Алексей Пехов - Созерцатель

Удар пришелся по стеклу, и оно, каким бы бронированным ни было, не выдержав, лопнуло, а клинок, потеряв форму, горячими каплями полетел вниз. Она, отбросив в сторону ставшую бесполезной рукоятку, выскочила, на ходу отстегивая пустые ножны. Мои волосы, брови и ресницы были покрыты инеем, лицо, особенно уши и нос, жег мороз, а холодный пар продолжал вытекать из бака, заполняя помещение.

– Бегом, – я поднял брошенный пистолет и сказал Мюр, срывающей на ходу газовую маску, – пока тут не заледенело.

Установки теперь работали на полную мощь, и снежная корка схватывала все, до чего дотрагивалась.

– Что эта гадина тебе говорила?

Я пересказал короткий разговор с Сайл.

– Замкнутый круг, – сказала Мюр. – Мотория выпускается в должном объеме, появляются контаги, затем их тела используют, чтобы снова создавать моторию. И у нас не получится его разорвать. Нельзя уничтожить всех жителей Старой Академии силами нескольких десятков человек. Здесь требуется мощь государства. Армия. Дирижабли. Бомбы.

– Даже если это случится, никто из нынешнего правительства не потеряет власти. Производство мотории продолжится. Будет меньше денег, и она станет менее чистой, более опасной для города. Не понимаю. Если ее уже умеют очищать таким способом, то какой смысл в украденном Кражовски приборе?

– Если аппарат сможет делать то, что сейчас делают через контаги, то в них отпадет нужда.

Где-то в отдалении громыхнул взрыв, и мы инстинктивно пригнулись.

– Они пробились сквозь лифтовую шахту, – предположил я. – И это не люди Сайл. Кажется, хозяева наконец добрались сюда. Стой! Куда ты?!

Но девчонка уже неслась назад. В комнате, где на стенах висели распределительные щитки, она схватила дежурный журнал, стала лихорадочно листать страницы и, не найдя нужной информации, начала опускать рубильники один за другим, обесточивая помещение за помещением, пока гул за стенами не стих.

Помпы были отключены. Она показала мне на пожарный ящик:

– Мне нужна крепкая мужская рука.

Я понял ее, взял с крышки двуручный топор и перерубил кабели, а затем раздробил и распределительный щиток, чтобы ни у кого из них не возникло возможности исправить все быстро.

– Вот так! – с довольной злостью произнесла девушка. – Надеюсь, наводнение сделает свое дело и ублюдков затопит. Пусть повозятся, прежде чем это место вновь начнет работать!

Я не имел ничего против ее желания.

Аварийную пожарную лестницу мы нашли в темном закутке, совершенно незаметном, среди швабр, щеток и ведер. Она подняла нас к потолку, я увидел откинутый люк, понял, что Сайл уходила этой же дорогой. Тут была маленькая площадка из стальных прутьев перед началом новой череды перекладин – длинной и, казалось, бесконечной. Ею не пользовались, наверное, вечность, и в нос все время лезла оборванная паутина. Прямо между кирпичей сочилась вода, словно фата невесты, тонким слоем текла по стенам и исчезала в стоках. Где-то рядом уже был канал.

У нас бы не получилось выбраться наружу, если бы искирка не сорвала замок, запиравший стальную крышку. Теперь же путь оказался открыт.

Мы выбрались за фабрикой, в разрушенном лодочном сарае, совсем недалеко от берега. Тут был мрак, пустота и тишина. Кондитерский рай остался за забором, и следует заметить, что в нем произошли довольно сильные изменения.

Над шоколадным королевством висел прибывший из Метели дирижабль. Он включил прожектора, и по его канатам вниз спускался десант. Я увидел несколько патрульных катеров жандармов, спешащих сюда с разных концов города, распугивающих припозднившиеся лодки.

Внутри все еще раздавались выстрелы.

– Надеюсь, твои друзья выбрались.

– Уитфорд обладает прекрасным чувством самосохранения. Как и Рианна, – с уверенностью произнесла Мюр. – Их уже нет, это выкуривают людей твоей искирки.

Мы нырнули в первый же переулок, подальше от набережной и излишнего внимания властей. Мюр взяла меня под руку, словно мы были парочкой, чинно прогуливающейся в два часа ночи по району, желая прогнать бессонницу.

– Что думаешь делать? – спросила девушка, приноровившись к моему шагу.

– Остаться, – признался я.

– Вот как? – Кажется, она была удивлена.

– Сайл смешала карты. По моей вине у нее теперь козыри.

Девушка задумчиво заглянула мне в лицо:

– Ты ее не остановишь. На дуру она не похожа, значит, сегодня же катализатор будет в посольстве Империи. Если уже не уплыл первой лодкой.

– Да. Тут мы проиграли. Поэтому стоит поторопиться и найти Кражовски прежде, чем это сделает искирка.

Она помолчала и поинтересовалась осторожно, словно ступая на тонкий лед:

– И ты знаешь, с чего начать?

– Да. С человека из тайной полиции, который забрал его из камеры. Этому типу точно известно, куда увезли вашего знакомого.

– Ты можешь сказать, кто он?

– Нет. Видел один раз. Но я найду его.

– Хм… Хорошо. Я готова помочь тебе этим заняться. А сейчас нам надо как можно скорее выбраться с острова. Ты готов еще раз прыгнуть со мной?

Тень пронеслась перед нами как безумная. Я волей-неволей проводил ее взглядом, надеясь, что это лишь разыгравшееся воображение и у нее нет черных когтистых лапок. Она растаяла за секунду до того, как мне «повезло» ее рассмотреть, что тоже было странно. Кризис в наших «отношениях» должен был наступить не через день и даже не через неделю.

То место, где она исчезла, чуть дрогнуло, словно от камней поднимался жаркий воздух, и я соображал целую секунду, прежде чем что есть сил оттолкнул Мюр в сторону, в тот миг когда из пустоты появилась человеческая фигура в плаще.

Расстояние между нами было всего несколько шагов, так что я даже не успел достать пистолет. Тусклая сталь кривого клинка оказалась слишком близко от моего лица, и я выставил перед собой оба предплечья, блокируя руку плакальщика. Ударил коленом, вкладывая в это действие весь свой вес, но с таким же успехом мог бы пинать бревно. Несмотря на то что я был крепче и крупнее его, в полет отправили именно меня.

Таких ударов я, пожалуй, не получал даже на ринге. Стопроцентный нокдаун. Пока я пытался подняться, точно неуклюжий жук, перевернутый на спину, сквозь вату, которой, казалось, были забиты уши, прозвучало пять выстрелов.

Я встал на четвереньки, потянулся за «Стуком» и понял, что в кобуре его больше нет. Мюр, прижавшись к дальней стене, перезаряжала револьвер. Смотрела она на плакальщика и патроны загоняла в барабан на ощупь, хладнокровно, доставая их из кармана пальто один за другим.

Он не останавливал ее, стоял и изучал с интересом, чуть склонив голову, в своей полумаске с клювом так похожий на человекообразную, нелепую птицу. В нем не было ни единой дыры, словно все предыдущие пули прошли мимо, что само по себе удивительно. А еще у него оказалась только одна рука, и я даже не понял, каким образом он умудрился нанести мне такой удар – левая половина лица словно огнем горела.