Павел Корнев - Падший

– И какие же? – хрипло выдохнул я, с ненавистью глядя на мучителя.

– Подам напряжение на вбитые в пол электроды, – спокойно ответил Тачини. – Да-да, это не простые гвозди. Уверяю, вам это не понравится.

– Зачем это все? – страдальчески сморщился я.

– А ведь действительно, – улыбнулся Адриано, – пора ввести вас в курс дела.

– Да неужели?

– О да! Понадобится полная ваша отдача, – с серьезным видом объявил архитектор, вновь опустился на стул и закинул ногу на ногу. – Мне советовали использовать вас втемную до самого конца, но, если я что-то понимаю в людях, это не сработает. Сыграем в открытую.

– Советовал – кто?

Адриано Тачини пропустил этот вопрос мимо ушей.

– Как вы уже знаете, у нас с женой никак не получается завести детей, – сообщил он.

Я оскалился:

– Некоторым людям детей лучше не иметь вовсе!

Архитектор вздрогнул и потянулся к трансформатору, но пересилил себя и предупредил:

– Еще одно подобное высказывание – и, клянусь, вы пожалеете. Бесплодна моя жена, а не я. Это лежит на ней тяжким грузом.

– Сейчас расплачусь, – усмехнулся я, не вняв предупреждению, но Адриано подначку проигнорировал.

– Я потратил несколько лет и половину состояния, – произнес он, сверля взглядом стену, – чтобы вылечить Белинду от бесплодия, но светила медицины не смогли помочь. Как не смогли добиться результата народные целители. Помочь могло лишь чудо, и я обратился к религии.

– Мракобес! – отозвался я.

Архитектор досадливо поморщился, но и только.

– Нас ждала неудача. Чудес осталось в мире не так уж и много, наука повсеместно вытеснила магию, а нынешние волшебники умеют лишь калечить. И я обратил свое внимание на Индию, страну, далекую от цивилизации, еще не утратившую своей самобытности. Там я гостил у маркиза Монтегю. Вы уже знаете эту историю, ведь так?

Я кивнул.

– Туги убили жениха его дочери, не пощадили никого, и маркиз арестовал множество почитателей Кали. Я упросил Джорджа позволить мне расспросить их о богине, он пообещал помочь с этим после окончания следствия. Он дал слово чести и не сдержал его! Это он во всем виноват! – Адриано Тачини вскочил со стула, ослабил галстук и расстегнул ворот сорочки. – А знаете почему? Одна из служанок убедила его дочь, что та – аватар, земное воплощение самой Кали. Какой скандал! Маркиз перепугался и велел повесить всех без разбору. Я пытался протестовать, он написал на меня донос. И вот чем это все обернулось…

Я зло глянул на замолчавшего архитектора.

– Да у вас просто талант рассказчика! Все сразу стало ясно и понятно!

– Не торопите события, Лев, – поморщился Адриано Тачини. – Из-за доноса маркиза я попал в список неблагонадежных, даже пришлось перебраться в Новый Свет. Но там репутация бунтаря помогла завести нужные знакомства.

– Хороши знакомства! – не выдержал я. – Это вы отравили Меллоуна?

– Он начал мешать, – спокойно признал архитектор, нисколько не изменившись при этом в лице.

Я принялся осматривать решетки в поисках слабого места и с насмешкой бросил:

– Столько смертей – и все ради чего?

– Вот о ком не стоит жалеть, так это о Джозефе, – фыркнул Тачини. – Поначалу он всерьез намеревался отравить газом всех зрителей гала-концерта! Готов был убить несколько сотен человек ради смерти кронпринцессы!

– В баллонах был усыпляющий газ, не отрава.

– Ну естественно! Это я настоял на изменении планов. Посудите сами – зрители засыпают во время декламации вашим другом поэмы о Кали, а потом ее высочество находят задушенной, с шелковым платком на шее. И дураку станет ясно, что это – дело рук тугов!

– Я вам зачем? – спросил я, с ненавистью глядя на собеседника. – Зачем Лилиана? Что вы задумали?

– Собираюсь впустить в наш мир Кали, разумеется! И вы поможете мне в этом, – с невозмутимым видом сообщил Адриано Тачини.

– Да вы с ума сошли! – не поверил я собственным ушам. – Что за бред?!

– Уверяю, в этом нет ничего невозможного, – с непрошибаемой уверенностью заявил архитектор. – Есть декламатор с талантом завораживать людей и поэма о Кали. Есть сотни благодарных слушателей, среди них – множество творческих личностей и немало сиятельных. А еще имеется газ с интересным наркотическим эффектом – при должной концентрации он не усыпляет человека, но вгоняет в транс и раскрепощает сознание. А вам ли не знать, Лев, как сильно влияет на реальность воображение сиятельных?

– Газа нет, – напомнил я. – Баллоны конфисковали.

– Бросьте! – рассмеялся Адриано. – Газа предостаточно. Закачанного в дирижабль объема хватит не только на амфитеатр, но и на весь город. Помните скрученные фонари? Газ пустят по этой линии, и он попадет на оживленные бульвары. Тысячи людей будут слушать поэму о Кали через уличные динамики и дышать наркотической смесью. Талант Альберта Брандта и газ погрузят их в транс, выброс силы будет поистине колоссальным! Все они будут грезить о приходе Кали!

– Ерунда какая-то.

Все происходящее казалось дурным сном. Столько сложностей – и все это ради изначально обреченной на неудачу попытки вызвать Кали? Какой-то дикий сюрреализм.

– Вы забываете о Лилиане, она со своим танцем является неотъемлемой частью представления. Внимание зрителей будет направлено на нее, именно на ней сфокусируется поток силы! – раскрыл свой замысел архитектор, которого просто распирало от желания выговориться. – Ее вера в собственную избранность во время ритуального танца достигнет пика, а голос Брандта и газ лишат малейших сомнений. А талант? Материализация веры! Она станет настоящей богиней!

– Во всех зрителях не наберется и сотой части необходимой силы!

– Не наберется, – согласился с этим утверждением Адриано Тачини. – Для этого и понадобились вы. Разбираясь в старых чертежах, я наткнулся на тайное убежище Максвелла. Подземелье, где он заточил своего падшего.

Меня при этих словах пробрала дрожь.

– Вы ведь были там, не так ли? – улыбнулся архитектор. – Дурацкая случайность, которая едва все не испортила. Чувствуете его присутствие? Узилище демона прямо под нами.

– Никто не мог заточить падшего на столь долгий срок! – заявил я.

– Максвеллу это удалось, – пожал Адриано плечами. – Конечно, кто-то обслуживал оборудование все это время, но с тех пор, как мы проникли в подземелье, никто не появлялся. Просто повезло, что какое-то время не было сбоев.

Я кивнул. Вероятно, раньше за этим местом присматривал тайный орден, члены которого едва не поджарили меня на электрическом стуле ради шкатулки герцога Аравийского. А когда сиятельные из окружения покойного императора Климента погибли, узилище падшего осталось без охраны.