Сергей Самаров - Пепел острога

Гребцы пока еще у костра отдыхали, а ярл Фраварад в сомнении заходил по берегу вдоль причала, всматриваясь в реку, прислушиваясь к берегам и задирая голову, чтобы в вечернем небе облака рассмотреть – как они по ветру тянутся, в какую череду выстраиваются. Но здесь было не море, такое знакомое и понятное. Здесь ветер может налететь и через несколько мгновений стихнуть, и никогда не знаешь, как он себя поведет. Стоит ли срываться с места, если не уверен в постоянном нраве погоды… Ярл был в раздумьях, когда к нему подошел племянник.

– Шведы… – сказал тихо, даже не показывая на соседний причал.

Фраварад всем корпусом, хотя и неторопливо, повернулся в сторону боевого драккара, уже заметно накрытого предночной темнотой. Там, на соседнем причале, царило оживление. Кто-то бегал, суетился, кто-то с кем-то ругался. Явно шведы к чему-то готовились, и при этом торопились.

– Посмотрим.

И ярл с племянником пошли прогулочным шагом по берегу, тихо беседуя друг с другом, чтобы не явно удовлетворить свое любопытство.

На берегу три по пояс голых высоченных и сухопарых шведа сколачивали из толстых сырых бревен маленький треугольный плот с грубой и крепкой площадкой поверху. А несколько человек торопливо таскали на драккар дрова, которые сумели насобирать по берегу, и поливали их небольшими порциями масла, дожидаясь, когда очередная порция впитается, чтобы полить следующей. Не много дров, но Фраварад с Ансгаром понимали, для чего они нужны. Шведы решили плыть старым дедовским методом, который используют в своих фьордах все скандинавские моряки, если случается им задержаться в море или возвращаться в родной вик из дальнего пути в темноте. На плоту, что крепится в десяти локтях впереди носового дракона драккара двумя шестами, зажигается костер, который будет освещать путь впереди. Со стороны драккара выставляют начищенный медный таз, который отражает пламя и делает костер более ярким. Свет огня, отраженный тазом, ложится тогда на воду длинным столбом, в котором издали станет заметным любое препятствие, да и берега освещает своими играющими бликами.

Шведы, встрепенувшиеся раньше ярла Фраварада, решили воспользоваться попутным ветром и рискнуть отправиться в ночь.

– Спешат… Может, и мы поторопимся? – предложил Ансгар.

– Я бы предпочел обойтись без таких попутчиков, – возразил ярл, в сомнении покачивая головой. – Я тоже к ветру прислушивался, думал… А они раньше решились. Значит, вопрос сам собой отпадает, и мы поплывем только с рассветом. У них и гребцов больше, и парус шире, поплывут быстро. Пусть плывут. Нам за ними гнаться ни к чему. А ветер, думаю, до утра не стихнет. Если с ветром да на веслах, мы тоже птицей полетим, но догонять не будем…

– Однако, если…

Ансгар хотел возразить, потому что юноше после обретения драгоценного меча Кьотви хотелось отправиться в обратный путь как можно быстрее, но разговор внезапно прервался – на их драккаре послышались шум и крики, какие-то непонятные глухие удары, словно кто-то колотил веслом в борт. Заторопились на борт гребцы от костра. Дядя с племянником, помнящие, какой бесценный груз они везут, тоже поспешили туда. Ансгар почти бежал.

На корме стоял низкорослый бородатый нелюдь Хлюп и в руках держал расщепленное запасное весло. И вид у причального был такой гордый, словно он совершил невесть какой подвиг. А в руках у него не весло, а, по меньшей мере, копье или даже боевая палица, которую так любят местные славяне-русы и даже ловко с такой палицей управляются в единоборстве, словно мечом. Гребцы обступили нелюдя полукругом, и хозяин причала Вакора уже оказался здесь же.

– Что случилось? – спросил Ансгар, поскольку расспрашивать нелюдя на понятном тому языке лучше других могли только он и Вакора. Конечно, еще несколько гребцов да кормчий Титмар чуть-чуть знали славянский, поскольку плавали раньше в славянские земли, но они пока с вопросами не лезли.

– Приплыл кто-то… – гордо сообщил причальный. – А я услышал… Я всегда слышу…

– Что ты услышал? – не понял юноша.

– Как кто-то под водой плывет. Я весло приготовил и подождал… Он вынырнул, за борт ухватился, а я ему веслом по рукам, по рукам… По одной, потом по второй, потом снова по первой, потом по голове, но весло вскользь прошло… А он и сорвался… Уплыл. Но без рук его оставил… Без рук плавать плохо…

Тяжелое и длинное весло в руках низкорослого причального казалось бревном, но руки у нелюдя были, похоже, очень сильные, и с веслом он, в самом деле, управлялся не хуже, чем добрый воин управляется с боевым копьем.

– А куда уплыл?

Хлюп показал рукой. По жесту можно было бы предположить, что неизвестный пловец уплыл в сторону шведского драккара, хотя это вовсе и не обязательно. Просто уплыл в ту сторону, потом мог поплыть в другую. Да и лодок выше по течению стояло несколько. И выйти на берег между лодками в сумраке неизвестный ныряльщик мог незаметно. А мог и вообще где-то под причалом спрятаться и дожидаться, когда все успокоится.

Ансгар перевел ответы причального всем.

– Как можно услышать, что кто-то под водой плывет? – не поверил один из гребцов. – Это чучело просто хочет несколько монеток так заработать. Сторож нашелся… Весло расколол, борт чуть не проломил…

– Не сомневайся… Он слышит, – твердо сказал Вакора. – Он же причальный… Он нелюдь, судьба которого на причале жить… Я за то и плачу ему, чтобы охранял. Он охраняет. Лучшего охранника не придумаешь. Он даже рыбу слышит, когда подплывает. И размер ее слышит. Только хорошая подплывет, даже ночью, острогу хватает, и готов хоть поздний ужин, хоть ранний завтрак, лишь бы костер горел. А сам сырой ее съедает. Говорит, так вкуснее. Правда, солью больше, чем человек, посыпает. Да у нас соль дешевая…

Другой гребец расправил волосы на косматой, может быть, никогда в жизни не стриженной голове нелюдя и посмотрел на уши. Уши у причального Хлюпа были большие и висячие, как у болотной собаки. Ушные раковины были почти полностью закрыты.

– Не верю… – категорично сказал второй гребец.

Может быть, Ансгар и Фраварадом тоже не поверили бы, но они знали, что на драккаре можно украсть. Юноша тотчас прошел на нос и проверил – меч оставался на месте. Вернувшись, Ансгар улыбнулся и все же дал нелюдю пару мелких монеток. Тот остался доволен то ли монетками, то ли похвалой, которую прочитал в улыбке юноши…

Шведы вскоре уплыли.

От причала они отчаливали, конечно, на веслах, а выбравшись на середину реки, сразу подняли парус, резко хлопнувший по ветру и чуть не сваливший мачту. И драккар, стремительно сорвавшись с места, быстро превратился в темноте в едва различимый призрак. А еще через несколько мгновений перед его носом вспыхнули промасленные дрова. В полной темноте плыть по реке шведы тоже не желали. Ловать – не море, и слишком велика опасность заметить поворот с опозданием. А еще через несколько мгновений шведская лодка уже скрылась за поворотом.

Команда норвежского драккара так и сидела на берегу у костра, оставив на лодке только пару гребцов и причального Хлюпа для охраны. Привлеченные костром, вокруг летали с тонким писком комары, и люди от них отмахивались.

Опять подошел Вакора. Присел на камень, протянул руки к огню. Улыбнулся и приветливо кивнул своему старому, видимо, знакомому дварфу-кузнецу Хаствиту. Тот светился лицом и глазами от добрых дум о доме, в который ему предстояло вернуться, и, кажется, не замечал происходящего вокруг него.

– Что, не спится? – спросил у хозяина причала ярл.

– Смотрел, как шведы уплывают. – Вакора бросил взгляд в сторону темного уже поворота Ловати, где скрылась шведская лодка. – Мне все дума покоя не дает, кто на драккар к вам забраться хотел. Наши такого не сделают, не принято это у нас. А у шведов вот, видел я, один гребец за весло не брался. Голова мокрая, и обе руки тряпками перемотаны. Может, другое что, может, просто бревном придавило, но все же… Но все ж таки… Не из них ли?

– А точно ли они только за вареной солью приплывали? – поинтересовался Фраварад.

– Откуда ж я знаю. Они с полудня[25] приплыли и у нас остановились, чтоб соли купить… Я сам им воз с волами давал, чтоб на солеварню ездить…

– А ладьи там чьи? – спросил Ансгар, кивая в сторону других причалов.

– Три наши, здешние, одна с Русы, одна со Славена[26]. Одна с Руяна[27], дальняя. Руяне народ пусть и разбойный, но не вороватый. Эти отобрать могут, побить под пьяную руку до полусмерти, но не украсть. На них не думай…

– Ладно, – махнул рукой Ансгар, – что сейчас гадать… Вора на кол сажают, когда поймают. А если не поймали, то и говорить о том не стоит, и не стоит кол в землю вкапывать. Ты, Вакора, лучше расскажи нам, что за тварь такая нашего вора спугнула. Откуда вообще ваша нелюдь взялась? Много их? Мы и в городе видели – ходят… И все какие-то разные… Наши все стараются от людей подальше держаться. А ваши среди вас живут. Непривычно это как-то…