, причем полдень был приурочен к положению здешнего солнца в зените.

– Ну, вот и все, – сказал он, усаживаясь поудобнее на жесткой земле и натягивая на себя шкуры. – Поговорим Орайал. Кто здесь хозяин? Кто приказал казнить меня?

– Темучин. Воитель, Бесстрашный, с рукой из стали, Разрушитель…

– Хватит, хватит. Он здесь самый главный. Я понял это без комментариев. А что он имеет против чужеземцев, против зданий?

– «Песнь свободных людей», – сказал Орайал, толкая локтем своего помощника.

Тот вздрогнул, порылся в клубке шкур и вытащил похожий на лютню инструмент с длинной декой и двумя струнами. Аккомпанируя себе на инструменте, он начал петь высоким голосом:

Свободные, как ветер,

Свободные, как равнины,

По которым мы бродим,

Не зная другого дома,

Кроме наших шатров,

Наши друзья мороны,

Которые несут нас на битвы,

Разрушать здания,

Тех, кто предал нас….

Там было еще много других строк, и песня длилась очень долго, пока Язон не почувствовал, что начинает клевать носом. Он прервал певца и задал старику еще несколько вопросов. Картина истинной жизни равнин Счастья начала проясняться. От океана на западе, до океана на востоке, от Великого утеса на юге, до гор на севере, не было ни одного постоянного здания или поселка. Свободные и дикие, племена бродили по травяному морю, непрерывно враждуя друг с другом. Когда-то здесь были города, некоторые из них даже назывались в песне. Но теперь о них сохранились лишь воспоминания и непримиримая ненависть к ним. Должна была происходить долгая и суровая борьба между двумя путями жизни, если даже воспоминания о ней, спустя много поколений вызывали такие сильные чувства. При ограниченных естественных ресурсах этих бедных равнин, землевладельцы и кочевники не могли жить в мире. Фермеры строили поселки вокруг редких источников воды и отгоняли кочевников с их стадами. Кочевники защищаясь, объединились и старались разрушить поселки. Им удалось это сделать в такой уничтожающей войне, что воспоминания об их прежних недругах вызывали в них дикую ненависть.