Александр Прозоров - Последняя победа

– Ты молодец, Тэх-Меени, – услышал юный вождь в своей голове вкрадчивый, предназначенный только ему голос всемудрого колдуна. – Ты храбр, решителен, умеешь приказывать, имеешь опыт войны, а сердце твое полно веры. Из тебя выйдет отличный вождь великой армии страны сир-тя…

Туповатый Енко Малныче собственными руками отдавал в чужие руки свое единственное преимущество перед обычными деревенскими шаманами: командование армией. Если раньше воины искренне считали, что подчиняются именно ему, то теперь они увидели, что приказы может отдавать кто-то другой.

Причем такие приказы, какие хочется исполнять без промедления и со всей душой.

Когда лодки скрылись из вида, Митаюки-нэ принесла духам моря жертву в три капли крови, три ногтя и три волоса, прочитала заговор на перо жаворонка – и вскоре с севера потянуло слабым ветерком. Казаки тут же встрепенулись, подняли на мачты слежавшиеся от безделья паруса. Те затрепетали, выгнулись и потянули струги вперед. Потянули, впрочем, не очень бодро, и мужчины продолжили помогать им веслами.

Остаток дня, ночь и еще день караван двигался на юг – до тех пор, пока впереди не показался берег. Казаки приткнулись к нему, переночевали, а потом повернули на запад. Ветер юная чародейка повернула без особого труда, но вот убрать с пути целую россыпь островов, окруженных широким ледяным припаем, было не в ее силах. И потому корабли пробирались вперед медленно, осторожно, петляя по протокам и постоянно сторожась одиночных камней, что запросто могли оказаться на любой из отмелей. И уж конечно, не рисковали двигаться, едва только на землю опускались сумерки.

Радовало только то, что здесь, на юге залива, заметно потеплело – в кафтане и под плащом путники уже не мерзли. А коли спали по двое, по трое под одной накидкой – так и вовсе хорошо.

На третий день заметно сузившийся залив внезапно повернул на север, точно под колдовское солнце. Струги плыли туда от рассвета до заката, заставив поклонницу смерти изрядно понервничать – а ну путники ошиблись протокой и сейчас обратно возвертаются?

Однако новым днем водная гладь сузилась до ширины в две версты, наконец-то став походить на нормальную реку с руслом, течением и пресной водой, и отвернула сперва на запад, а потом и вовсе к югу.

Митаюки-нэ, шевеля губами, загнула на ладони пальцы. Получилось восемь. Чародейка подняла голову, глядя под низко сидящее колдовское солнце:

– Ну как ты там, воевода, успел? Старшина Великого Седэя наверняка уже понял ошибку и что есть силы мчится к столице, чтобы остановить катастрофу, не жалея ни драконов, ни людей. Еще чуть-чуть, и ты опоздаешь. А я проиграю… – ведьма вздохнула. – Не хотелось бы доставить мудрой Нинэ-пухуця такого огорчения.

По дороге, соединяющей богатый Тэхэт-Хаяр и стольный Дан-Хаяр, никогда, похоже, не ходило настоящей, многотысячной армии с толпами менквов и стадами драконов – и после военной просеки она казалась узкой тропинкой. Десяток шагов в ширину, не более.

Впрочем, христианская армия тоже была невелика и вполне на ней умещалась. Единственное, что пугало воеводу – так это ночлег. Воспоминания о недавнем нападении змей было еще слишком ярким.

– Не беспокойся, русский боярин, – прямо ему в голову ответил всемудрый колдун. – Ныне окрест на много дней пути ни единого враждебного тебе чародея нет. Никто и ничего не напустит. Отдохнете безопасно и с удовольствием.

В доказательствах своего дружелюбия Тадэбя-няр был безграничен. Так, во всех селениях на пути армии воинов встречали стоящие вдоль дорог обнаженные молодые женщины с распущенными волосами. Могучий разум младшего старшины ломал их волю и вынуждал быть послушными и ласковыми со своими поработителями. Жители сами помогали себя грабить, приносили украшения и золото, сваливали истуканов и поджигали святилища, возводя на их месте кресты.

– Зачем тебе армия, колдун? – спросил после ночлега уставший от ласк юных прелестниц воевода. – Ведь ты способен покорить целые города, даже не вылезая из носилок!

– Это до тех пор, пока мне не противостоит кто-нибудь столь же могучий, – с грустью ответил Тадэбя-няр. – Ты тоже всесилен, Иван Егоров, пока не встретишь кого-то с мечом и пищалью. Дан-Хаяр дал приют многим знатным родам, и даже без старшин там в достатке сильных шаманов, ведьм и чародеев. Он защищен амулетами, заговорами и оберегами. Все, что я могу обещать там, так это защиту от подавления воли. Но ваши защитные кресты и молитвы и помощь вашей ведьмы все равно очень пригодятся.

– Город еще далеко?

– К полудню должны быть там.

Всласть отдохнувшие воины собирались в отряды и втягивались на утоптанную до каменной твердости дорогу. Сир-тя тоже хорошо знали, что их главная добыча совсем рядом.

Внезапно над дорогой мелькнули тени – и среди воинов тут и там стали вспыхивать живые факелы. Не меньше десятка мужчин, о головы которых разбились горшки с горючим маслом, заметались из стороны в сторону, воя от боли. Еще больше людей оказались обожжены маслом, разлившимся по земле – большая часть горшков ни в кого не попали и разбились о дорогу.

– Запаливай фитили, готовь кулеврины! – закричал воевода и уже тише договорил: – Ну, вот ваш Мэках-хорт обо всем и догадался. С ратями, видать, не успевает. Пытается хоть летучими драконами остановить.

– Прости, русский боярин, я задремал, – ответил Тадэбя-няр.

Отряды замешкались, не зная, как облегчить участь догорающих товарищей, уже потерявших сознание и упавших.

– Им не помочь, братья мои! – вскинул над головой бронзовый нож Тэх-Меени, быстро шагая по краю дороги. – Но мы можем отомстить! Отомстить за все! Слава Иисусу! Вперед, вперед!

Воины послушались, пошли дальше. Их лица стали хмурыми и упрямыми.

Не прошло и получаса, как в воздухе снова зашелестели кожистые крылья. Но не успел воевода крикнуть казакам, чтобы поднимали кулеврины, как случилось невероятное: подлетая к ратной колонне, небесные колдуны вдруг стали подниматься в седлах на ноги и с воплями ужаса спрыгивать с драконов вниз. Несколько мгновений – и почти полсотни летучих зверей получили свободу, а их наездники расплющились о землю где-то среди джунглей.

Только теперь Иван Егоров понял, за что именно просил прощения их всемудрый союзник. Его силы вполне хватало, чтобы задавить волю небесных колдунов и принудить их к самоубийству. Но первый налет Тадэбя-няр, увы, проспал.

Христианское воинство приободрилось, ускорило шаг. Однако через час движение снова застопорилось.

– Завал! Завал! Завал! – побежало по рядам.

Тэх-Меени протиснулся вперед: поперек дороги было свалено поверх друг друга несколько стволов. За ними покачивались, смотря в небо поблескивающими обсидиановыми наконечниками, многие десятки копий.

– Завал и завал! – громко и презрительно хмыкнул юный вождь. Повернулся к головному отряду: – Первый раз, что ли, встретили? Рубите хлысты, вяжите мостик!

Сир-тя, получив уверенный приказ, тут же взялись за работу. Тэх-Меени же снова покосился на стену копий. По его спине пополз неприятный холодок. Он вспомнил, как уже прыгал на них – на выставленные в живот и грудь смертоносные наконечники.

Он – вождь. Ему – вести воинов в бой. Ему – идти первым. И ему – первому принимать в себя вражеские пики.

Тэх-Меени сглотнул, положил руку своему товарищу на плечо:

– Нятва-вар, найди мне… Сруби деревце в руку толщиной и не меньше трех ростов в длину. Нет, стой! Пусть все, кто не занят помостом, ищут и рубят. И идут сюда.

Воины хаяр-то управились, понятно, первыми, принеся юному вождю тонкую липку. Но очень скоро перед ним собралось до полусотни христиан, притащивших с собой похожие деревца.

– Копье! – протянул руку Тэх-Меени, и Нятва-вар тут же вложил в нее оружие. – Смотрите на меня, братья, и делайте как я!

Он споро зачистил липу от веток, надрезал и содрал длинную полосу коры. Приложил копье к макушке и, используя лыко как веревку, туго его примотал. Получилось неуклюжее тяжелое копье примерно втрое длиннее обычного.

– Все готовы?! Тогда идите за мной и делайте как я. Иисус любит нас! Он не оставит нас своим покровительством! Помост! Вперед!

Пользоваться штурмовым мостиком воины уже научились, и потому никаких дополнительных пояснений им не требовалось. Сир-тя просто взяли его за выступающие жердины и зашагали в сторону врага, постепенно все сильнее и сильнее ускоряясь.

– И-и-и-и-су-ус!!! – Задний конец мостика упал, нос поднялся, легко промчался над верхом укрепления, плотно сел на стену.

– Слава Иисусу!!! – Тэх-Меени первым взбежал на связанные бревна, легко взметнулся на самый верх, увидел внизу нацеленные точно ему в душу десятки копий – опустил свое, навалился.

Наконечник ни в кого не попал, вонзился в землю. Тэх-Меени оттолкнулся от конца помоста, повиснув на комле липовой слеги, проскользнул над головами врагов и упал за их спинами, по инерции прокатившись несколько шагов. Но тут же вскочил, выдернул бронзовый нож, выхватил из-за пояса кремневый топор, восторженно завопил: