Прутский поход (СИ) - Романов Герман Иванович

И настолько лукаво и хитро посмотрел на Стефана господарь, что они оба дружно рассмеялись…

Казнь турками валашского господаря Константина Брынковяну с сыновьями в 1714 году. Спустя триста лет его причислят к лику святых. А ведь мог пойти с войском к царю Петру, выполнив договор, но решил не рисковать. Что тут сказать — каждый выбирает по себе…

— Вот что я тебе сейчас скажу, брат, — неожиданно став серьезным, заговорил Кантемир, отложив пистолет. — Ты сам сейчас выбрал себе должность, взяв в руки уже мое оружие. С этой минуты ты спатар, или «меченосец», хранитель оружия господаря и командующий каларашами, как по вековому обычаю положено.

— Интригующее начало, — улыбнулся Стефан, — остается только выяснить, кто такие калараши. Просто я не знаком с нынешними реалиями и совершенно не представляю устройство молдавского войска. Я ведь военный, а не историк — знания в общих чертах, не больше, а потому они сумрачные и неопределенные. Впрочем, это не так важно…

— Почему?

Удивление Кантемира было настолько искренним, что у Стефана выгнулась бровь, а на губы наползла ехидная ухмылка.

— Времена моего великого тезки давно прошли, чтобы молдаване могли на равных сражаться с турками. А потому даже собрав ополчение, пусть даже пятьдесят тысяч, реального прока от этого воинства будет немного, вернее, вообще не будет. Они не смогут противостоять не то, что регулярной армии, даже турецким сипахам с татарами, про янычар я вообще не говорю. И на войско царя Петра ты особо не рассчитывай, Дмитрий, ох…

Возок качнуло, про рессоры тут еще не додумались — Стефан ударился бедром, и сморщился от боли, непроизвольно охнув. Ведь еще суток не прошло, как он получил шальную пулю, хорошо, что царапнуло только, теперь остается только молится, чтобы нагноения не было — антибиотиков ведь нет, с собой не прихватил. Ведь не знал, что попадет в прошлое, а то бы всего взял и побольше, включая надувной спасательный жилет, чтобы на поверхности реки с грузом удержаться.

Достал сигарету, хорошо, что по давней привычке всегда при себе имел пачку курева в полиэтиленовом пакете, чтобы не промокла. Так что на трое суток хватит, а там придется переходить на кальяны и трубки, что в молдавском обществе вошли в моду от турок. Щелкнул зажигалкой, мысленно прикинув, что со временем придется обходиться без спичек, которых в здешнем мире попросту нет, и не скоро появятся. Да тут вообще ничего нет из того, что в 21-м веке делает жизнь человека комфортной, начиная от туалетной бумаги и заканчивая компьютером с интернетом.

— Почему я не должен рассчитывать на войско царя Петра?! Ведь у него отличная армия, победившая шведов!

— Да потому что голодный солдат плохо воюет, и на длительные марши не способен. А для полевой войны с османами и татарами важна подвижность войск, способность их быстро сосредоточить в едином кулаке и нанести сильный удар по противнику. А практически весь урожай на полях сожрет саранча в начале июня!

Посмотрел на потрясенного известием Кантемира, и через силу сказал, понимая, что окончательно сокрушит надежды господаря:

— В феврале татары с запорожцами атамана Гордиенко и буджакская орда с поляками и мазепинцами гетмана Орлика пройдутся по правобережью Днепра и Слободской Украине. Потому царь Петр никаких запасов продовольствия и фуража не сделает, и магазинов не поставит. Запасов возьмет на неделю, лишь бы только до Днестра дойти — а тут все черно, саранча всю зелень подчистую выест. А вот Валахию эта беда минует, так что туркам будет, чем прокормить свою армию. У них она огромная — чуть ли не двести тысяч, включая татар. Думаю, цифра эта несколько преувеличена историками, но полтораста тысяч султан точно двинет в поход за Дунай. У царя же едва сорок тысяч русского воинства, на треть разбавленных рекрутами из новобранцев, плюс несколько тысяч молдаван, что при нем находятся. Да ты еще приведешь шесть тысяч плохо вооруженных и еще хуже обученных воинов. Понимаешь, чем дело для нас всех окончиться может?!

Господарь не отвечал, он сидел с окаменевшим лицом — такого убийственного расклада Кантемир явно не ожидал. В глазах смертная тоска, тягучая и отрешенная — так бывает с человеком, когда все его чаяния и надежды прямо на глазах, в одночасье рассыпаются прахом.

— Вот такие дела у нас с тобой, Дмитрий — воевать страшно, отказаться от борьбы с османами — принять ужасный конец от них!

— Ты прав, брат…

Стефан его хорошо понимал — выступать Кантемиру придется при любом из раскладов, даже самом худшем. Ведь турки рано или поздно прознают про его измену и расплату возьмут жуткую, как с валашского господаря. Так что Дмитрий Константинович лишь оттянет свою погибель на пару лет, и это в самом лучшем случае.

— Но раз мы это знаем, то следует найти иное решение, чем было принято. Тогда события могут пойти совсем иначе, и к выгоде для нас, — после долгого молчания заговорил Кантемир, внимательно посмотрев на «попаданца». Стефан заметил, что его взгляд изменился — и это был хороший знак. Уныние у господаря пропало, появился блеск, а так бывает у людей, что приняли самое важное решение в своей жизни — пойти до конца, несмотря на возможные преграды, и преодолевая страх.

«Дмитрий правитель, хорошо образован для этого времени, даже слишком — но он не воин, не убивал в бою, не видел смерть товарищей, а потому не представляет какая резня может произойти. Потому и ищет опору в грядущей войне — то был царь Петр, сейчас таковой стала моя персона. Потому называет меня братом, словно убеждая себя в этом. Все правильно — защищать надо того, кто сам решил сражаться насмерть!»

— Решение есть, брат, — Стефан последнее слово особо выделил, надавив на него. — Только нам его найти нужно, только и всего. Нет безвыходных ситуаций, ведь у каждой есть вход, а, следовательно, и выход. Крепко подумать нужно, обстоятельно, и если нет тривиальных решений, то прибегнуть к нетривиальным способам. Искать опору нужно в собственных силах, а не только в союзнике, пусть даже таком как царь Петр.

— И как тебе это видится, Стефан?

— Пока не знаю, — пожал плечами «попаданец» и закурил вторую сигарету, напряженно размышляя. — Чтобы делать выводы и начинать что-либо планировать, надо знать о многом, а таковой информации у меня пока нет. И учти — у тебя должна быть опора на собственные силы. Любой государь, не имея армии, будет принужден кормить чужое войско, неважно, союзное будет оно или вражеское. Просто во втором случае, кроме денег и ресурсов, он лишится своей страны, зачастую вместе с головой. А потому ответь на один вопрос — у тебя в казне есть монеты? Как сказал один человек — для войны требуется три вещи — деньги, деньги и еще раз деньги!

— Здравый взгляд на вещи, — усмехнулся Кантемир, и на губах появилась горькая складка. — Денег в казне мало, сундуки всегда дно показывают. Разной монетой, включая порченные турецкие акче, едва на сорок тысяч талеров наберется, может на десять тысяч больше, и это все.

— А талер это сколько?

— Чуть больше рубля, на десятую часть примерно. Драгуну в армии царя Петра в месяц полтина и четыре гривны положены, а еще кормовой порцион и фураж для лошади, но мундир сам справляет, и вычеты другие делают, — Кантемир явно знал предмет. — Капитану идет в месяц девять рублей жалования, а иностранцу полуторный или двойной оклад. А еще приплаты солидные за многое. Это большие деньги, поверь, причем серебром…

— Ага, — только кивнул в ответ Стефан, наскоро произведя подсчеты в голове. Результат оказался печальным — имевшихся в казне денег едва бы хватило на содержание в течение года трехтысячного войска, с учетом офицерства и всех дополнительных выплат. И ситуация усугублялась одним фактором, который он тут же решил прояснить.

— Разве господари свою монету не чеканят?