Александр Рыбалка - Разделение вод

– Ничего не пропало?

– Из стоящего – ничего. Пару моделей… Видно, хватали первое, что подвернется под руку. Жалко, пропал пергамент, который мы нашли в сундуке. Но волноваться не надо – я его скопировал. А кроме того, уже отметил на лоции место, где находится искомая точка. Лоцию они бы не захватили – это здоровенная книга, которую, к тому же, не так легко продать.

Вейцман проснулся. Услышанный разговор совершенно прогнал с него сонную одурь.

– Мне вся эта история не нравится. Надо завтра же провести раскопки в пещере, и отправиться по следам «Кровавого меча», пока ночные грабители не показали кому-нибудь пергамент.

– Ты думаешь, они понимают по-древнееврейски? – усмехнулся Шарон. – Ладно, иди в свой номер и ложись спать, завтра опять потребуется много сил.

Вейцман встал и, потягиваясь, подошел к столу. Склонился и внимательно прочел то, что переписал Шарон своим четким аккуратным почерком с пергамента:

– Слушай, я знаю, что здесь написано. Профессору Иделю можно и не звонить – я читал об этом у Шолема в «Основных течениях еврейской мистики». Это отрывок из книги Натана из Газы – «Трактат о крокодилах».

– О крокодилах в Южной Америке – неактуально, – усмехнулся Шарон. – Тогда уже – о кайманах.

– Это трактат, насколько можно верить Гершому Шолему, о силах нечистоты, держащих в плену душу Машиаха, – блеснул эрудицией Вейцман.

– Ой, оставь! – профессор с протяжным вздохом переполз со стула на кровать. – Я этого достаточно наслушался от наших хасидов в Израиле. Хоть здесь дай отдохнуть.

Договорив заплетающимся языком эту фразу, Шарон захрапел. За прошедший день он тоже порядочно утомился. А Вейцман, с которого сон уже слетел, сел на стул и еще раз перечитал переписанный аккуратным профессорским почерком отрывок о «большом крокодиле, лежащем между рек Египта».

Так и не поняв, что каббалистический текст мог делать в пиратском сундуке, он отправился спать.

Утром встать, казалось, было невозможно, глаза как будто склеились клеем «Момент».

– Ты спишь, как медведь зимой, – сказал аспиранту Шарон. Он выглядел бодрым и свежим (впрочем, и работать ему накануне пришлось меньше). – Быстро выезжаем на остров, де Севера уже ждет нас на улице.

На Арубе господствовал тот же принцип, что и в Израиле – все дела надо сделать как можно раньше, пока влажная тропическая жара не размягчит ваши мозги настолько, что они станут подобны выплюнутой и растаявшей на солнце жевательной резинке.

По холодку та же вчерашняя яхта отвезла де Северу, Вейцмана и Шарона на Трезубец, где компания выкинула на песок рюкзаки со снаряжением для раскопок и отправилась к пещере.

– Вряд ли капитан Микаэло рискнул бы двигать найденную им в пещере мумию, – говорил по дороге Вейцман профессору, задыхаясь от тяжелого подъема. – Надо будет покопать под ней…

– Покопаем всюду, – ответил ему Шарон, с которого градом лился пот. – Дай-ка мне еще бумажных салфеток.

На вершины гряды прохладный ветерок быстро высушил тела археологов, и они стали готовиться к спуску.

– Кто спустится первым? – спросил директор музея, обвязавшись тросом.

– Давайте я, – предложил Вейцман. – Хорошо бы хотя бы одному человеку присутствовать при раскопках, – задумчиво сказал профессор. – Но как я понял, все трое мы спуститься в пещеру не сможем?

– Это абсолютно исключено, – усмехнулся де Севера. – Разве что мы были бы опытными альпинистами, способными подняться из пещеры по почти вертикальной стене. Сделаем вот так: сначала в пещеру спустится самый младший из нас, – он шутливо поклонился в сторону Вейцмана, – отцепит карабин троса, а затем я спущу уважаемого профессора.

– Идет, – согласился Шарон.

Через четверть часа оба археолога оказались в пещере.

Вейцман опасался, что свежий воздух окажет разлагающее действие на древнюю плоть мумии, однако страж сокровищ так и лежал, ничуть не изменившись в лице. Они вынули из карманов курток лопатки и кисточки и принялись осторожно снимать слой за слоем вокруг трупа.

– Обследуем всю площадь пещеры, а затем передвинем жреца, и посмотрим, на чем он лежит, – приказным тоном сказал профессор. Как видно, мнение о профессии покойника у него уже сложилось.

Однако ничего, относящегося к периоду майя, им не попадалось. Зато нашлись несколько золотых английских гиней, выроненных, наверное, еще капитаном «Кровавого меча» при переноске добычи в пещеру.

– Ну что, будем двигать? – спросил Вейцман у профессора, скривившись.

– Придется… И не кривись, археолог не должен быть брезгливым.

Осторожно они перетянули мумию на уже обследованное место и аккуратно начали подрезать лопатками верхний слой.

– Обрати внимание! – вдруг сказал Шарон. – Он держит руки скрещенными на груди. Может быть, у него в руках что-то было?

– И капитан Микаэло не побоялся это взять?

Тут Вейцмана осенила идея:

– Если это так, то жрец хранил не золото – этого добра у пиратов было довольно… А еще одну вещь, на которую мог польститься еврей. Книга. Какой-то свиток, который капитан при случае надеялся расшифровать.

– Может быть, может быть… Кстати, тебе не кажется странным, что в этой пещере нет птичьего помета?

– Она же была замурована!

– Как минимум несколько сот лет пещера стояла открытой – от того момента, когда сюда попала эта мумия, до тех пор, пока в импровизированный склеп не залез капитан Микаэло. Если только не предположить, что мумию принес он сам – и тогда мы с тобой два идиота, ищущие неизвестно что… А вот и оно!

Лопатка тихонько звякнула о камень, и после нескольких легких движений археологам открылась нефритовая пластинка.

– Кисточку сюда! – скомандовал профессор.

Пластинка оказалась покрыта странными иероглифами, а под ней оказалась еще одна… и еще одна… Всего под телом жреца оказалось четыре пластинки, лежащая одна на другой. Кроме этого ничего найти не удалось.

Внезапно странный резкий звук отвлек археологов от работы. Определенно, это был выстрел откуда-то со стороны моря. Вейцман, забыв об осторожности, бросился к входу в пещеру – и тут же пуля ударила в стенку совсем рядом с ним, обдав лицо мелкими каменными брызгами. Однако он успел заметить внизу небольшую яхту, откуда велся прицельный огонь.

– Севера, Севера, отзовись! – крикнул Шарон в рацию. Динамик молчал.

– Черт побери! – выругался профессор. – Если Северу убили, то мы никогда не сможем отсюда выбраться, и попросту умрем с голоду в этой пещере. Но интересно, зачем по нам стреляют? Может быть, это полиция?

– Сомневаюсь, – Вейцман осторожно выглянул в проем, одним глазом – так его учили в израильской армии, чтобы не попасться на мушку вражескому снайперу. – Полиция, мне кажется, все-таки должна что-нибудь крикнуть в мегафон перед тем, как стрелять. А это обычная моторная яхта.

К сожалению, расстояние не позволяло четко разглядеть стрелявшего. Чтобы не рисковать, Вейцман засунул голову назад.

– А с голоду мы здесь не умрем, будем ловить пролетающих чаек, – пошутил он, чтобы приободрить профессора.

Положение, тем не менее, было критическим. Но неожиданно со стороны моря раздались выстрелы другого рода – более мощные, чуть ли не залпы. Свиста пуль около пещеры не было слышно, и Вейцман выглянул снова. Взору его открылась радостная картина – яхта, которая привезла их на остров, вела чуть ли не настоящий морской бой. Впрочем, особо жаркого сражения не получилось – после нескольких выстрелов картечной двустволки в их сторону нападавшие почли за лучшее скрыться.

Как оказалось позднее, зафрахтованная яхта отошла недалеко, чтобы порыбачить. А у ее владельца, пожилого седовласого негра, промышлявшего ловлей акул, оказалась двустволка огромного калибра (не в меру живучих и агрессивных особей иногда приходилось успокаивать).

Археологи делали отчаянные жесты руками в сторону яхты, но через пару минут им сверху упал канат.

– Цепляйтесь и лезьте, я жив! – крикнул им сверху де Севера. – Просто пуля попала в рацию!

Уже оказавшись на яхте, археологи с де Северой принялись обсуждать создавшееся положение.

– Может быть, что кто-то еще ищет этот клад? – спросил Шарон.

– Здесь все время ищут клады, – ответил ему директор музея. – Но если бы люди знали, где он находится, то давно бы его вырыли.

– Отсюда вывод – за нами следили, – заключил Вейцман. – Но почему именно за нами?

Шарон задумался.

– Особой тайны, конечно, я из экспедиции не делал… Но кто мог предположить, что мы найдем клад?

– Лучшим вариантом будет, если мы с вами возьмем золото и сегодня же улетим на Барбадос, – предложил де Севера. – Я сам зафрахтую самолет, а в Бриджтауне у меня хорошие друзья.

Вечером того же дня они переправились на Барбадос, предварительно предупредив оставшихся двоих членов экспедиции («блатников», как их про себя называл Вейцман) чтобы они возвращались в Израиль – дескать, из-за опасности арабских террористов.